«Если», 2003 № 06 - Уилл Маккарти

Я прыгнул за кушетку, Пранг последовала моему примеру.

— Кто ты? — спросил я. — Чего ты хочешь?

Энорме остановился и огляделся, словно смутившись. Потом развернулся и направился к окнам. Еще раз простонав, он опустил голову, вышиб стекло вместе с оконной рамой и исчез в ночи.

Во всем здании завыла сигнализация.

Я побежал к окну, волоча за руку Пранг. Она выдернула руку:

— Надо отключить сигнализацию! — сказала она.

Стоянка купалась в лунном свете. Я вылез наружу через разбитое окно. Никаких следов Энорме. Холодный лунный свет словно издевался над моими убеждениями, которые теперь валялись вокруг меня разбитыми осколками стекла.

— Ну, теперь вы поверили? — вопросила Пранг, подходя ко мне и закуривая.

— Дайте сигарету.

— Я думала, вы не курите.

— В монстров я тоже не верил.

Пранг позвонила в полицию и сказала, что тревога была ложной. Потом взяла у меня мобильник, чтобы позвонить Бодину и сообщить ему правду.

— Incroyable, — пробормотал он, приехав из гостиницы, и повторил по-английски: — Невероятно.

— Есть новости из Парижа? — спросил я. — Не установили, откуда мог взяться этот камень?

Бодин покачал головой:

— Он не мог взяться откуда-то, потому что это не камень.

Он показал мне сканер. Даже моего знания французского хватило, чтобы понять слово в нижней части экранчика: Synthetique.

— Этот материал еще и слегка радиоактивен, — добавил Бодин. — Сейчас в Париже обрабатывают данные сканирования, чтобы выяснить, где источник — сам материал или нечто внутри.

— Один вопрос, — вмешалась Пранг, задирая подбородок и пощипывая шею. — Почему оно не оторвало нам головы?

— Думаю, оно хотело, чтобы за ним проследили, — предположил я. — И оно знало, что следом за ним пойдем мы.

— Тогда чего же мы ждем! — взвилась Пранг. — До рассвета всего два часа. Мы должны его отыскать, пока оно не убило еще кого-нибудь. А всю вину могут свалить на музей.

— У меня предчувствие, что мы его не найдем, пока оно само этого не захочет. Бодин, вы просканировали его глаза?

— Да.

— Могут ли они быть своего рода фоторецепторами?

— Я попрошу проверить это в Париже.

— Хорошо. А пока не придет ответ, почему бы нам всем немного не поспать? Встретимся в полдень у меня в офисе.

— Спать? В полдень? — Пранг сунула в рот новую сигарету. — А разве нам не следует отправиться на поиски?

— Я ведь сказал — у меня предчувствие. Какой же я без него частный детектив? И разве вы мне не за это платите?

Утро — единственное тихое время во Французском квартале. Когда Пранг и Бодин постучали в мою дверь, мне снова снился Дарвин, рассылающий по всей Вселенной девочек-убийц.

— Вы оказались правы насчет фоторецепторов, — сообщил Бодин.

— Как вы догадались?

— Очевидно, Энорме активируется лунным светом, — пояснил я.

— А как насчет радиоактивности?

— Все еще жду ответа.

— Что мы здесь делаем? — вопросила Пранг, осматривая мою контору с- плохо скрываемым отвращением. — И где ваши пепельницы?

— Мы ждем телефонного звонка.

— От кого?

— От нашего друга, если моя догадка верна. Кстати, здесь не курят.

— Какого еще друга? — Она глубоко затянулась и выпустила дым в потолок. — Расскажите подробнее.

— В том телефонном звонке на кладбище было нечто особенное. И во вчерашнем ночном звонке тоже. Не доводилось слышать такой термин, как «гражданские сумерки»[8]? — Пранг и Бодин покачали головами. — Это двадцать шесть минут перед восходом и закатом. Половина времени сумерек или рассвета.

Бодин взглянул в окно.

— Ну и что? Сейчас-то полдень.

— Возможно, и у Луны есть гражданские сумерки. Сейчас 12:35, а Луна сегодня, по данным Морской обсерватории, восходит в 12:57, хотя мы и не можем ее увидеть. Если моя теория верна… точнее, предположение…

Зазвонил телефон.

— Джек Виллон. Частный детектив по сверхъестественному.

— Убей меня… — произнес тот же голос. Я держал трубку так, чтобы Пранг и Бодин тоже могли его слышать.

— Я знаю, кто ты, — сказал я. — И хочу помочь. Где ты?

— В темноте… сплю…

Щелчок.

— Это был тот, о ком я подумала? — спросила Пранг.

— Да, ваш Энорме, — подтвердил я. — И звонит он только тогда, когда Луна восходит или заходит.

— Гражданские сумерки… — задумчиво произнес Бодин. — Сразу после пробуждения или перед засыпанием разум открыт для самых разных впечатлений. Возможно, это истинно и для того существа.

— Когда мне позвонили на клабдище, я предположил, что то был шантажист или мистификатор. Но звонил сам Энорме. Он хотел, чтобы его нашли.

— Убей меня, пока я не убил снова? — уточнила Пранг, доставая из пачки последнюю сигарету. — Совестливый оборотень?

— Не оборотень, — уточнил я. — Робот.

— Что?!

— Странный «камень», который не камень. Фоторецепторы. Радиоактивность. Мы имеем дело с механизмом.

— Тогда кто его сделал и с какой целью? — спросил Бодин.

— Думаю, что нам, к сожалению, довелось увидеть, для чего он предназначен, — сказал я. — Это своего рода боевой робот. А насчет того, кто его сделал…

— Оставим это на потом, — перебила Пранг. — Мне нужно купить сигарет. И пора поесть.

«Chez Toi»[9] — лучший ресторан во Французском квартале. Это приятная сторона работы на директора крупного музея.

— Идея проклятия звучит более логично, — сказала Пранг, когда мы сделали заказ. — Никто не станет приносить девственниц в жертву роботу.

— Майя ничего не знали о роботах, — возразил я. — Кажется, это Артур Кларк сказал, что любая достаточно развитая технология выглядит магией?

— Нет, Жюль Верн, — поправил Бодин. — Но должен признать, что ваша теория соответствует фактам. По данным из Парижа, «камень» на самом деле представляет собой какое-то вещество на основе соединений кремния, содержащее «молекулы-переключатели», позволяющие ему мгновенно переходить из твердого состояния в эластичное.

— Synthetique! — воскликнул я, втыкая вилку в курицу по-провански.

— Ваша теория о роботе — или предположение, называйте как хотите — не объясняет одного важного факта, — заявила Пранг. — Вы еще не забыли, что Энорме полмиллиона лет?

— Точнее, ему от 477 до 481 тысячи лет, — подтвердил Бодин, сверившись со своим сканером.

— Вот именно! — Пранг отодвинула тарелку и закурила. — Никто не мог сделать робота так давно!

— И изваять статую тоже не мог никто, — добавил Бодин. — Во всяком случае, не на Земле.