Сестры лжи - К. Тейлор

Тьма у меня под веками удушающая. Кожу покалывает, дыхание мелкое и учащенное. Я опираюсь вспотевшими ладонями о пол, чтобы не свалиться из-за головокружения, но это нисколечко не помогает бороться с тошнотой.

Открой глаза, Эмма. СЕЙЧАС!

Я узнаю ее не сразу. Волосы вымыты, расчесаны, ниспадают на плечи мягкими волнами; темные круги под глазами почти пропали; аппетитные формы игриво прячутся под безразмерной мужской рубашкой из шотландки.

С того конца комнаты на меня смотрит Паула.

Я улыбаюсь ей – я действительно рада, что она больше не сидит в грязном сарае, – но она не возвращает улыбку. Напротив, качает головой. Движение секундное, еле заметное, однако в нем есть не только неодобрение. Что-то еще, чему я пока что не могу подобрать названия. Затем ее взгляд перескакивает на Айзека, и вот здесь-то я наконец понимаю, что написано у нее на лице. Зависть.

Глава 33

Айзек не дает мне и шагу ступить самостоятельно, так что до самого вечера я тянусь за ним словно тень: из медитационного зала в кабинет, оттуда в огород, затем на кухню, вновь в медитационный зал, к водопаду… Он не упускает ни малейшей возможности прикоснуться ко мне, погладить или поцеловать. Когда мы пересекаем дворик, где Дейзи с Линной занимаются йогой, он вообще останавливается, притягивает к себе и засовывает язык мне между губами. Я пытаюсь вырваться, ладонью упираясь ему в грудь. Ернический смех Дейзи преследует нас не только до плодового сада, но и дальше, через мостик, к скотному двору.

Я хочу извиниться и все ей объяснить; впрочем, когда она в таком состоянии, на это рассчитывать нечего. Зато если пообщаться с Ал, перетянуть ее на мою сторону, чтобы на па́ру взяться за Дейзи… Переубедить ее, что отсюда надо рвать когти, и как можно скорее… Только я должна понять, захочет ли она со мной идти. По идее, завтра официально заканчивается наш срок пребывания в «Эканте», однако, коль скоро и Линна, и Дейзи меня игнорируют, я даже не знаю, чего ожидать.

После обеда я замечаю Ал на дорожке в кухню, куда она идет отрабатывать дежурство посудомойкой. Пока Айзек занят в столовой – его за каким-то разговором в сторонку отвел Йоханн, – я ныряю в дверь вслед за ней. Ал уже стоит возле раковины, поворачивает скрипучие краны; в ржавую раковину шумно ударяет струя, ворчит, просыпаясь, древняя водогрейная колонка.

Я беру стопку немытых тарелок с рабочего столика и несу их ближе к раковине. Опускаю непосредственно внутрь, но Ал по-прежнему меня словно не замечает. Напротив, она полностью сосредоточена на грязной тряпке, набирая ею соль, которая здесь сходит за моющее средство.

– Ал. Ничего не говори, просто выслушай. Это очень важно. Забудь, что я сказала про Дейзи. Я никого не хочу убивать. Айзек заставил меня, точно так же, как и в случае…

– Эй! Ты чего тут делаешь? – хлопают меня по плечу. Оборачиваюсь – а это он. Легок на помине.

– Посуду мою, – повышаю я голос, чтобы перекрыть шум воды. – Вот, решила помочь.

– Пусть кто-то другой этим занимается.

– Да, но…

Не дослушивая, Айзек выдергивает меня из кухни.

Ал, погрузив руки по локоть в темную, маслянистую воду, так и не сказала ни словечка.

В следующий раз я вижу Ал лишь под вечер. Ее не было ни на послеобеденной лекции Айзека про роль голодания при воспитании силы воли и духовности, ни на последующей медитации. Входя в зал и заметив меня сидящей возле Айзека, Дейзи подталкивает Линну локтем. Обе замирают в дверях и так стоят, молча меня разглядывая; затем Дейзи заходится хохотом, хватает Линну за руку и тащит к дальней стене. Изо всех сил надеюсь, что, отыскав наконец Ал, я услышу от нее, что эти двое не хотят завтра уходить…

Ну а сейчас, уже в глубоких сумерках, все высыпают на дворик, где устраиваются вокруг костра, нянча кружки с домашним пивом Раджа, пока на вертеле жарится козленок. Я в компании с Айзеком, Айсис и Черой сижу ближе всех к главному корпусу. Ал, Дейзи и Йоханн напротив нас, на той стороне круга; они молча глядят на огонь, и мерцающее пламя подсвечивает их лица.

Я отвожу взгляд в сторону, на реку, где голышом плещутся Паула и Салли, чьи нагие тела отчетливо видны в лунном свете, своей белизной резко выделяясь на темном фоне воды; их повизгивания то и дело перекрывают низкий гул голосов на дворике. Воздух загустел от запаха горящего жира, конопли в самокрутках и пойла, которое варит Радж. Что же это мне напоминает?.. Я хлопаю Айзека по руке, желая спросить, и он из угла рта бросает: «Чего?», не разворачиваясь ко мне, полностью уйдя в разговор с Черой о том, насколько Радж может растянуть скудные запасы, прежде чем придется вновь отправляться в Покхару.

Я не настаиваю. Потому что сама вспомнила, откуда мне знаком этот запах. С той ночи, когда мы прощались со злосчастной Рут.

Потянувшись за кружкой, что стоит возле моих ног, я подношу ее к губам. Жидкость отдает дрожжами и уксусом, но я заставляю себя сделать глоток.

– Схожу за второй порцией, – говорю я.

Айзек ни одним движением не показывает, что хочет меня остановить, и я неспешно добираюсь до кухни, где доливаю кружку из бочки, что стоит под навесом снаружи. Моим местом тем временем завладела Линна. Пока подхожу, она и на сантиметр не сдвигается в сторону, поэтому я сажусь поодаль.

На противоположной стороне круга встает Ал. Она заводит руки за голову, неторопливо разминая плечи, затем шею, кладя голову то так, то эдак. Мы встречаемся глазами, и она вновь кладет голову вправо – только на этот раз более выразительно; как бы кивок в сторону реки. Ага, есть разговор, читаю я.

Она пропадает во мраке, не дав мне времени на ответ.

Приподнимаюсь, чтобы пойти следом, но тут меня за руку хватает Айзек и разворачивает лицом к себе.

– Я вижу, кто-то заскучал, м-м?

Линна визжит, когда я приземляюсь к нему на колени. Силюсь подняться на ноги, однако он обхватывает меня, принимаясь щекотать шею губами.

– Прекрати, – толкаю я его в грудь. – Мне в туалет надо.

– Я сам решу, куда и когда тебе надо.

Хотя голос у него небрежный, как бы шутливый, угрозу я слышу отчетливо. Он губами добирается до моего рта, пока я барахтаюсь у него в руках. К реке, скорее к реке, не то Ал решит, что я не хочу с ней разговаривать. Что из принципа выбрала себе компанию Айзека.

– Тьфу! Да ну тебя, квелую! – сталкивает он меня с колен, так что я валюсь на Линну. Чера смеется. В этом смехе мне чудятся до того зловещие нотки, что на руках волосы встают дыбом.

Если она и говорит что-то, я не слышу – слишком занята, осматривая темный речной берег в поисках Ал.

– Эй, ты чего? – Айзек шлепает меня по голой лодыжке.

– Ничего.

– Вранье. Ты почему мне врешь, а? – заглядывает он мне в глаза и отворачивается, принимаясь с озабоченной складкой на лбу разглядывать сидящих вокруг огня. Его взгляд перехватывает Радж, машет в ответ, но Айзек этого словно не замечает: сейчас он смотрит куда-то вдаль, в сторону реки. Может, заметил, что Ал оттуда подает мне какие-то сигналы? Может, уже догадывается?

– Айзек, я в полном порядке. Клянусь. Я…

– А ну, помолчи. – Он кладет мне палец на губы, продолжая осматриваться по сторонам. Нахмуренные брови съезжаются еще ближе, когда он глядит на главный корпус, однако в следующую секунду я вижу на его физиономии насмешливо-триумфальное выражение. – Всё из-за Фрэнка, да? Боишься, что я выпущу его из подпола, потому что Дейзи распускает всяческие слухи? Черт побери, – Айзек стучит себе по виску, – ты же мне этим утром сказала открытым текстом, что хочешь его убить, а я даже не обратил внимания… Потому что сосредоточился, как помочь тебе обрести голос для негативных эмоций, ведь ты страдала в молчании аж с того времени, когда… – Он привлекает меня к груди. – Ну, прости, а? Эмма?

Запах мускуса и пота от его футболки вызывает прилив тошноты, но я заставляю себя обнять его за талию, пока он покачивает меня, как в лодочке.

– Ладно, я это исправлю. – Айзек резко отстраняется, не снимая рук с моих бедер. – Обещаю.

– В смысле?

Он лишь мотает головой, не пряча улыбку, и идет к Йоханну на ту сторону круга, и я не успеваю добавить ни слова.

Легкий хлопок по плечу заставляет меня взглянуть вверх. Линна.

– Пойду Ал поищу. Кажется, она возле реки.

Я молчу. Не то разрыдаюсь, честное слово.

– Эмма. – Ее пальцы скользят у меня по предплечью. – Я знаю, что сегодня утром ты переспала с Айзеком.

– С чего ты взяла?

– Много будешь знать, скоро состаришься. И вообще я на твоем месте подумала бы об отъезде. Пока Дейзи не прознала.

– Куда же мне в такую погоду? Только шею свернуть?

– Какая досада, – расплывается она в сладкой улыбке, – потому что оставаться здесь тебе тоже небезопасно.

И с этими словами уплывает в сторону, подолом бесшумно сметая золу на дворике.

Ошиблась я на ее счет. Линна – не скворец-волоклюй, паразитирующий на шкурах толстокожих. Она – морской конек; эдакое безобидное, своеобразно выглядящее, жеманное созданьице, дрейфующее сквозь нашу дружбу, не беспокоя никого и ничего, пока не окажется рядом, и тут – щелк пастью! Слова, что она секунду назад сказала, не были моральным щипком или завуалированной гадостью, чтобы испортить настроение. Нет, это была угроза. И я не собираюсь тут торчать, чтобы выяснить, что за ней стоит.