История города Рима в Средние века - Фердинанд Грегоровиус

Несмотря на то что ни один из хронистов не говорит более о сгребавших деньги лопатами у Св. Павла или у Св. Петра священниках, тем не менее притекали обильные приношения, из коих одна часть доставалась на долю церквей Рима, другая – папе, могшему на них вербовать солдат для своей войны в Романьи. В качестве юбилейного кардинала и викария восседал в Ватикане Анибальдо с толпой прелатов и писцов, устроивших там свои канцелярии. Трудно себе вообразить скопление людей, наплыв ищущих отпущения и деятельность по изготовлению масс индульгенций. Ватикан осаждаем был во все часы просителями всех видов и наций и тысячами таких, которые искали снятия отлучения. Кардинал был важнейшей персоной в Риме; он назначал и смещал чиновников, продавал, обещал и отказывал индульгенции и высокомерным обращением оскорбил упоенных еще свободой и своевольных от избытка римлян. Они глумились над происхождением косого прелата от какого-то кампанского рода да и поныне даже относятся крайне покровительственно в Риме к самому знатнейшему провинциальному дворянству. Приверженцы экс-трибуна произвели смуты. Содержимый кардиналом на дворе Ватикана верблюд дал ребяческий повод к штурму чернью дворца. Оскорбленный легат воскликнул, что папа не может никогда быть в Риме повелителем, да и архипастырем – с трудом. Он сбавил на неделю срок паломничества, и это раздуло ожесточение. В мае покинул второй легат город, глубоко напуганный неукротимой дикостью римлян. «Для создания в Риме мира, – так говорил кардинал Гвидо, – нужно бы было снести весь город и затем выстроить его вновь». Легат Анибальдо с трепетом и страхом остался. Картина юбилейного кардинала, бледного, как осиновый лист, возвращающегося с богомолья с красной шляпой, пронзенной стрелой тайного убийцы, рисует состояние Рима лучше, чем могло бы сделать длиннейшее изложение историков. Раз, во время шествования Анибальдо в процессии ко Св. Павлу, стреляли по нему из окна у S. – Lorenzo in Piscibus. Свита его кинулась в дом, но нашли один лишь прибор, из которого стреляли, но не злоумышленников. С этого времени кардинал не иначе осмеливался показываться на улицах, как с железным шлемом под шляпой и с латами под камзолом; он приказал сажать в тюрьму и пытать подозрительных лиц; он вывесил новое объявление Колы и его приверженцев вне закона; им приписывал аттентат и наложил на восемь дней интердикт на Рим. В июле покинул он город, чтобы в качестве легата отправиться в Неаполь; дорогой он скончался, отравленный, как говорили, вином.

Рим остался теперь под духовным правлением викария Понцио Перотти де Орвието и под светским управлением сенаторов Петра Колонна де Генаццано и Иоанна Орсини. Осенью умножились процессии пилигримов. Прибыли многие знатные синьоры и дамы; получил отпущение и вернувшийся в Апулию король Людовик Венгерский, чтобы затем навек покинуть Италию, где заключил с противниками своими перемирие. Появился в Риме в пятый раз Петрарка. Здесь не встретил его уже никто из его друзей светлейшего дома Колонна. С ужасом взирал он на вымерший дворец Santi Apostoli и со стыдом на Капитолий, вспомнил достопамятную сцену своего венчания и покинутую арену, на которой столь великолепно блистал и столь позорно сошел идеальный его герой. Где находился теперь Кола ди Риэнци, великий трибун? Когда осведомлялись любопытные пилигримы об этом человеке, о котором недавно еще носились столь чудные слухи, то ответствовали им, что он скорбит пустынником в Абруццах или же что отправился за море, ко гробу Спасителя. Другие таинственно рассказывали, будто его видели в Риме, прохаживающегося переодетым среди толпы пилигримов, подобно изгнанному некогда Бонифацием VIII Агапиту Колонне, несчастный сын которого Петр пал у ворот San Lorenzo в страшной аристократической бойне.

2. Смуты в Риме. – Совещания в Авиньоне относительно наилучшего устройства города. – Взгляд Петрарки. – Восстание римлян. – Иоанн Черрони, диктатор. – Война против префекта. – Орвието подпадает под его власть. – Бегство Черрони из Рима. – Кончина Климента VI. – Приобретение Авиньона. – Церковная область в мятеже. – Иннокентий VI, папа. – Эгидий Альборноц, легат в Италии

Немедленно вслед за истечением юбилейного года над Римом разразилась страшнейшая из когда-либо бывших анархия. Правление новых сенаторов Петра Счиарра и Иордана, сына Пончелла, было бессильное; аристократия не уважала никаких законов, нанимала на жалованье разбойников и брави и наполняла злодеяниями город и страну. Иордан покинул Капитолий после произведенного на один из его замков нападения, и властью овладел Лука Савелли, прогнавший папского викария Понцио Перотти. Не существовало никакого более правительства; республика казалась распавшейся. Папа находился в безвыходном положении. 2 ноября 1351 г. назначил он, правда, сенаторами пфальцграфа Бертольда Орсини и Петра, сына Иордана Колонна, однако вскоре затем дал разрешение Тринадцати, сделанным народом в бедствии его регентами, устроить управление городом по их благоусмотрению. Римляне утомлены были двувластием сенаторов, которые, постоянно будучи выбираемы из обеих партий, преследовали выгоды лишь своей партии. Неоднократно требовали они в сенаторы себе иностранцев, по примеру таковых же со времен Бранкалеоне, зачастую правосудно правивших Римом. Климент VI охотно внял их жалобам; вопрос, каким способом дать прочное устройство городу, ниспровергнуть ли старую систему, делать ли сенаторами, вместо римских магнатов, иноземцев, должна ли Капитолийская республика быть аристократической или демократической, подвергнут был серьезному обследованию в Авиньоне. Папа учредил конгрегацию из четырех кардиналов для решения этого вопроса об устройстве Рима. Один из них обратился за советом к Петрарке, и римский почетный гражданин и друг Колы подал его в двух дошедших до нас письмах. Основные его положения остались те же, какие были до падения трибуна; напротив, злополучие Рима усматривал он в непрерывной власти правительствующих родов, и единственное спасение – в исключении аристократии изо всех общественных должностей, как то состоялось во Флоренции. Он вспоминал о борьбе плебеев с патрициями в Древнем Риме; подобно тому как народ добился консулата в то время, так требовал он и для современных ему римлян такого же права замещать пополанами сенат. Он советовал кардиналам дать демократическую организацию Риму. Вырвите, так говорил он им, у знати все эту зачумляющую тиранию; даруйте Plebs Romana не одну лишь часть общественных должностей, но отымите этот постоянно наихудшим образом отправляемый сенат от недостойных обладателей, ибо если бы даже они были добрыми людьми и римскими гражданами, чем никогда не были, то и тогда пользовались бы лишь половинным на то правом; теперь же деяния их такого рода, что не только вполне недостойны высшей магистратуры, но и города, который они разрушают, и корпорации граждан, которую угнетают. Взгляд Петрарки заслуживает серьезного внимания. Почитая римских аристократов за пришлых иноземцев, он выражал тем лишь историческое происхождение и контраст феодализма к латинскому характеру. Это на самом деле было германским институтом, пересаженным на латинскую почву путем нашествия. Борьба итальянского горожанства в республиках против ленной аристократии, являвшейся почти повсеместно с германским происхождением, проистекала, таким образом, из туземного и национального антагонизма, и демократы по-прежнему все еще выводили свою свободу из древнеримского гражданского права. В эпоху Петрарки повсюду почти одержана была победа латинским началом над германским феодализмом, да и поныне Италия есть всецело демократическая страна, в которой рознь между аристократией и гражданством весьма невелика.

Тем временем народ римский, ободренный благосклонным настроением папы, возобновил борьбу с аристократией и распорядился сам. Благомыслящие граждане собрались 26 декабря 1351 г. в Санта Мария Маджиоре и порешили там вручить власть пожилому и уважаемому плебею. Толпой проследовали они перед домом Иоанна Черрони и повели его на Капитолий. Лука Савелли бежал из сенаторского дворца: колокол созывал на парламент; граждане явились без оружия, бароны – вооруженные. С криками требовал народ Черрони в ректоры города, и тогда же состоялось водворение плебея на Капитолий и инвеститура его викарием от имени папы. Так и этот переворот совершился бескровно, делом одной минуты. Климент VI, вполне самоудовлетворенный, пожелал римлянам благополучия и послал им в подарок 14 000 гульденов золотом. Он утвердил Иоанна Черрони сенатором и капитаном, даже продолжил срок его правления до Рождества 1353 г. Никогда не состояли римляне в более дружественных отношениях к папам, как во время удаления последних в Авиньон.

Вернулось спокойствие; правление Черрони напоминало, казалось, первое время трибуна без его гениальных идей и фантастических деяний. И теперь снова префект отказал в покорности и породил тусцийскую войну, ибо, по падении Колы, Иоанн де Вико снова сделался тираном Тусции. Вспомогательные войска флорентинцев, дружина Патримониума под начальством папского капитана Николы делла Серра и римские фаланги под предводительством Иордана Орсини расположились станом перед Витербо. Однако они ничего не достигли, а лишь с позором вскоре разошлись. Уже 19 августа 1352 г. совершился въезд тирана де Вико в Орвието, где народ вручил ему пожизненную синьорию.