Не спасай меня - Ася Лавринович

– Что ты оставил у Александры Марковны? – спросила я. – Надеюсь, все законно? И там не…

Я даже вслух не могла высказать свое предположение по поводу наркотиков. Вдруг кто-то услышит? Мы шли по улице, кишащей туристами, и я то и дело оглядывалась по сторонам, боясь, что вот-вот из-за поворота выскочит злосчастный черный внедорожник. И снова мысль: «Скорее бы уехать…» Когда же все наладится?

– Нет, я же тебе сказал, что я их уничтожил, – склонившись к моему уху, проговорил Миша. Стало щекотно и приятно. – У нее я оставил кое-какую теплую одежду и практически все деньги.

– Деньги? – переспросила я.

– Да, от выступлений, – пояснил Миша. – За несколько лет скопилась очень приличная сумма. Конечно, ничтожно малая по сравнению с той, что я теперь должен. Но мне нужны эти деньги. Я не рискнул взять их с собой сюда, не зная толком, где мне придется жить.

– Ты думал, моя семья – воришки, которые обдерут тебя как липку? – усмехнулась я.

– Я не думал о твоей семье, Уля, – честно ответил Миша. – Когда мы ехали сюда, я решил, что мне придется ночевать на диком пляже, как положено уличному музыканту, гастролирующему в курортном городе. Я же не знал, что буду жить в шикарном особняке куклы Барби.

– Перестань так называть мой дом, – засмеялась я. Хотя такая формулировка меня умиляла.

Миша рассмеялся в ответ и продолжил:

– А если бы меня обокрали? Я не могу рисковать деньгами, говорю же, они сейчас мне будут очень нужны.

– Но ты ведь знаешь, что Александра Марковна – самый любопытный в мире человек, – сказала я. – У нее даже есть театральный бинокль, в который она подглядывала за мной и Коптелевым.

– Это тот, в дорогущей рубашке? – уточнил Миша.

– Ага, – помрачнела я.

– И Александра Марковна за вами подглядывала?

– Подозреваю, что каждый вечер.

– Извращенка! – засмеялся Матвеев. – Но у меня есть в рюкзаке потайное дно. Остальные деньги я растолкал по карманам. Даже если она заглянет в сумку… Там только одежда.

– Да-да, утешай себя, – усмехнулась я.

Мы вышли к набережной. И снова шум накатывающих волн, крики чаек, яркие зонтики на городском пляже, который располагался чуть ниже набережной…

– Не хочу уезжать, – проговорил Миша, снова наклонившись к моему уху. Затем поцеловал в висок.

– Надо, – вздохнула я.

– Да. Но как подумаю, что впереди не самые приятные события, – сказал Миша.

Я вспомнила папу и его деловых партнеров-итальянцев и снова тяжело вздохнула.

– Ты прав. Но мы быстренько со всем справимся, – задумчиво проговорила я, глядя, как над водной гладью в небе качается оранжевый парашют. – И все будет хорошо.

У дома Миша привычно свернул к задней калитке, а я прошествовала к парадному входу. Быстро миновала сад, зашла в дом. Было непривычно тихо. Наверняка Геля и Стас умотали на пляж. Погода наконец наладилась… Я осторожно прокралась мимо столовой, но меня догнал властный голос бабули:

– Ульяна!

Не Ульяша, не Ульянушка… Ульяна! Я резко притормозила и, кажется, даже вжала голову в плечи, словно была черепахой.

– Да, бабуль? – заглянула я в столовую. – Ты что-то хотела?

– Хотела, – кивнула ба, – иди сюда, поговорим.

Я вздохнула и прошла в столовую. Села за стол напротив бабушки. Веры Кирилловны тоже поблизости не было. Значит, предстоит тет-а-тет. Ба молчала и внимательно разглядывала мое лицо.

– Ну и? – неуверенно произнесла я. Чувствовала, как дрогнули губы в странной улыбке.

– Фея моя, что происходит? – спросила бабушка.

– Ты о чем? – воскликнула я, представив, как неправдоподобно и жалко выгляжу со стороны.

– Хочу узнать, почему ты ведешь себя так странно.

– Когда? – продолжала я прикидываться дурочкой. Хотя почему прикидываться? Я и есть самая настоящая дура! Влипла непонятно во что и теперь пытается водить родную бабушку за нос.

– С самого первого дня твоего приезда, – строго ответила бабушка, не сводя с меня внимательного взгляда. – Это все из-за Миши?

– Из-за Миши? – глухим эхом откликнулась я.

– Ты ехала сюда в купе с ним? Никакой Полины Ковалевой, разумеется, и рядом в тот момент не было.

– Не было! – согласно кивнула я. – Но ничего такого… Ты не подумай.

Боже, что я несу? Взрослая ведь девочка. И снова почувствовала, как краснею…

– А лица на тебе почему нет? – продолжила допрос бабуля. – Из-за скорого отъезда Миши?

Я не могла рассказать бабушке все: про наркотики, черный джип, слежку, про то, как Полю, перепутав со мной, едва не убили… Это может сильно напугать бабулю. Да у нее сердце от страха за меня остановилось бы в ту же секунду! Но и держать в себе я не могла. Оставалось только жалобно всхлипнуть.

– Ну чего же ты? – растерялась бабушка, поспешно вскакивая со своего стула и направляясь ко мне. Села рядом и обняла. И меня тут же начали душить слезы. Все повторялось: это уже было в детстве, когда я осмелилась рассказать бабуле, что не хочу профессионально заниматься балетом.

– Вы ведь живете в одном городе, – начала негромко ба. – Встретитесь в новом учебном году. Не навсегда же вы расстаетесь, ей-богу!

– Нет, бабушка, ты не понимаешь, – отозвалась я, даже не вытирая слезы, которые бежали по моим щекам и падали на подол джинсового платья. – Мы не сможем быть вместе…

– Это еще почему? – Бабушка оторвалась от меня и посмотрела в глаза.

– Бабуль, скажи честно, – шмыгнув носом, спросила я, – ты была в курсе того, что произошло в мои восемнадцать?

– А что тогда произошло? – Бабушка схватилась за сердце.

– Ты что, серьезно, не помнишь, как отец готовился к моей свадьбе?

– Ах, ты об этом, – вздохнула бабуля, – но ведь Игорь был хорошим мальчиком.

– Возможно, – сердито кивнула я, – но я вообще его на тот момент практически не знала. Все ради того, чтобы папин бизнес…

– Погоди-погоди, – бабушка нахмурилась. – Как это «практически не знала»? Сын говорил мне, что ты жить без Игоря не можешь. Я ведь тоже была не очень