Я меч, я пламя! (Ольга-1) - Василий Кононюк

Теперь ее основная задача была выстроить в сознании вождя угрозу, которая бы превышала по своему масштабу те, которые ему будут предъявляться Ежовым и заставляла бы его держать под контролем работу НКВД не давая репрессиям принять масштаб причиняющий ощутимый вред обороноспособности страны. Работа эта была непростой, в конце тридцать пятого года трудно было себе представить, какую мощную армию сумеет создать Германия на протяжении ближайших четырех лет. Но в обстановке, когда все были уверены, что социалистическому государству империалисты не дадут жить спокойно, основной психологический фон уже был создан, нужно было только акцентировать внимание на признаках приближающейся войны и постепенно обрисовывать ее масштаб.

Ожидать, что Сталин сразу поверит в возможность столь катастрофических событий, было бы глупо, но вода камень точит, в совокупности с другими выполняемыми прогнозами, любая, даже невероятная перспектива будет восприниматься серьезно.

Опустив конверт в почтовый ящик, Оля направилась домой, к "тетке". Нужно было выспаться, завтра с утра, она, с еще двумя помощниками рано утром отправлялась на площадку размечать будущие окопы и позиции. А послезавтра, в выходной, около сотни энтузиастов пулевой стрельбы с кирками и лопатами должны были, перевернув тонны земли, подготовить будущее стрельбище к приему первых участников нового состязания получившего неофициальное название "Дуэль снайперов". Официальное, начальник районного отделения ОСОАВИАХИМ изменил на "Поединок снайперов".

Тридцатого числа, в следующий выходной, должно было состояться открытие стрельбища и первое отборочное соревнование. Восемь первых пар соревнуясь по системе, проиграл – выбыл, должны были определить одного участника финального соревнования. Планировалось набрать в результате отбора тридцать два финалиста. Чтоб успеть за зиму провести первый финальный тур, отборочные соревнования собирались проводить практически через день. Учитывая, что многие участники захотят ознакомиться со стрельбищем до соревнований, ожидалось, что его работникам первые месяцы, до открытия второго стрельбища, придется несладко.

Заглянув по дороге в магазин, купив бутылку водки и немного продуктов, Оля довольно ухмыльнулась, хороший руководитель, а завтра ей предстоит такая роль, должен заботиться о подчиненных. Тогда они с удовольствием подчиняются.

Сталин раздумывал над тем, что он только что прочитал. То что Ольга не горит желанием лично встречаться, пока не получит гарантий личной безопасности, его совершенно не удивило. Это был образ мышления близкий ему и понятный. Он, может быть, и согласился бы отложить эту встречу на будущее, но короткое описание катастрофического начала войны приведенное в письме требовало немедленной реакции. Он не мог отмахнуться от этого, как от досужего вымысла по одной простой причине. Несколько дней назад Орджоникидзе доложил, что буровая бригада мастера Твердохлебова на глубине 1900 метров, после трех месяцев бурения, дошла до нефтеносного слоя в месте указанном в письме. Дебет скважины точно пока не измерен, на трубу надета запирающая муфта, и до конца строительства всей инфраструктуры по вывозу нефти никто ее точно измерять не будет. Но по оценкам мастера, руководившего работами, минимум втрое превышает дебет бакинских скважин. Так что, несмотря на то, что нефть находится глубже, чем в Баку, себестоимость выйдет значительно ниже. Качество нефти очень высокое. Учитывая, что стратегически, данное месторождение, в отличие от Баку, полностью недоступно авиации любого возможного противника, район нужно было срочно развивать.

Была еще одна существенная причина вкладывать деньги именно в новое месторождение. Для каждого месторождения нефти можно посчитать оптимальное количество скважин, которое позволит, с одной стороны, выкачать всю нефть, а с другой, выкачивать ее достаточно много не превышая допустимый уровень добычи на одной скважине. В Баку сверлить дополнительные скважины смысла уже не было. Это привело бы к тому, что месторождение истощится не через двадцать лет, как было просчитано, а значительно раньше. Оптимальное количество скважин там уже давно было достигнуто и превышено. За последние два года было открыто несколько мелких месторождений в Башкирии, но такой лакомый кусок, как этот, указанный Ольгой, не попадался. Это обещало существенно уменьшить назревающие проблемы с нефтью и бензином. Сталин сразу велел Серго строить ветку железной дороги и искать кредиты за рубежом на разработку данного месторождения.

После всех исполнившихся событий и находок, содержащихся в ее письмах, уже трудно было отмахнуться от самых фантастических предсказаний. Еще одно обстоятельство давило своей холодной тяжестью не давая возможности отвергнуть прочитанное. Было совершенно очевидно, что Ольга знала это с самого начала, все ее действия приобрели окончательный смысл только после этих нескольких фраз нарисовавших полный разгром РККА в первые три месяца войны. И то, что она коснулась этого только теперь, долгих семь месяцев готовя почву для того, чтоб к написанному отнеслись серьезно, в этом чувствовался тот холодный неумолимый расчет, который напрочь отметал любую попытку списать описание будущих военных действий на гипертрофированное восприятие или психическую неуравновешенность.

Вождь не собирался ждать еще семь месяцев, чтоб узнать окончательные детали. Они были нужны уже. Были нужны мелочи, которые сделали бы картину объемней и заставили поверить, да, такой фантастический вариант возможен, и нужно начинать действовать. Действовать, чтоб похоронить этот сценарий как можно глубже, изменить будущее, пережить эти события совсем по-другому и забыть о написанном как о кошмарном сне.

– Садитесь, товарищ Артузов, читайте.

Прочитав письмо, Артузов долго рассматривал эскизы танка и приведенные ТТХ.

– Что вы можете нам сказать по поводу этого письма, товарищ Артузов?

– Я думаю, что основную причину, почему она скрывается, Ольга нам раскрыла. Ее беспокоит ее дальнейшая судьба, при этом она хочет, чтоб в ней ничего существенно не менялось.

– Вы уверенны, что она одна? Почему она всегда пишет "мы" в своих письмах?

– Элементы маскировки, да и текст выглядит солидней, привлекает внимание.

– Все это неважно, товарищ Артузов, то, что она сообщила в этом послании слишком важно, чтоб дальше играться в эти игры. Договоритесь с ней о встречи, ее безопасность и возможность дальше заниматься своей работой я гарантирую.

– Слушаюсь, товарищ Сталин.

– Не затягивайте с этим, мы должны разобраться в причинах такой катастрофы, и каким образом Гитлер смог за столь короткое время создать пятимиллионную армию. Это совершенно невероятно!

– Может мы слишком серьезно к этому относимся? И ясновидящие могут ошибаться, товарищ Сталин. Слишком все это звучит невероятно. Я полагаю, она слегка преувеличивает, чтоб привлечь внимание к этому вопросу.

– Вот это все мы должны немедленно выяснить, товарищ Артузов. Про Мессершмитт вы прочитали, надеюсь вам не нужно объяснять, чего мы ждем от ИНО в связи с этим?

– Никак нет, товарищ Сталин.

– Работайте, товарищ Артузов, жду от вас сообщений в ближайшие дни.

Отработав три дня в две смены, Ольга ехала пригородным поездом в столицу. Через два дня она должна была выступать среди первых восьми пар. Нужно было пошить белый комбинезон, чехол для оружия, чтоб в глаза не бросалось пока на позицию ползешь, сходить в ОСОАВИАХИМ на стрельбище, вспомнить, как винтовку в руках держат. Последний раз Оля стреляла еще до праздников. Первый снег уже припудрил осенний пейзаж, все вокруг засверкало девственной белизной. Три прошедших дня были наполнены разными событиями как приятными так и не очень. Так получилось, что опытное производство новых ламп, которое она тоже курировала на неопределенных основаниях, в качестве добровольного помощника главного инженера, разместили в оксидном цеху, где начальником был начинающий алкоголик и разгильдяй, товарищ Зубов. В очередной раз, сцепившись с ним по поводу дисциплины и порядка в цеху, Оля не выдержала, и накатала пространственную телегу директору, а копию в комсомольскую организацию завода. Директор вызывал ее к себе и требовал забрать заявление и решать свои проблемы с Зубовым в рабочем порядке, но она уперлась и нахально заявила, что ее никто не учил лечить пьяниц, и если вы, дескать, Павел Митрофанович, его взяли на работу, то вам и голову сушить, что с ним делать. Директор поскрипел зубами, затем сухо объявил что завтра, с Ленинграда приезжает Векшинский смотреть новую лампу. Добавив, что если смотрины пройдут не на должном уровне, то кто-то останется без премии, он отправил Олю готовить Лосева к завтрашнему визиту.