Гонка за врагом. Сталин, Трумэн и капитуляция Японии - Цуёси Хасэгава
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Стимсон пишет черновик ультиматума Японии
На следующий день после судьбоносного совещания в Белом доме, прошедшего 18 июня, состоялось очередное заседание «Комитета трех». Хотя на нем отсутствовал Форрестол, Грю и Стимсон снова сошлись на том, что до вторжения на Кюсю нужно сделать предупреждение Японии, указав, что при капитуляции японцам будет позволено «сохранить свою форму правления и религиозные институты» – это был эвфемизм, обозначавший монархическую систему. Грю прочел свою недавнюю докладную записку президенту, в которой он настаивал на необходимости сделать такое заявление сразу после взятия Окинавы; это предложение не было одобрено Трумэном. Стимсон полагал, что упрямство Трумэна в этом вопросе проистекало из его нежелания вмешиваться в военные приготовления к вторжению. Стимсон полагал: «В ходе сегодняшней дискуссии стало совершенно очевидно, что мы все сходимся на том, что нужно найти какой-то способ убедить Японию сдаться, не доводя дело до последнего сражения». Стимсон и Грю также пришли к единому мнению, что их позицию разделяют Леги, Кинг и Нимиц. Вот что написал Стимсон в своем дневнике:
Я считаю, что перед самой высадкой сухопутных сил мы должны дать японцам последнее предупреждение, и, к счастью, у нас есть достаточно времени, чтобы подкрепить серьезность этого предупреждения мощной обычной бомбардировкой и бомбардировкой с использованием S-1[169].
С этого момента Стимсон начал играть ключевую роль в подготовке чернового варианта ультиматума Японии, постепенно перехватывая инициативу у Грю.
26 июня состоялось еще одно заседание «Комитета трех» с участием Стимсона, Грю, Форрестола, Макклоя и Корреа. Стимсон представил свой вариант ультиматума Японии. Первый черновик был написан Макклоем, но в нем не была гарантирована монархия. На полях этого документа Стимсон написал карандашом: «Лично я думаю, что, если, заявляя об этом, мы добавим, что не исключаем конституционную монархию с сохранением существующей династии, это существенно повысит наши шансы на успех». Эта формулировка была взята прямо из докладной записки, которую Грю подготовил для президента в мае. Участники совещания сошлись на том, что это предупреждение должно быть сделано до высадки десанта в Японии и что предстоящая конференция в Потсдаме может стать подходящей площадкой для согласования итогового варианта этого ультиматума, подписанного «главами Соединенных Штатов, Великобритании и России, если та на тот момент будет воюющей стороной». «Комитет трех» утвердил концепцию ультиматума Стимсона, но было решено, что дальнейшей работой над этим документом займется специальный подкомитет[170].
11. Генри Стимсон, военный министр США, осуществлявший надзор за Манхэттенским проектом. Стимсон также выступал за сохранение в Японии конституционной монархии и представил Трумэну черновой вариант Потсдамской декларации.
Библиотека Конгресса, отдел эстампов и фотографий, коллекция Харриса и Юинга
Любопытно отметить, что, как только ответственность за составление этого предупреждения легла на плечи Стимсона, изменилось и представление о роли Советского Союза. Как уже было отмечено выше, одной из причин спешки Грю было то, что он хотел исключить Советский Союз из участия в процессе капитуляции Японии. Теперь, когда центр тяжести сместился в сторону Военного министерства, русские рассматривались как одна из сторон, стоявших за этим ультиматумом.
На следующий день, 27 июня, в кабинете Макклоя состоялось заседание подкомитета, в который вошли представители Госдепа (Баллантайн), Оперативного управления (полковник Чарльз Боунстил), G-2 (Джон Уэкерлинг) и Управления по связям с гражданской администрацией. На этой встрече были зачитаны и обсуждены черновик Стимсона и «Прокламация к японскому правительству и народу», составленная Баллантайном[171].
Проблема с согласованием итогового варианта заключалась в том, что эта прокламация должна была служить выполнению разных целей. Основной ее смысл был в том, чтобы объяснить японцам условия капитуляции и убедить их принять ее. Но эти условия не должны были противоречить заявленным военным задачам США. Представители Госдепа и военных ведомств понимали, что такой документ будет неоднозначно воспринят в Америке. Главным был вопрос о статусе императора. Но значение имели и другие факторы: время принятия прокламации, форма ее подачи и стороны, участвующие в ее подписании, – необходимо было решить, когда выдвигать Японии ультиматум, каким образом (по дипломатическим каналам или через обращение к японскому народу) и какие страны должны его подписать (приглашать ли Китай и Россию).
Документ, составленный Баллантайном, не получил поддержки подкомитета. Уступив нажиму сторонников «жесткого мира» из Госдепа, Баллантайн настаивал на безоговорочной капитуляции и полном разгроме, после которого вся полнота власти переходила в руки военной администрации, назначенной союзниками. По поводу будущей формы правления в своем черновике Баллантайн придерживался позиции, высказанной Чан Кайши: «…все политические системы Японии должны быть полностью очищены от малейших следов агрессивных элементов. Что касается того, какую форму правления следует ввести в Японии, то будет лучше, если этот выбор раскаивающийся и пробудившийся японский народ сделает самостоятельно». Подкомитет сразу же отверг этот вариант прокламации, поскольку было маловероятно, что японцы согласятся с такими условиями. Вместо этого был принят черновик ультиматума, составленный Стимсоном, однако к нему были сделаны некоторые замечания. Эти замечания 28 июня были переданы Макклою. Насчет того, когда публиковать эту прокламацию, было высказано три точки зрения: как можно скорее; в момент вступления в войну СССР; или в зависимости от времени начала военной операции против Японии. В вопросе наказания военных преступников подкомитет рекомендовал правительству Соединенных Штатов не совершать действий, которые «привели бы к озлоблению» японцев, в результате чего они стали бы «воспринимать своими врагами скорее американцев, чем, например, русских». Члены подкомитета сознавали, что после вступления в войну Советского Союза между США и СССР неминуемо начнется борьба за сердца и умы японцев[172].
Второе заседание подкомитета состоялось в кабинете Макклоя утром 28 июня. На этот раз вариант Стимсона был атакован с неожиданной стороны. Думэн из Госдепа возражал против включения в текст прокламации пункта о сохранении императорского строя на том основании, что это не будет поддержано американским общественным мнением. Непонятно, почему Думэн высказал такое возражение; вполне возможно, что они с Грю, столкнувшись с сильной оппозицией внутри Государственного департамента и видя, что опросы общественного мнения показывают непопулярность такой уступки, решили слегка сдать назад и предложить перенести решение о судьбе монархии на более поздний срок. Однако Стимсон никак не мог согласиться с такой позицией. Как писал Линкольн, «Стимсон пытался найти условия, которые были бы приемлемыми для Японии и все еще удовлетворительными для нас, в то время как Думэн,
