Диагностика убийства - Ирина Градова

– Я и в самом деле была виновата перед Пратапом… Вернее, в глазах закона я была виновна, но в душе вовсе не считала себя таковой. Твой отец не был ангелом. Да, я стала богатой дамой, но он даже не пытался сделать меня счастливой. А я все эти годы была ему верна, понимаешь? И только в последнее время Кишан, которого я всегда считала другом, признался мне в своих чувствах, и я не смогла на них не ответить! Я ведь еще не старая, да?

– Конечно, нет! – горячо подтвердила я.

– И все еще красива?

– Ты очень красивая!

– Но это никому не было нужно – кроме Кишана! Пратап узнал об измене и устроил мне скандал, сообщив, что вычеркивает меня из завещания и потребует развода. Я была на все согласна: Кишан женился бы на мне, мы это обсуждали… Но Пратап сказал, что и Санджу, непочтительный сын, который не заслуживает отеческой любви, не получит ни гроша! Более того, Пратап усомнился в том, что Санджу – его сын, решив, что наши с Кишаном отношения были длительными… Я пыталась его уговорить, просила, умоляла – все бесполезно!

– А потом Милинд застрелил отца…

– Пратап не успел ничего предпринять в отношении расторжения брака: у него было много других проблем. Признаюсь тебе, узнав о его смерти, я вздохнула с облегчением, решив, что Санджу теперь в безопасности.

– А потом стало известно о завещании?

– Не представляешь, в каком шоке я пребывала: даже Кишан с Арджуном были не в курсе, знал только их отец! И вот появляешься ты, никому не известная девица, одно лицо с Кундалини, и воцаряешься в доме, как будто всегда там жила! А я ведь даже не знала о том, что ты существуешь: в семье никогда не упоминали ни твоего имени, ни имени твоей матери, словно той, прошлой жизни Пратапа и не было!

– Прости, что разочаровала тебя, – тихо сказала я. – Ты мне тоже не понравилась, кстати.

– Почему?

– Отцу было за семьдесят, а тебе нет пятидесяти – что я должна была думать? И потом, ты вела себя вызывающе и всячески демонстрировала, что на дух меня не переносишь!

– Наверное, ты права, – задумчиво закивала Анита. – Мы обе виноваты в том, что не попытались установить добрые отношения. Я даже готова признать, что моей вины больше: я слишком боялась, что ты потребуешь, чтобы я убралась, а Санджу так и останется за решеткой, не говоря уже о наследстве, которого он не получит! Я могла думать только о сыне… И еще о том, что кто-то может узнать о моей измене, и тогда я стала бы первой подозреваемой в убийстве мужа! Но я была готова признаться в том, чего не совершала, лишь бы отпустили Санджу, – Кишан меня отговорил. Он сказал, что это бесполезно, потому что убийство Пратапа – наверняка дело рук братьев Каматхов и Бабур-хана, поэтому мне вообще не стоит вмешиваться. Кишан пытался вытащить Санджу, не прибегая к крайностям, и я не ожидала, что ты тоже захочешь помочь брату! С того момента мое негативное мнение о тебе стало меняться.

– А где ты взяла пистолет?

– У убитого охранника. Я долго проторчала под лестницей, мечтая только об одном – чтобы Милинд меня не заметил. Ну, а потом, когда вы поднялись наверх, поняла, что надо что-то делать. Кстати, тебе повезло, что Милинд так и не нашел твое завещание: думаю, ты жива лишь благодаря этому!

– Самое смешное, – сказала я, сделав еще один щедрый глоток, обжигающий горло, – что завещания нет!

– То есть как это – нет? – выкатила глаза Анита.

– Да вот так! Милинд гонялся за химерами: я действительно попросила Арджуна составить завещание, и мы даже сделали кое-какие наброски, но у него просто не было времени этим заниматься… Знаешь, я ведь думала, что вы с Милиндом любовники!

– Мы с Милиндом?! Да ни за что на свете: он слишком похож на твоего отца, чтобы я могла испытывать к нему какие-то чувства! Эти двое провели вместе столько времени, что стали одинаковыми, как близнецы… То есть ты все-таки подозревала меня в убийстве?

– Меня смущало лишь то, что ты подставила Санджу, но никакая мать, любящая ребенка, не поступила бы так!

– Теперь Санджу отпустят, как считаешь?

– Даже не сомневайся: мы прямо завтра его вытащим, даже если для этого придется взять в заложники начальника тюрьмы!

Вой сирен снаружи говорил о том, что полиция, наконец, прибыла. На лестнице раздался топот множества ног, и мы с Анитой переглянулись, впервые за время знакомства чувствуя, что действуем заодно.

В аэропорту было многолюдно: только что прибыли два рейса с русскими туристами, и они носились по огромному зданию с выпученными глазами в поисках гидов, нагруженные багажом. Я вспомнила свой первый день на индийской земле, когда так же растерялась в толпе, не увидев встречающих. Тогда меня выручил Милинд, и я подумала: как же хорошо, что первый же встреченный мной человек оказался таким милым!

– О чем задумалась? – спросил Ноа, сжав мою руку, лежавшую на столе. Мы пили кофе и смотрели вниз, на туристов. С родственниками я простилась дома. Потом Лал отвез меня и Ноа в аэропорт.

– О том, что все происшедшее со мной здесь кажется невероятной сказкой, – ответила я. – Да в это никто не поверит! И еще о том, что меня, возможно, уже уволили с работы, ведь я так долго отсутствовала…

– Ну, я всегда возьму тебя к себе, – улыбнулся Ноа. – Если, конечно, ты согласна работать бесплатно, да еще и покупать лекарства за свой счет!

– Всю жизнь мечтала о такой работе! – рассмеялась я.

– Ты ведь вернешься?

В голосе Ноа больше не было веселья. До этого он ни разу не сказал мне, что будет скучать. Не говорил и сейчас, но я чувствовала, что ему так же тяжело прощаться, как и мне.

– Конечно, – ответила я, – мне ведь нужен диплом врача аюрведы! Милинд в тюрьме, и кто-то должен позаботиться о бизнесе. Баджпаи сделают, что могут, да и доктор Редди, которого я избрала в заместители, не даст делу пропасть, но я ведь должна сама во все вникать, верно? Так что приезжать буду часто – ты от меня так легко не избавишься!

– Я буду ждать.

– А что теперь станет с твоей больницей и с Таджем?

– Бабур-хана арестовали, ты же в курсе? Каматхи, конечно, наказания избегнут – так всегда бывает с теми, у кого есть власть и деньги. Но Бабур-хан – другое дело: он уже давно был бельмом на глазу Ваманкара, и теперь, наконец, старший инспектор получил возможность от него избавиться! Не надо было ему устраивать бойню в Тадже… Да еще Милинд даст показания в надежде смягчить наказание, и Бабур-хан с Кришной получат на полную катушку. Если, конечно, доживут до суда.

– Да, у Каматхов длинные руки! – согласилась я.

– Так что пока будем восстанавливать больницу и работать, как раньше. Надеюсь, вопрос с переселением и переоборудованием мастерских решится, благодаря твоему отцу и тебе, но это – дело не быстрое… Кажется, твой рейс объявляют?

И в самом деле, объявили, а я едва не пропустила! Мы поднялись.

– Ты позвонишь? – спросила я, заглядывая в зеленые глаза Ноа.

– Конечно, – ответил он. – Я подумываю о том, чтобы вернуться в кардиохирургию, но не раньше чем найду себе замену. Скорее всего, это произойдет не скоро.

– Ну да, сумасшедших вроде тебя в мире считаные единицы!

– Поэтому я остаюсь на неопределенное время. Ты найдешь меня, когда бы ни приехала!

Он прижал меня к себе, прежде чем я успела сказать что-то еще. Краем глаза я заметила, что служащая аэропорта с завистью смотрит на нас. Мы не стали целоваться на виду у всех: тут это считается неприличным, и мы не хотели никого шокировать. Все уже было сказано и сделано в маленьком гостиничном номере Ноа, и теперь оставалось лишь проститься.

Перед тем как выйти на взлетно-посадочную полосу, я обернулась и посмотрела на Ноа, стоявшего по другую сторону стекла. По его губам я прочла: «Я буду здесь!»

…Взлет прошел гладко. Я почти его не заметила, погруженная в собственные мысли. Сверху Дели казался большим муравейником, и река Джамна, извилистая, как человеческая судьба, и коричнево-голубая, словно дорогое шелковое сари, пронизывала его от края до края. Там, внизу, остались тысячи жителей трущоб, чья жизнь не менялась десятки лет и, скорее всего, никогда не изменится к лучшему. Я надеялась, что хотя бы к худшему перемен не случится. Там оставалась моя новая семья – люди, которых я не сразу оценила и, возможно, еще не вполне научилась любить. Санджу, с которым мы почти не знакомы, Анита, которую я по-настоящему узнала только незадолго до отъезда, бабушка, Чхая, Сушмита…

И Ноа, который будет здесь, когда бы я ни приехала…