Последний волк - Генрих Эрлих

- Да мы местные, - ответила Мария, - разве что в городе. Да я и там, почитай, полгода не была.

- Местные - это хорошо, - протянул Главарь, - да вы, ребята, проходите, не стесняйтесь, - обратился он к своим, все еще настороженно переминавшимся с ноги на ногу в дверях с дробовиками в руках, - хозяева добрые, песик, как и дед, на ладан дышит, вишь, даже головы не поднял. Сейчас перекусим, а там, глядишь, еще что-нибудь каждому обломится, - ухмыльнулся он, - Вишь, какая молодуха ядреная, на всех хватит, - но смотрел при этом на Деда, изучающее.

А Дед смотрел на карабин, который Главарь, опустившийся на лавку, держал перед собой, уперев прикладом в пол. Он знал этот карабин, сам подарил его соседу, такому же егерю, на пятидесятилетие, несколько лет назад, памятная табличка в виде параллелограмма поблескивала на правой стороне приклада. "Значит, у него они уже были", - просто отметил Дед.

- Трое с ружьями - многовато, - продолжал размышлять Дед, - лет бы тридцать назад, разметал бы всех, несмотря на пукалки, да чего там, сами бы не сунулись, трусливый народец. Но надо же что-то делать!

- Может, чайку с дороги? - спросила Мария в тщетной надежде.

- Чай - не водка, много не выпьешь, - забалагурил Молодой.

- Да у нас и нет, - смутилась Мария.

- Ты дурочку не строй, - жестко сказал тот, что постарше, - волоки быстро, - и надсадно закашлял.

- Принеси, там, в шкафу, в твоей комнате, - проворчал Дед.

Мария скрылась в соседней комнате. Главарь медленно поднялся, поставил карабин за лавку к стене и последовал за Марией, бросив на ходу: "Помогу хозяйке, а то ведь не донесет, сколько нам надо, да и осмотрюсь."

- Двое - уже легче, - подумал Дед и громко сказав, - а чаек все же не помешает, - двинулся к плите, где рядом, на стене, висела двустволка, по его обычаю, заряженная.

От выстрела задребезжали стоявшие на полке чашки, несколько дробинок со звоном срикошетили от чайника и электроплиты, но основной заряд кучно вошел в правый бок Деда, развернул его, уводя вздернутую к винтовке руку, и тяжело бросил на пол.

- Ты чего, с ума сошел? - завизжал Молодой.

- Сейчас бы вместо него на полу корчился, недоумок, - прошипел Урка и, бросив винтовку, подскочил к Деду, занеся ногу для удара, - падаль!

Все, что произошло дальше, заняло несколько секунд. Волк дождался момента. Он, как всегда молча, одним прыжком, даже не привстав предварительно, долетел до стрелявшего и вонзил клыки во внутреннюю поверхность бедра опорной ноги. Клыки легко пробили одежду и крушили мышцы и сосуды, сойдясь на кости, а тело все находилось в воздухе, поворачиваясь как на оси и увлекая Урку вниз, к полу. Когда задние лапы Волка коснулись твердой поверхности, он уже полностью развернулся и, разомкнув челюсти, оказался лицом к лицу со вторым, Молодым, который от растерянности никак не мог поднять винтовку, зацепившуюся ремнем за лавку.

- Не-е-ет! - завопил он, когда окровавленная разверзнутая пасть стала надвигаться на него, застилая свет, и даже не попытался защитить шею. Крик вылился алым потоком, а Волк уже стоял посреди комнаты, крепко уперев лапы, и не мигая смотрел на Главаря, медленно, по сантиметру, приближающему к нему, поблескивая ножом в правой руке.

Главарь на глазах преображался. Чуть разгладились морщины на лице и подровнялись сгнившие зубы - и вот перед Волком предстало навеки ненавистное лицо Смотрителя, но и затем - удлинилась щетина и завитки волос на руках, вытянулись резцы, утолщились ногти, челюсти с носом, срастаясь, выдались вперед. "Оборотень! - озарило Волка. - Волкодлак!" Но страха не было в его сердце и он, поминая отца, собрался на главную битву.

- Это ты, приятель, - тихо прорычал Смотритель, - как же я сразу не разглядел. Ветошкой прикинулся. Хитер! И корешей моих положил. Но они твоих повадок не знают, - он бросил взгляд на перерезанное горло Молодого и чему-то удовлетворенно усмехнулся, - не знали, а я знаю, только вот эти знания мне дальше, к сожалению, не потребуются. Ты же Последний. Ну же, вперед. Не бойся. Это не больно.

Он ждал удара в горло или плечо и, когда передние лапы Волка еще только отрывались от пола, быстро поднял правую руку на уровень плеч, почти прижав к груди кулак с выставленным вперед ножом. Но Волк прыгнул ниже, он просто сбил Смотрителя с ног, ударив его в солнечное сплетение, и запоздалый удар ножом вниз лишь рассек воздух. Пока Смотритель, как после удара боксера-тяжеловеса, летел к стене и, ударившись о косяк, заваливался на бок, Волк отскочил назад и повторил прыжок. На этот раз он раздробил запястье правой руки и нож сам выпал из потерявших волю пальцев.

- Твоя взяла, - хрипел Смотритель, с трудом восстанавливая дыхание и с ужасом глядя на раздробленную кисть, вокруг которой быстро растекалась лужа крови. - Эй, Мария, так ведь тебя, кажется, зовут, быстро перевяжи меня. Не бойся, здесь уже все кончилось. Быстрее!

Тут он встретился глазами с Волком и страх волной, от враз закоченевших ступней, покатился по нему, залил липким и влажным промежность и вылился в хриплый вой: "Ты не сделаешь этого!" Волк долго глотал кровь, пока бьющий толчками фонтанчик в пасти не иссяк, потом подошел к Урке, свернувшемуся вокруг разорванной ноги и от потери крови почти не дышавшему. Тот посмотрел затуманивающимся взглядом на Волка и покорно подставил шею.

Дед умирал, прижав руку к развороченному выстрелом боку и навалившись на нее всем телом, как будто надеясь остановить кровь. Волк подошел к нему и посмотрел на него долгим грустным взглядом.

- Ты идешь в Долину Смерти, старик, - неожиданно услышал Дед угасающим, навсегда сливающимся с природой сознанием, - ты прожил славную жизнь, увидел взрослыми детей своих детей и погиб в битве. Немногим так везет.

- Ты прав, ты нашел нужные слова. Спасибо тебе, - сказал он, смотря на Марию, горестно застывшую в дверях, - за Марию спасибо.

- Прощай, старик, мне было хорошо с тобой.

x x x

Следователи появились ближе к полудню. Мария, отложив тяжелый лом, которым она долбила промерзшую землю, посмотрела на тяжело переваливающийся джип и скорбно кивнула Волку: " Тебе пора, сейчас здесь такое начнется..."

Волк еще раз прислушался, вопросительно посмотрел на Марию: "Все в порядке?" - не уловил в ее облике никакого страха, только горечь, обдумал ее совет и, коротко кинув: "Прощай!" - потрусил к лесу.

Мария долго смотрела ему вслед, прислушиваясь к усиливающемуся скрипу машины.

- Даже не обернулся! - подумала она, но без обиды.

Следователи были мужиками молодыми, хваткими и балагуристыми. Соскочив с джипа, они на минуту замерли, явно восхищенные статью Марии, а затем, едва ли не похлопывая ее пониже спины, предложили проводить к месту предполагаемого, по их словам, преступления. "Почудилось девушке! Чего не придумаешь, сидючи в этакой глуши!" - читалось на их лицах. Но они притихли, войдя в дом, сразу наткнувшись взглядом на Деда, прибранного, с горящей свечкой в сложенных на груди руках, лежащего в чистом, чуть сероватом исподнем на обеденном столе.