Диагностика убийства - Ирина Градова

Жилище Ракеша представляло собой жалкую халупу с фанерными стенами, но внутри его мать, Рани, попыталась создать некое подобие уюта – насколько это было возможно при такой-то нищете! При виде нас женщина взвизгнула от испуга, но Ракеш быстро-быстро залопотал на хинди, объясняя матери, что произошло.

Сидху усадил Ноа на единственную имеющуюся в помещении лежанку. Кожа раненого была горячей и влажной, и это означало начало лихорадки. Его длинные волосы прилипли ко лбу, а глаза нездорово поблескивали.

– Как это произошло?! – пробормотала я, одновременно осматривая рану.

– Это люди Бабур-хана, – убежденно произнес Ракеш. – Они понимать, что доктор – единственный, кто мешать им избавиться от нас, – теперь, когда Дипак Кумар пропадать!

– Двое были внутри, – добавил Ноа, кусая губы. – Они взяли Ракеша в заложники – видимо, хотели дождаться меня!

В этот момент в комнату проскользнул маленький мальчик.

– А я тебя знаю! – удивленно воскликнула я.

– Это Рану, – сказал Ноа, – брат Ракеша. Ты права: именно благодаря ему мы и встретились.

– Так это он украл сумочку на рынке?!

Рану смотрел на меня большими невинными глазами, делая вид, что не понимает ни слова, но я догадывалась, что парнишка пытается ввести меня в заблуждение. Правда, увидев кровь, он изменился в лице и с тревогой взглянул на мать.

Я стала расстегивать пропитанную кровью рубашку Ноа. Ракеш пристально следил за моими руками. Кто-то легонько похлопал меня по плечу, и, обернувшись, я увидела Лала, протягивающего мне ножницы – очень предусмотрительно с его стороны, так как мои пальцы стали липкими от крови и мне никак не удавалось справиться с пуговицами. В другой руке водитель держал аптечку первой помощи, что оказалось также весьма кстати.

– Пуля внутри, – сказал Ноа. – Тебе придется ее вытащить.

– Но у меня же ничего нет! – растерялась я. – Ни инструментов, ни медикаментов…

– Доктор Ноа нужен лекарство, да? – спросил Ракеш, трогая меня за рукав. – Ты сказать, какой лекарство, и я все достать!

– Я не уверена, что смогу, – пробормотала я, жалобно глядя на Ноа.

– Это как… на коньках кататься, – тяжело дыша, сказал он. – Один раз попробуешь – и никогда не забудешь!

– Но я не умею кататься на коньках!

– Я буду говорить тебе, что делать.

– Что надо, доктор Ноа? – спросил Ракеш, склоняясь над лежанкой.

– Спирт… любой, даже не медицинский сойдет, – ответил тот. – Острый нож…

– Горячая вода! – опомнившись, добавила я. – Побольше горячей воды и чистых полотенец!

Ракеш застрекотал на хинди, обращаясь к матери, и она, кивнув, выскочила из комнаты.

– Еще… антибиотик – какой найдете, для внутривенного, – снова заговорил Ноа. – Пенициллин, ампициллин – что угодно… Бинты…

– Новокаин, – вмешалась я. – Морфина вы, конечно, не найдете…

– Морфий? – неожиданно переспросил Ракеш. – Я найти морфий!

«Какой, однако, интересный ребенок этот Ракеш!» – подумала я.

– Шприц, эфир, щипцы, иглы и викрил…

– Что-что? – переспросил Ракеш, беспомощно тараща на меня глаза.

– Медицинские нитки, – пояснил Ноа. – Саморассасывающиеся. Они такого… фиолетового цвета. Нужно вытащить пулю и зашить рану.

– Понял! – сказал Ракеш. – Это все?

Я кивнула.

– Может, в больнице сохранилось хоть что-то? – спросил Ноа с надеждой. – Нет, нельзя туда возвращаться!

– Сидху сопровождать мальчик! – решительно заявил Говинд. От присутствия четверых взрослых мужчин и без того маленькое помещение казалось и вовсе крошечным.

– Верно! – обрадовалась я. – А вы, Говинд, вызовите полицию.

– Не надо! – вскрикнул Ноа. – Только хуже будет… Обойдемся.

– Так они идти? – уточнил Говинд.

– Да, – согласилась я, и мужчина с подростком сорвались с места, как гонщики «Формулы-1».

– Где Ракеш собирается раздобыть морфий? – спросила я у Ноа.

– Он очень… изобретателен, – уклончиво ответил тот, обливаясь потом.

Что я помню об огнестрельных ранах? То, что они бывают сквозные, слепые, проникающие, непроникающие или касательные. И как это мне, черт подери, сейчас поможет?! Но я точно знаю, что любое серьезное ранение чревато шоком и раневой инфекцией, а кровотечение… Приподняв полотенце, которое прижимал к плечу Ноа, я с облегчением заметила, что оно вроде бы слабеет. Это, конечно, еще ни о чем не говорит: мне точно неизвестно, сколько крови он потерял. Но все же то, что удалось остановить кровь в домашних условиях, обнадеживало. Нужно промыть рану. Какой-нибудь дезинфицирующий раствор пришелся бы как нельзя кстати, но потеря времени в ожидании мальчика может иметь плохие последствия.

Промыв рану водой, я принялась обрабатывать ее перекисью из аптечки Лала.

– У тебя руки дрожат, – заметил Ноа. – Но в целом неплохо.

– Я не умею обращаться с ранеными, – ответила я. – Больше десяти лет этим не занималась!

– Мы… сделаем из тебя настоящего врача! – пробормотал он, откидываясь на спинку лежанки и закрывая глаза. Я понимала, что сейчас не время обижаться на то, что он не считает меня стоящим специалистом: несомненно, в условиях, в которых приходится работать Ноа, психоаналитики нужны, как индийской корове ковбойское седло!

– Как мы вообще… оказались в таком… дерьме? – спросил он, не открывая глаз.

– Ты-то – уж точно! – попыталась улыбнуться я. – Сидел бы в своей Швейцарии, любовался на закаты, лопал лобстеров и знать бы не знал об этом богом забытом клочке земли!

– А ты сама? Богатенькая девочка… русская наследница раджи…

– Мой папа вовсе не был раджой! – возразила я. – Он был всего-навсего врачом, как я, как ты…

Вошла Рани со вторым тазом горячей воды, от которой поднимался пар. Буквально вслед за ней в комнату влетел Ракеш с пластиковым пакетом в руках. При виде него Ноа тяжело вздохнул, поняв, что сейчас начнется самое трудное.

– Ну, ты все промыла, молодец, – сказал он. – Теперь… Йод есть?

В аптечке Лала обнаружился пузырек с йодом.

– Обработай кожу вокруг раны, – велел Ноа. – Надо извлечь пулю.

Я тяжело сглотнула. Эта часть всегда оставалась для меня сугубо теоретической: даже работая с трупами в анатомичке, мне не приходилось иметь дела с огнестрельными ранениями, а уж тем более – извлекать пулю из живого человека, находящегося в полном сознании!

– Морфий? – весьма своевременно предложил Ракеш, протягивая мне маленький пакетик с белым порошком.

– Что это? – не поняла я, но потом на меня снизошло озарение. Разумеется, как я могла предполагать, что он притащит мне раствор морфина для внутривенных инъекций – даже если таковой и имелся в запасах больницы, то его, скорее всего, уничтожили во время погрома! Это был самый настоящий морфий, и оставалось лишь гадать, где паренек его раздобыл!

– Надо сделать раствор, – сказал Ноа, и я поняла, что для него такой способ обезболивания уже давно не новость. – Примерно двадцать миллиграммов в теплой воде… Не переборщи, иначе я отключусь и не смогу тебе помогать!

Я сделала, как он сказал, и поднесла к губам раненого стакан, который он осушил большими глотками. Прошло несколько минут, и я почувствовала, что его рука, сжимающая мою, расслабилась, как и напряженные до этого мышцы лица.

– Пусть все выйдут, – попросил Ноа.

Лал и телохранители подчинились, но Рани, услышав перевод Ракеша, энергично замотала головой.

– Мама хочет помогать, – сказал мальчик.

– Хорошо, – вздохнул раненый, – пусть остается. Рани умеет делать простые манипуляции – из нее вышла бы неплохая сестра… Помогите мне подняться!

Мы с Рани аккуратно поддержали Ноа, пока он садился – так и в самом деле было легче вытаскивать пулю, но вот ему придется несладко.

– Как ты? – спросила я.

– Просто класс! – жизнерадостно ответил швейцарец. Значит, морфий уже действует.

– Только не улетай совсем! – предупредила я.

– Доза для этого недостаточна… Ну, с богом, – пробормотал Ноа, беря мокрое полотенце и здоровой рукой скручивая его в жгут. Затем он прикусил его зубами и кивнул нам с Рани. Я понимала, что должна действовать как можно быстрее: долго он не выдержит.

Рани подержала щипцы над пламенем керосиновой лампы, и я, стараясь унять дрожь в руках, взяла их и, раздвинув края раны на плече, погрузила внутрь. Только глухие хрипы, вырывающиеся из горла Ноа, свидетельствовали о том, что он ощущает каждое мое движение в ране: доза морфия была недостаточно большой, чтобы полностью лишить его чувствительности. К счастью, мне довольно быстро удалось обнаружить пулю и вытащить ее – Рани при этом издала победный клич, хоть и стояла с бледным лицом, и я побаивалась, что она может потерять сознание.

– Вот она! – Я радостно поднесла пулю к глазам Ноа. Он выплюнул жгут и прохрипел:

– Отлично! Теперь обработай водкой, но так, чтобы не попало внутрь…