Спящая красавица - Джудит Айвори

Джеймс не мог представить, что окажется в такой неловкой ситуации. Возможно, Филиппа вполне устраивало подобное положение, но сам он был в ярости. Филипп заставил его почувствовать себя удрученным.

А вот Николь — другое дело. Она поднялась в дом спустя полчаса, незаметно войдя через парадную дверь, и остановилась, похолодев. «О, прекрасно, — подумал Джеймс, — она разозлилась, увидев меня». Он бы меньше рассердился на нее, если бы она устроила скандал. Но Николь взглянула мельком, поджала губы, словно желая подбодрить себя, затем напустила равнодушный вид. Она положила то, что несла в руках: туфли, чулки, папку с рисунками и коробку с карандашами, — улыбнулась и подошла прямо к нему. Николь протянула ему руку, предлагая для поцелуя то место, которое было дальше всего от того, что ему больше всего на свете хотелось целовать.

— Сэр Джеймс. Какой милый сюрприз!

«Прекрасно, — подумал Джеймс, прикоснувшись к кончикам ее пальцев, — два лжеца».

Дэвид пришел следом за ней, вполне довольный. Казалось, он был единственным, кто без всякой задней мысли, вполне искренне радовался. Он выглядел немного смущенным, но явно наслаждался вниманием своего отца.

Все выпили хереса, поговорили на общие темы, держась как можно дальше от опасных. Джеймс терялся в догадках и ждал, чтобы кто-нибудь объяснил ему, что же, черт побери, случилось. Они обсудили хорошую погоду, казино в Монте-Карло, учебу Дэвида — совершенно безопасную, как оказалось, тему для всех, кроме Джеймса. На майских экзаменах Дэвид оказался в начале списка по успеваемости, у него был лучший результат. Это означало, что он был первым, — эту новость Филипп услышал впервые. Он просто весь светился, в то время как Николь не могла сдержаться, чтобы не обменяться улыбкой с отцом ее умного дитя.

Для Джеймса достижения Дэвида в учебе были не очень приятной темой разговора. Он предпочел бы застрелить Филиппа, Николь, а также ее сына. Эдакая маленькая счастливая семья. Джеймс поднялся со своего стула, когда предложили еще хереса.

— Простите. Благодарю вас, нет. Вы должны меня извинить. Мне нужно распаковать свой багаж и освежиться с дороги.

Единственный утешительный факт — он проверил с особенной тщательностью часом позже, когда Николь поднялась к себе, чтобы переодеться к обеду, а Филипп шумел в комнате, располагавшейся рядом с комнатой Джеймса на первом этаже, — то, что они по крайней мере не спали вместе. Пока еще.

Во время обеда Джеймс решился взглянуть в лицо женщине, которую любил. Он почувствовал, как закружилась голова, хотя надеялся, что сможет держать свои чувства в узде. От сочетания бурливших в нем чувств: досады, страстного желания, уязвленного самолюбия, ревности, неловкости — его просто лихорадило. Его мозг был возбужден так, что мысли перескакивали с одного вопроса на другой, с одной темы на другую, не останавливаясь ни на одной. Он был взволнован.

Незадолго до этого они ждали ее к обеду. Она очень умело помучила их. Филипп, Джеймс и Дэвид — все собрались у лестницы, по которой она должна была спуститься: трое мужчин, одетых к обеду, ждали, пока она наконец не прислала сказать, что задерживается. Она оставила свои серьги на фортепиано и вместе с горничной искала их. Джентльмены вынуждены были начинать обед без нее.

Филипп пожал плечами:

— Это так естественно. Она живет в своем собственном ритме.

— О черт! — сказал Дэвид. — Давайте есть.

— На фортепиано? — повторил Джеймс. Никто тем не менее не счел объяснение по крайней мере необычным. Он предложил:

— Мы могли бы подняться и помочь ей найти их.

Филипп округлил глаза:

— Если бы ей нужна была помощь, она бы позвала нас, поверьте мне, старина. Она одевается на свой вкус, в своем собственном темпе. Она просто волнуется в вашем присутствии.

Обдумывая эту ситуацию — что Филипп знает привычки Николь и ее настроение во время одевания, в то время как Джеймс нет, — они и вошли в столовую: трое англичан в белых галстуках заняли места за столом, откуда открывался великолепный вид на изогнувшийся дугой французский берег Средиземноморья. Обед начали со свежих, мелко рубленных оливок с чесноком и другими приправами, намазанных на горячий хлеб, и запивали это блюдо красным вином, наполняя бокалы каждый раз, как только они оказывались пустыми.

Когда бокал Джеймса наполнили во второй раз, он заметил, что его раздражение исчезает, и начал болтать с Филиппом.

— И как это случилось, что Вилли так плохо себя чувствует? Где она?

— В Кембридже.

— Конечно, в Кембридже, пока вы... с Дэвидом и... — «моей милой Николь», хотел он сказать, но с некоторым усилием выдавил из себя: — ...с миссис Уайлд...

— Да. — Филипп взглянул на Джеймса, намазывая оливковый паштет на круглый хлеб. — Я был очень огорчен, когда узнал, что Вилли не сможет приехать, я мог разве что силой привезти ее сюда. Затем я столкнулся с Дэвидом. — Филипп застеснялся.

Его сын наблюдал за ним, сидя за столом напротив, вынуждая быть честным.

— Нет. По правде говоря, я приехал в Сент-Джонс и подкараулил его там, — поправился Филипп. — Я делал так раз или два до этого, надеясь столкнуться с ним, знаешь ли. Тем не менее он там был. И на этот раз он увидел меня первым. Мы поздоровались, и неожиданно для себя я спросил его, не поедет ли он со мной сюда.

Филипп жестикулировал, держа в руке хлеб, и это движение должно было определить важность события. Затем он продолжил:

— Он ответил, что не может, из-за того что обещал встретиться с матерью. Кроме того, как я выяснил, оказалось, что они должны были встретиться в Сан-Ремо, который находится менее чем в пятнадцати минутах езды отсюда. — Филипп рассмеялся. — Какое совпадение! Дэвид приехал со мной, затем взял билет на поезд в Сан-Ремо этим утром, где уговорил мать оказать мне честь. Мы с ней... — Он опустил глаза, не в силах справиться с волнением, затем посмотрел на Дэвида спокойным взглядом. — Мы не разлучались в лучшие времена — много лет назад. Мне трудно об этом говорить, Джеймс, но я не всегда поступал правильно по отношению к ним обоим.

— Возможно, — кивнул Джеймс.

Прекрасное объяснение. Если бы он не знал, что Николь планировала провести лето в Сан-Ремо, что у нее здесь собственный дом, где она проводила летний сезон уже неоднократно. Невозможно, чтобы Филипп не знал всего этого и особенно того, что она жила в пятнадцати минутах отсюда, когда собирался арендовать этот дом.

Разговор перекинулся на тему, как Филипп вознамерился провести через палату лордов решение об объединении университетских финансовых структур.

— Мне нужна поддержка Азерса в комиссии, как ты знаешь, — сказал он, — так как мы стараемся узаконить долю ежемесячного дохода каждого колледжа.