Судный день для губернатора - Кирилл Казанцев

Часам к девяти утра все компакты оказались розданы. Митя торопливо спустил рекламный флаг и покачал головой.

– Не знаю, Алиска, правильно ли мы с тобой делаем? Все может очень плохо для нас кончиться.

– Поздно об этом думать. К тому же не знаю, как ты, а я не могла поступить по-другому. – Алиса раскрыла бумажник, вытащила перетянутые резинкой для волос купюры и сунула Мите в руку. – Держи, заработал.

Парень неохотно принял деньги и сунул их в карман, продолжая сомневаться:

– А если все это фальсификация? Что тогда?

– А вот за правдивость я тебе ручаюсь.

– Надеюсь, ты соображаешь, что делаешь. Помоги мне палатку разобрать, а то чувствую, сейчас в городе начнется… Кто-нибудь может и на работе диск посмотреть.

Молодые люди быстро разобрали палатку и загрузили ее в машину.

– Давай я тебя куда-нибудь приглашу. Должен же я проставиться из своего заработка.

– Извини, у меня дела.

– Думаешь, я из-за денег? Если хочешь, я тебе их прямо сейчас и отдам.

– Спасибо тебе. – Алиса развернулась на каблуках и заспешила по тротуару.

Митя еще немного постоял колеблясь – может, броситься догонять? Но к остановке уже подруливал очередной автобус-гармошка. А машина Мити мешала ему.

– Сейчас, сейчас, – замахал руками водителю продавец видео. – Уберу машину…

…Пятьсот компактов с видео, смонтированного специалистами Дугина, распространили Митя с Алисой. А вот другую часть тиража уже развозили подруги правозащитницы – те самые, что рисовали граффити на бетонном заборе загородного особняка.

Улыбающиеся девицы входили в офисы, кафе. Сперва их встречали настороженно, подозревая, что они коммивояжеры и собираются втюхать очередную партию эффектных, но абсолютно бесполезных вещей. Однако, когда выяснялось, что они всего лишь хотят бесплатно раздать компакт-диски, их пропускали.

К десяти часам утра и эта часть тиража расползлась по городу. Ну а потом началось…

Над городом плыли свинцовые тучи. Накрапывал мелкий противный дождик. Вот-вот и он должен был перерасти в настоящий ливень. Казалось бы, кому охота выходить на улицу из теплой уютной квартиры в такую непогоду? Тем более что был выходной день – суббота. Ведь это же так здорово – после тяжелой трудовой недели поваляться в кровати до полудня, зная, что над ухом у тебя не зазвенит ненавистный будильник. Почитать любимую книжку. Развалиться на диване у телевизора и, беспрерывно переключая каналы, смотреть сериалы, фильмы, передачи, хрустя чипсами и попивая холодное пивко.

Но нет, большинство горожан не напугали ни холодный ветер, ни дождь, ни штормовое предупреждение, обещанное синоптиками. А потому на центральной площади областного центра перед зданием обладминистрации уже собралась целая куча народа – тысяч этак десять. И люди все прибывали и прибывали.

На не санкционированный властями города митинг пришла совершенно разношерстная публика. Были тут и гламурные дамочки с дорогими сумочками и в сногсшибательных нарядах. И скромненькие студенты в дешевых куртках и потертых джинсах. И так называемый офисный планктон: средних лет мужчины и женщины в строгих деловых костюмах. И рабочий класс: крепкие мужики с раскрасневшимися то ли от принятого на грудь спиртного, то ли от сильного ветра лицами. И пенсионеры: говорливые бабульки с дедками. И даже инвалиды-колясочники. В общем, стар и млад. Все они были из совершенно разных социальных прослоек. У каждого свои интересы, увлечения. Но их объединяло одно – неравнодушие к той дикости, которая, как стало им достоверно известно, творилась в их родном городе.

Над зонтами реяли флаги ветеранских и правозащитных организаций. Виднелись самодельные транспаранты и плакаты. «Педофилы, руки прочь от наших детей», «Вон из города», «Губернатора и всю его шайку к ответу», «Ладутько – гореть тебе в аду»… – можно было прочитать на них. Время от времени звучали лозунги и даже призывы брать обладминистрацию штурмом – дескать, разнесем там все к чертовой матери, схватим губернатора и посадим на кол, прямо здесь, на центральной площади. А колоритный седовласый мужчина в кителе, на груди которого позвякивали боевые ордена и медали, грозно сотрясал воздух кулаком и кричал:

– Пока война в Афганистане шла, нынешние чиновники от армии увиливали. Не за то мои ребята под Кандагаром полегли, чтобы эти бывшие комсомольцы лапали своими грязными руками наших детей и внуков. Ладутько, уходи! Уходи! Уходи! – И бывший военный, подняв над головой инвалидную палочку, потряс ею.

– У-хо-ди! – подхватывала и гудела толпа.

На краю площади организаторы митинга, не ожидавшие такого большого наплыва людей, в спешном порядке монтировали из металлических конструкций каркас сцены. А к площади с прилегающих улиц все продолжали стекаться бесконечными потоками люди. Градус кипения накалялся.

Алиса протискивалась меж людей, выискивая взглядом своих подружек-правозащитниц. Неожиданно ее кто-то тронул за плечо. Девушка обернулась и увидела Митю.

– Привет, а ты что тут делаешь? – удивилась она, явно не ожидая повстречать на митинге своего соседа по лестничной клетке.

Парень улыбнулся.

– Да так, прикольно. Вот, пришли с друзьями посмотреть. Ты только, это, не подумай, что я вдруг вашей правозащитной деятельностью заинтересовался. – И Митя отвел взгляд в сторону.

– Ладно тебе. Так и скажи, что не хочешь признать, что я была права. А вообще спасибо тебе большое, что ты это видео помог нам распространить. Во многом именно благодаря тебе удалось собрать столько народу.

– Может, это… – Парень засмущался. – В кафе завтра сходим или в кинотеатр…

– Я подумаю, – и с этими словами Алиса растворилась в толпе.

Полиция пока не вмешивалась – никого не трогала, не пыталась задержать, а просто наблюдала за происходящим. Но даже если бы правоохранителям приказали начать «хапун», никто из них не шелохнулся бы. Во-первых, толпа была слишком большой – такую не так-то просто и разогнать. Во-вторых, каждый мент понимал, что среди этой огромной массы людей наверняка найдется кто-то из его родственников или близких. А в-третьих, представители правопорядка были абсолютно солидарны с протестующими: ведь у многих из них также были дети…

А вот во дворе близлежащего к площади дома уже готовились к разгону митинга омоновцы – высокорослые парни в черных шлемах с забралами из толстого, ударопрочного стекла, в наколенниках, с металлическими щитами и дубинками. У каждого на поясе висело по несколько баллончиков со слезоточивым газом. Они один за другим высыпали из припаркованных на газонах автобусов и строились перед своим командиром: широкоплечим мужиком в звании майора, со шрамом на правой щеке.

Майор нисколько не переживал за то, что вскоре спустит своих «цепных псов» на мирных граждан. Оно и понятно – он сам и его ребята были не местные, а прибыли сюда из соседней области. Полковник Евсеев, его давнишний друг, попросил о помощи. А потому в чужом городе они могли творить что прикажут: избивать мирных граждан, женщин, подростков, пенсионеров. Им за это ничего не было бы.

– Итак, – громко произнес майор. – Нам необходимо зачистить площадь в кратчайшее время. Сначала применяем психологическое воздействие. А если не начнут расходиться – рассеиваем толпу силой. Вперед!

Тем временем площадь уже не могла вместить всех охочих помитинговать. Люди толпились на тротуарах прилегающих улиц, а те, кому не хватало места, заступали на проезжую часть. Проезжавшие по проспекту автомобили сигналили в знак солидарности.

На смонтированную сцену поднялась Алиса, постучала накрашенным ногтем по микрофону. Гудящая толпа постепенно смолкла.

– Сограждане, я рада, что вы не побоялись и вышли на мирную акцию протеста против творящегося в нашей области беззакония. Наконец-то вы проснулись, подняли головы. Теперь нас услышит вся страна. Вместе мы призовем этих извращенцев к ответу. – Голос правозащитницы летел над площадью, отражаясь эхом от фасадов домов. – Один из них уже понес заслуженное наказание. Только что по одному из федеральных каналов передали, что губернатор Ладутько найден мертвым в своем загородном особняке. Скончался от сердечного приступа. Это Бог его наказал…

Море людское вновь загудело. Потребовалось минут пять, чтобы толпа утихомирилась и дала Алисе продолжить речь.

– Но есть еще полковник Евсеев. Он боится нас, трясется от страха. Поэтому я предлагаю всем дружно выйти на проспект и проследовать до областного управления МВД. Мы будем стоять там до тех пор, пока полковника не возьмут под стражу. Я надеюсь, среди полицейских на этой площади есть честные офицеры, которые помогут нам в этом. А теперь – на проспект!

– На проспект! – подхватила толпа.

И тут из подворотни начали выбегать омоновцы, выстраиваться в живую цепь. Человек сто, не меньше. Люди попятились.