Благородный дом. Роман о Гонконге. - Джеймс Клавелл

— Я бы сказал, что Пять Драконов — реальность, Роберт. Может, их больше, может, меньше, но все нелегальные уличные азартные игры контролируют полицейские.

— Вероятно, контролируют китайцы — сотрудники нашей полиции, парень, — поправил его Армстронг. — У нас по-прежнему нет доказательств, никаких. Мы уже годами гоняемся за призраком. Сомневаюсь, что когда-нибудь нам удастся что-либо доказать. — Он ухмыльнулся. — Разве что ты сможешь, когда тебя сделают помощником комиссара.

— Брось ты, Роберт, ради бога.

— Господи, тебе всего тридцать девять, ты прослушал специальный курс для «шишек» в штабном колледже, и ты уже супер. Сто против десяти, что тебя в конце концов поставят на эту должность.

— Принято.

— Надо было спорить на сто тысяч. — Армстронг сделал вид, что расстроился. — Тогда бы ты не согласился.

— Попробуй.

— Не буду. Не могу позволить себе проиграть столько бабок: а вдруг тебя убьют, или ещё чего-нибудь случится в этом году либо в следующем, или ты уйдешь в отставку? А если нет, до того, как уйдешь в отставку, тебя точно запихнут на большую должность, если ты, конечно, захочешь через все это пройти.

— И меня, и тебя.

— Меня нет. Слишком много у меня английских закидонов, я как бешеный пес: не подступишься. — Довольный, Армстронг потрепал приятеля по плечу. — Славное будет времечко. Но и тебе не удастся прихлопнуть Драконов, даже если сможешь что-то доказать, в чем я сомневаюсь.

— Не удастся?

— Нет. На азартные игры мне наплевать. До них падки все китайцы, и если кто-то из полицейских сержантов-китайцев занимается нелегальным уличным игорным бизнесом, то бизнес этот будет по большей части не грязным и справедливым, хотя и, черт побери, нелегальным. Если не они — этим займутся триады, и тогда маленькие шайки поганых мелких ублюдков, которых мы так старательно разъединяем, снова объединятся в один большой тун, и мы столкнемся с большой проблемой. Ты меня знаешь, парень, я не из тех, кто любит раскачивать лодку, поэтому мне заместителем комиссара не бывать. Я люблю, когда сохраняется статус-кво. Игорным бизнесом занимаются Драконы, триады у нас разрознены, и, пока полицейские держатся вместе, составляя самую могущественную триаду в Гонконге, на улицах будет царить порядок и места для серьезной преступности, для насилия просто не останется.

Брайан Квок смотрел на него изучающе:

— Ты на самом деле в это веришь, да?

— Как это ни смешно, в настоящий момент для нас Драконы — одна из самых мощных опор. Надо взглянуть правде в глаза, Брайан: китайцами могут управлять только китайцы. Для них сохранение статус-кво тоже благо, а насилие — зло. Так что мы получаем помощь, когда она нам нужна, а иногда, видимо, такую помощь, какую нам, заморским дьяволам, больше ниоткуда и не получить. Я не выступаю за продажность или нарушение законов, совсем нет. Подкуп, или прочие малоприятные вещи, на которые нам приходится идти, или стукачество — все это не по мне. Но какой полиции мира не приходится иногда марать руки или пользоваться услугами отвратительных мелких ублюдков информаторов? Так что, я полагаю, Драконы — это необходимое зло. Гонконг — это Китай, а Китай — нечто особенное. Пока речь идет лишь о нелегальном игорном бизнесе, мне наплевать, будь спокоен. Если бы решение было за мной, я сегодня же вечером легализовал бы игорный бизнес, но уел бы любого за рэкет, поборы с дансингов и девиц или чего-либо другого. Терпеть не могу сутенеров, ты же знаешь. Азартные игры — дело другое. Как можно заставить китайца не играть? Никак. Так сделайте азартные игры легальными, и все будут довольны. Сколько уже лет гонконгская полиция этого добивается, и каждый год нам отказывают. На моей памяти уже лет двадцать. Все время «ах, нет», и почему? Макао! Все очень просто. Старое доброе португальское Макао живет за счет нелегального игорного бизнеса и контрабанды золота, и это держит его на плаву. А мы, Соединенное Королевство, не можем себе этого позволить, мы не можем послать нашего старинного союзника подальше.

— Роберта Армстронга — в премьер-министры!

— Тебя туда же! Но это так. Дань с нелегального игорного бизнеса — наш единственный «смазочный фонд». Большая часть его идет на оплату информаторов. Где ещё мы можем быстро добыть денег? У нашего благодарного правительства? Не смешите меня! С нескольких дополнительных долларов налога на благодарное население, которое мы защищаем? Ха!

— Может быть. А может быть, и нет, Роберт. Но однажды это действительно может возыметь неожиданный и нежелательный эффект. Взятки — свободные и неучтенные деньги, которые случайно оказались в ящике письменного стола в участке? Да?

— Да, но не у меня, потому что я в этом не участвую или не беру, и подавляющее большинство тоже. Британцев или китайцев. Но как прикажешь нам, тремстам двадцати семи беднягам полицейским из заморских дьяволов, контролировать восемь с лишним тысяч цивилизованных полицейских из младшего командного состава и простых копов и ещё три с половиной миллиона цивилизованных маленьких ублюдков, которые терпеть нас не могут?

Брайан Квок рассмеялся. Так заразительно, что Армстронг покатился со смеху вместе с ним и добавил:

— Туда тебе ещё раз за то, что так завел меня.

— Взаимно. И все же, ты будешь первый это читать или я? Армстронг опустил глаза на папку, которую держал в руке. Тоненькая, всего двенадцать страниц убористого текста, она походила на информационный бюллетень по темам, обозначенным отдельными заголовками. В содержании было указано четыре раздела: часть 1 «Политический и экономический прогноз для Соединенного Королевства», часть 2 «КГБ в Азии», часть 3 «Золото» и часть 4 «Последние разработки ЦРУ».

Армстронг устало закинул ноги на стол и устроился поудобнее в кресле. Потом передумал и передал папку Квоку.

— На, читай. Все равно у тебя это получается быстрее. А я уже устал от плохих новостей.

Брайан Квок кивнул: он с трудом скрывал нетерпение, и сердце у него билось часто. Открыв папку, Брайан с головой ушел в чтение.

Армстронг наблюдал за ним. Приятель вдруг изменился в лице, побледнел. Армстронг встревожился не на шутку. Брайан Квок был не из тех, кого легко шокировать. Он молча дочитал все до конца, потом пролистал ещё раз, возвращаясь то к одному, то к другому абзацу. И медленно закрыл папку.

— Все так плохо? — спросил Армстронг.

— Хуже некуда. Кое-что. Если бы не подпись А. Медфорда Гранта, я бы сказал, что составитель доклада сбрендил. Он утверждает, что у ЦРУ серьезные связи с мафией, что они плели и плетут заговоры с целью убрать Кастро, проникли во Вьетнам, замешаны в торговле наркотиками и ещё бог знает чем, — вот, почитай сам.

— А что насчет внедренного агента?

— Он у нас есть, это точно. — Снова открыв папку, Брайан нашел нужный абзац. — Слушай: «В настоящее время внутри гонконгской полиции, несомненно, действует высокопоставленный коммунистический агент. В совершенно секретных документах, переданных нашей стороне генералом Гансом Рихтером — вторым лицом восточногерманской службы госбезопасности, который бежал к нам в марте этого года, четко указывается, что кличка этого агента — „Наш Друг" и что он действует там по меньшей мере лет десять, а может, и пятнадцать. Связь с ним поддерживается, видимо, через офицера КГБ, посещающего Гонконг под видом сочувствующего бизнесмена из-за „железного занавеса", возможно, банкира, или журналиста, или моряка с одного из советских торговых судов, которые ходят в Гонконг или заходят туда на ремонт. Согласно другим документально подтвержденным сведениям „Наш Друг" передал противнику все секретные радиочастоты, предназначенные для служебного пользования, все секретные личные телефонные номера губернатора, начальника полиции и высших чинов правительства Гонконга, а также содержащие конфиденциальную информацию досье на большинство из них...»

— Досье? — перебил его Армстронг. — Они тоже в этой папке?

— Нет.

— Черт! Продолжай, Брайан.

— «...большинство из них; секретные планы полиции, составленные на случай коммунистического переворота или повторения коулунских беспорядков; копии личных досье на всех чинов полиции выше инспектора; имена шести основных тайных агентов гоминьдана, действующих в Гонконге в настоящее время под руководством генерала Жэнь Данва (Приложение А); полный список агентов гонконгской особой службы в Гуандуне, руководимых старшим агентом У Фэнфэном (Приложение В)».

— Боже мой! — выдохнул Армстронг. — Нам надо срочно вытаскивать старика Фэнфэна и его ребят.

— Да.

— У Татсин тоже в этом списке? Квок проверил приложение.

— Да. Вот, послушай, как заканчивается этот раздел: «...Исследовательская группа пришла к заключению, что, пока предатель не ликвидирован, внутренняя безопасность Гонконга находится под угрозой. Почему данная информация до сих пор не передана самой полиции, нам до настоящего времени неизвестно. Мы полагаем, что это связано с проникновением советских агентов в правительственные круги Великобритании на всех уровнях, что позволяет существовать различным филби и дает возможность утаивать, смягчать или представлять в ложном свете информацию, подобную этой (послужившей предметом исследования 4/1962). Мы предлагаем немедленно организовать утечку данного доклада — или отдельных его частей, — чтобы он был доведен до сведения губернатора или комиссара полиции Гонконга, если вы считаете, что им можно доверять». — Брайан Квок поднял глаза на приятеля, голова у него шла кругом. — Здесь есть ещё кое-что, господи, политическая ситуация в Великобритании, а потом ещё «Севрин»... Почитай. — Он беспомощно покачал головой. — Боже, если все это правда... мы погрязли по самое некуда. Силы небесные! Армстронг тихо выругался.