Падение в пропасть - allig_eri

— С чего это нам уходить? — оскалился Каратон. — Нет уж, хочешь — уходи сам!

— Мальчики… — Люмия растеряно переводила взгляд с одного на другого. — Зачем… зачем вы так? — её голос дрогнул.

— Потому что твой дружок взял на себя ответственность и не справился, — ядовито выдал целитель. — На его совести две жертвы. Две…

— Тебя ведь не волнуют эти «две жертвы»! — взорвался я. — Ты запал на Вивиан, сукин сын, ты хотел её трахнуть, как и все остальные, — ударил я кулаком по спинке скрипучей и жёсткой кровати. — А она не смотрела на тебя, потому что ты — серая мышь, о которой вспоминают, лишь когда надо кого-то полечить!

— Так и есть! — вскинулся Каратон. — Всё так! Никто не думает о лекарях, когда на передовой сражаются такие «герои» как ты! Или наглые ублюдки, как Костон, которые ни хера из себя не представляют, но лезут впереди всех!

— Почему же ты тогда винишь меня⁈ — я тоже поднялся, ощущая, как в груди клокочет энергия. Кажется, один лишь образ, один миг…

— Потому что она умерла! — бросившись вперёд, целитель врезался в мой барьер, самый обычный, который я умудрился поставить чуть ли не по инерции, едва успев осознать, что водяной тут не подойдёт. Он ведь просто разорвёт этого идиота…

— Хватит! — звонко закричала Люмия, встав в центре комнаты и вытянув руки в стороны. — Хватит, — уже тише сказала она, оглядывая всех нас.

Остаток вечера прошёл в тяжком молчании. Я сходил к трактирщику, который, к сожалению, ни черта не понимал на таскольском. Благо, среди посетителей нашёлся человек, сносно знающий оба языка, отчего я сумел договориться о лохани для омовения, которую мужик разрешил использовать всего за один медяк.

Громко пыхтя, дотащил её до комнаты, а потом наполнил водой, начав приводить себя в порядок. В полном молчании каждый из нас, включая Люмию, смыл с себя тюремную грязь. Девушка даже не просила нас выйти или как-то прикрываться: вся стеснительность была отбита во время крушения «Кромолоса» и позднее — в тюрьме.

Едва прибрались за собой, как вернулся Дризз.

— Билеты есть, — прошёлся он по нам взглядом, очевидно отмечая более чистый вид. Однако, по какой-то причине наблюдатель никак не прокомментировал этот факт. — Завтра утром отправляемся на поезд.

Спали просто замечательно! Хродбер занял одну койку, а мы, ха-ха, вторую! Я уступил её Люмии, она переуступила Каратону, ведь «он один недолеченный остался!» Целитель, в свою очередь, очевидно желая наказать самого себя, отказался как от помощи в восстановлении травм, так и от удобств, отчего проигнорировал все доводы разума и расположившись на полу, лишь закинув сумку себе под голову.

— После сна на лодках, тут не так уж и жёстко, — хмыкнул Ресмон, который улёгся с ним рядом.

Я же, после десяти минут споров с девушкой, уже хотел было плюнуть и реально умаститься на койку самому, но потом, покосившись на спину Дризза, не снижая громкости голоса, предложил ей попробовать расположиться вдвоём. Уместились. Было тесно. Но, прижавшись друг к другу, сумели кое как заснуть. Наблюдатель же так ничего и не сказал, хотя уверен, он слышал каждое наше слово.

Благо, усталость и пережитый стресс сделали своё дело, уснул я моментально, а спал без снов.

Утром Хродбер разбудил всех ещё до восхода солнца, погнав группу на станцию. Хорошо ещё, что разрешил умыться, хоть и покосился с лёгким удивлением, которое не скрыло даже его каменное лицо. Однако мужик, как обычно, был немногословен, так что ничего не комментировал.

— Господин Дризз, — решился я на ещё один вопрос, когда мы пробирались по почти пустому городу. Казалось, что он вымер, хоть причина, конечно же, была в очень раннем времени. Безусловно, крестьяне и некоторые рабочие уже приступили к привычным делам: в мастерских раздавался шум начала работы, в пекарнях готовили свежую выпечку, а из некоторых трактиров лишь сейчас выползали пропитые матросы или иные жители славного Виртала. Чего уж, я даже увидел в одном из окон шлюху, которая полуголой сидела на подоконнике, призывно демонстрируя одну ногу, которую высунула наружу. — Что будет, если вы погибните в результате несчастного случая? Есть на этот счёт какие-то инструкции?

Смотритель покосился на меня, словно пытаясь понять, какая доля шутки прячется под этими словами, но я был предельно серьёзен. Мне не улыбалось снова проходить через тюрьму и суд. Хоть я и стал одним из версов, это не повод прекращать ценить свою жизнь. Напротив, я считал, что нужно в должной мере наслаждаться каждым её мгновением.

И плевать я хотел на мнение придурка Каратона! И Ресмона туда же. Сколько раз думал, что деревенский увалень слишком тупой даже для элементарных вещей, но всё равно, раз за разом, наступал на те же грабли, доверяя ему больше, чем того следовало. Относясь лучше, чем было нужно.

Пф-ф… конечно, увидев такую девушку, как Вивиан, Каратон на неё запал. С какой-то стороны это было очевидно, особенно когда она присоединилась к нашей компании, но я не предполагал, что это приведёт к такому. Впрочем, оно бы и не привело, если бы её вместе с Костоном не казнили. Хорошо ещё не на наших глазах…

— Дело расследует стража или местное отделение Тайной полиции, — заявил Хродбер. — Вам придётся задержаться, пока они не разберутся и не объявят вас невиновными. Потом пошлют сообщение в Виртал, а вам выделят нового сопровождающего.

— Звучит разумно, — с долей осторожности согласился я. На самом деле мне всё это жутко не нравилось. Создавалось ощущение, что Империя контролирует здесь каждый шаг, но в реальности всё было совсем наоборот. Скорее это остатки того механизма, который настроил Дэсарандес. Он успел вдоволь проржаветь и даже подгнить, однако всё равно продолжал худо-бедно работать.

Возле станции мы наткнулись на нескольких прилично одетых мужчин, создающих ощущение знати или хотя бы обеспеченных купцов, которые с долей беспокойства обсуждали ситуацию с лордом Челефи и захваченным Морбо. Благо, на таскольском.

— Говорю вам, мятежник не пойдёт на Родению, это же кашмирская столица! Там куда как больше охраны и Брагис уже успел усилить армию. Зачем ему так рисковать? Нет, он точно пойдёт на Виртал, — заявил