Потому что я – отец - Михаил Калинин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я вернулся в квартиру. Магия разрушена. На руинах романтики стояла уже не хищница, а пьяненькая одинокая женщина, сиськам которой тесно в призывающем самца платье. Трёхлетний ребёнок непреднамеренно сорвал шарм с красотки, а меня словно окунул в ледяную воду, рывком за волосы вытащил из неё, вернув в реальность.
Струйки дыма от огарков свечей тоскливо стремились к потолку. Свет слепил хозяйку, как направленная в лицо лампа в стереотипной сцене допроса из дешёвого детектива.
– Прости. Мелкий.
– Нет, что ты… Дети же – наше счастье, как ты говоришь.
– Знаешь, мне стоило сказать раньше…
– Говори. Никогда не поздно.
– Красноречие не мой конёк…
– Ладно, можешь и не стараться. Всё понятно.
– Ты мне очень симпатична. Но я боюсь, всё идёт не туда.
– А куда всё идёт?
Она собиралась съязвить, но резко остановилась… Глубокий вдох и снова спокойный взгляд.
– Наверное, мне не стоило приходить. Я боюсь потерять контроль над собой.
– Страх, потеря контроля… Трудно тебе живётся… Хороший ты человек. Слишком хороший.
Я оставил её и вышел на улицу. Хотелось кричать. Вместо этого я зажмурил глаза, открыл рот и бесшумно напрягал челюсти от злобы, бессилия и любви.
И в сковавшем меня бетоне противных чувств – разочарования, стыда, недовольства собой, утраты чудесных переживаний рядом с этой необычной женщиной, прорастало зёрнышко благодарности.
Тебе только три года. Твои руки слабы, но ими ты меня вытащил из трясины, малой. Нет, не всегда помощь одного мужчины другому очевидна – это может быть не только удар бутылкой по голове в драке, это необязательно таскание на руках всю ночь, это может быть и так: своевременное, интуитивное действие, осветившее дорогу заблудшему бродяге. Я в долгу перед тобой, салага… Или мы в расчёте?
* * *
Первая неделя после окончания не успевшего начаться романа далась тяжело. Семья в другом городе, я наедине с собой. Правильный выбор не всегда успокаивает. Это не гарантия счастья, даже если благодаря ему удалось сохранить то, что всегда называл счастьем. Слёзы рвались на щёки, а мне лишь оставалось им удивляться. «Я слишком хороший…» Что-то подобное говорила будущая жена, когда я признавался ей в шестнадцать лет. Когда шёл к ней в дом со своим необычным предложением руки и сердца, про себя говорил: «Не такой уж я и хороший». Но все эти годы я ходил по кругу, ничего не изменилось. Каким был хорошим, таким и остался.
Несколько раз я напился, провалиться в сон по-другому не мог. Вот бы с ней встретиться рано утром и провести весь день, незаметно перетекающий в ночь. Без спешки разговаривать, ведь нет никаких временных рамок. Смотреть на неё в свете свечи и на дрожь огонька от её речей. Украдкой заглядывать в провоцирующий вырез и не отводить поспешно глаза. Что-то во мне с грустью шептало: не бывать такому. Никогда! Выбор сделан. Правильный выбор.
Говорят, дети лучше отцов. Мой отец раздел свою позднюю любовь в отличие от меня. Может, член подвёл или сослуживцы застукали… Какая разница. Но я одно знаю точно: даже если бы у нас дошло до постели, я не нашёл бы в себе силы признаться жене. Отец, я бы не пришёл к ней с извинениями. Сожрал бы себя с говном от стыда, но не признался бы. Ты, как всегда, недосягаем в своей правильности. Рыцарь, блин. А я… Просто хороший…
Через две недели, за пару дней до возвращения супруги я очухался. Много спал, с удовольствием утром потягивался, с аппетитом ел, улыбался яркому солнцу. Как-то неожиданно само собой стало легко. Даже странно, насколько быстро переживания оставили меня.
– А ты похудел.
– Тебе кажется.
– Нет, точно похудел. Чем занимался?
– Уныло влачил холостяцкое существование.
– Нам тебя не хватало. Мальчик очень скучает по тебе. Наверное, не высидит всё лето там.
Вечером жена достала бутылочку красного вина из бара. Я чуть не поперхнулся. Красное у меня всё ещё ассоциировалось с той, которая чуть не стала моей любовницей.
– Давай по бокалу?
– А давай.
Терпкое, насыщенное, красное. Как кровь. Как страсть. Получилось непривычно, слишком бесшабашно. Как никогда раскованная, она кричала, стонала громче обычного и позволяла делать с собой всё, что взбредёт мне в голову. Мы не трахались, наверное, полгода.
Я лежал притихший под впечатлением от пронёсшегося урагана. Она устроилась на моём плече и быстро заснула. А я ещё какое-то время смотрел на стену, освещённую тусклым сиянием луны. Нет сил думать. Тело на глазах слабело, но засыпать я не хотел. Такие моменты надо продлевать, неспешно проживая их.
Уж слишком всё хорошо, чтобы быть реальностью. Как побитый жизнью пёс, я шкурой чуял подвох. Она так себя не ведёт в постели. Что-то странное в этой приторной зарядке супругов после трёхнедельной разлуки. И вот уже слабость в теле пропала, я взял след. Разрозненные мелкие эпизоды последних месяцев мерцали перед глазами, а я боялся их соединить. Не придавал им должного значения раньше лишь потому, что все мои мысли летали вокруг женщины с детской площадки. Но ведь жизнь других людей не замирает, если не уделять им внимание. До отпуска жена возвращалась домой позже обычного, часто в легком подпитии. Ужинать отказывалась. Её гардероб существенно обновился. Несмотря на усталость, она стала ещё внимательнее к своей внешности. Никогда она не погружалась настолько глубоко в телефон. И это явно не служебная переписка: работа по вечерам из дома её нервировала. А я постоянно замечал, как она увлечённо набивает сообщения. Она могла час просидеть в «Инстаграме» вместо того, чтобы перекинуться словом со мной. Это отдых после работы или спасение от общения с опостылевшим мужем?
Рука потянулась к её телефону. Низко. Отвратительно. Но я прав. Пароль – день и месяц её рождения. «Вотсап». Четвёртый по счёту чат. Километры писанины с каким-то кобелём. Рабочие моменты переплетаются со слащавыми комплиментами, предложениями о встречах. А вот и день, в который мы праздновали день рождения. «Спасибо за потрясающий вечер!» Меня начинает трясти. Завариваю чай и с самого начала читаю переписку, она длится больше года. Только работа,
