Золотая лихорадка. Как делают олимпийских чемпионов - Майкл Джонсон

– Как бы вы отнеслись к тому, если бы я приехал к вам на работу, начал вас фотографировать и просить у вас автограф в тот момент, когда вы занимаетесь очень важными делами, сидя за рабочим столом?

Я был бы полным идиотом, если бы начал хоть как-то оправдываться в подобной ситуации. Но тогда я не знал, в какой именно день должен был приехать фотограф, поэтому никак не ожидал его увидеть. В тот день у меня было не очень хорошее настроение, и все, чего я хотел, – спокойно провести свою тренировку. Но фотограф продолжал навязчиво просить меня сделать еще несколько снимков для того, чтобы потом выбрать самый лучший. В конце концов, я не выдержал.

– Я профессионал и знаю, что мне нужно делать, – закричал я. – Насколько я понимаю, вы тоже профессионал и тоже знаете, что вы должны делать. Поэтому вы должны получить свои проклятые снимки, не отвлекая меня своими просьбами пробегать перед вами в сотый раз!

Все-таки мы провели эту фотосессию, несмотря на то что это меня очень сильно напрягало, а «Спортс Иллюстрейтед» благополучно разместил на обложку того журнала фотографию женской сборной США по баскетболу!

Это был мой шанс отплатить средствам массовой информации. Телекомпания «Эн-би-си» прислала режиссера и съемочную группу для того, чтобы снять несколько сюжетов во время моей тренировки, которые потом будут транслироваться во время Олимпийских игр. Но у меня было правило – никогда не снимать процесс моих тренировок. А поскольку я добивался совершенства на соревнованиях, я добивался его и на своих тренировках. Они всегда были закрыты для посторонних глаз, и я не мог позволить себе нарушать это правило.

В конце концов, мы все-таки нашли компромисс. Съемочная группа могла снимать, но только находясь за забором, который проходил вокруг стадиона, поскольку я абсолютно не хотел, чтобы во время моей работы перед моим лицом мелькала камера. Несмотря на то, что телевизионные камеры имеют огромные линзы и могут существенно приближать снимаемые объекты с очень дальнего расстояния, операторы не любят снимать издалека. Поэтому они всячески пытались нарушить нашу договоренность. В конце концов, мне это надоело. Я практически никогда не позволял себе повышать голос на кого-то, но на этот раз громким и твердым голосом, который сопровождался очень убедительным взглядом, я сказал: «Всё, съемка закончена!»

Через несколько недель мой агент Брэд попытался убедить меня в том, что мне необходимо «закрыть глаза» на некоторые свои принципы и быть более любезным со средствами массовой информации, если я хочу извлечь хоть какую-то выгоду с маркетинговой точки зрения.

Насколько я понял, режиссер съемочной группы пожаловался Брэду на то, что со мной невероятно трудно работать, и поэтому они не могут собрать никакого материала для своего фильма.

– Они решили сделать тебя главным героем этих Олимпийских игр, но для этого им нужен доступ к тебе, – сказал Брэд, добавив, что они хотят снимать меня каждый день.

Я посмотрел на него и понял, что он прав. Наверно, это было разумно, и, в конце концов, я согласился.

Во время торжественной церемонии открытия Олимпийских игр оказалось, что наличие телевизионных камер рядом со мной меня нисколько не стесняло. Я прекрасно провел время с ребятами из съемочной группы – мы много болтали и шутили. Они были очень довольны тем, что отсняли так много материала, и даже не могли поверить в то, что я согласился на это. Но в тот день у меня не было соревнования. Через три дня, когда я выйду на старт одного из самых главных забегов моей жизни, все кардинально изменится. Честно говоря, я немного побаивался и был более сосредоточен, чем когда-либо прежде.

С другой стороны, я знал, что нахожусь в своей лучшей спортивной форме. Перед этой Олимпиадой я провел самую невероятную тренировочную подготовку в своей жизни.

– Смогу ли я вынести присутствие этих камер? – спрашивал я сам себя. И сам себе отвечал: – Я должен. А нужно ли тебе все это?

Конечно, нет. Я хотел сохранить абсолютный контроль, а для этого я должен быть полностью сосредоточен на своей задаче. Поэтому я предложил следующий компромисс: никто из съемочной группы не должен вступать со мной ни в какие разговоры. Со своей стороны, я тоже не буду общаться с ними. Они могут постоянно снимать меня, но лишь с расстояния в несколько метров. Мое предложение их полностью устроило. Несмотря на это, мне все равно пришлось очень нелегко. Мне потребовалось приложить еще больше сил для того, чтобы не замечать все эти камеры и сосредоточиться только на своей задаче.

Сейчас я жалею о том, что недостаточно взаимодействовал со средствами массовой информации. Честно говоря, меня всегда оскорбляло, когда на интервью журналисты специально задавали мне такие вопросы, ответы на которые они знали заранее. Создавалось такое ощущение, что они считали себя умнее меня. Мне это очень не нравилось, поэтому я всегда старался показать им, что я нисколько не глупее их. Это всегда вызывало некоторую напряженность в моих отношениях с прессой, однако это никак не сказывалось на моей работе на беговой дорожке.

Как справиться со славой

Я был далеко не единственным спортсменом, который пытался бороться с вездесущим вниманием средств массовой информации и общественности. Безусловно, спортивная слава приносит определенную финансовую выгоду. Спортсмены, особенно те, которые достигли больших успехов на Олимпийских играх, становятся финансово независимыми, а порой просто богатыми людьми. Но за это им приходится платить определенную цену, и она не так мала, как думают многие люди. Кэти Фримен призналась мне в том, что известность, которую она получила после победы на «домашних» Олимпийских играх, практически явилась причиной завершения ее спортивной карьеры.

– Я очень неловко чувствовала себя тогда и до сих пор время от времени продолжаю чувствовать то же самое, – говорит она. – Мне все еще приходится сталкиваться с ярким светом и вниманием того вечера. Люди до сих пор подходят ко мне и с восхищением рассказывают свои истории, вспоминая тот день. А я хочу освободиться от этого и идти дальше. Ведь для меня это была в своем роде деловая сделка. Я знаю, что вы тоже прошли через это – вы сделали свое дело и ушли. Но сейчас у меня уже просто нет сил выносить это, потому что это очень тяжело. Трудно взять тот груз ответственности в свое будущее, потому что все изменилось. Я никогда не хотела, чтобы это преследовало меня на протяжении всей моей жизни, ведь я была простой девчонкой, которая хотела лишь стать самым лучшим бегуном.

Кэти очень не нравилось все это, поэтому после Олимпиады она решила взять перерыв и не принимать в течение года участия в соревнованиях, а также как можно меньше находиться в Австралии.

– Это было замечательное время, – рассказывает она. – После того как я пересекла финишную черту на Олимпийских играх в Сиднее, я подумала о том, что, по-видимому, моя спортивная карьера закончилась. Было очень непросто сохранять тот уровень самодисциплины и отношения к работе, которые так необходимы для того, чтобы добиться высоких результатов. Поэтому для начала я решила снизить нагрузки своих тренировок. В то время я чувствовала себя какой-то тенью, которая находится между спортсменом и женщиной.

История Кэти показывает нам, как сложно находиться в центре общественного внимания. То же самое произошло с Усейном Болтом, когда он внезапно оказался в эпицентре сумасшедшего внимания со стороны средств массовой информации.

– Это уже чересчур, – говорит он. – Каждый день люди хотят, чтобы я что-нибудь сделал. Для меня это очень тяжело, поскольку я просто хочу быть обычным парнем, которому нравится играть на PlayStation [136] или в футбол, а также развлекаться со своими друзьями.

Усейну было особенно тяжело к этому привыкнуть, поскольку по своей натуре он является домоседом. Когда я сказал о том, как здорово быть легкоатлетом мирового уровня, путешествовать по всему миру, заводить новых друзей в других странах и наблюдать за тем, как живут люди из других культур, он ответил, что, несмотря на то что это ему, безусловно, нравится, он бы предпочел лучше оставаться дома.

– Многие люди любят осматривать различные достопримечательности. А я не такой. Вместо этого я лучше останусь в своем номере, посмотрю телевизор, поиграю в какие-нибудь видеоигры, послушаю свой «айпод» (iPod) [137] или займусь еще чем-нибудь. Вот такой я.

Однако оказалось, что есть места, которые поразили даже его воображение.

– Мне очень понравилось в Монако, – говорит он. – Однажды я спросил у принца Монако [138] , найдется ли у него для меня местечко. А он промолчал. Тогда я сказал ему, что люди, которые там живут, точно такие же, как и я, поэтому я не доставлю им абсолютно никаких хлопот.

Усейн пока еще только привыкает к обрушившимся на его голову славе и богатству наряду с бременем лидерства и постоянными подозрениями в связи с его мировыми рекордами.