Трепет и гнев - Карла Николь

– Добрый вечер, ваша милость.

Маттео делает плавный, неглубокий поклон от пояса. Селлина никогда не использует формальных титулов. И никогда не кланяется. Сама мысль об этом кажется ей странной, но она решает: какого черта? В нынешней компании она попробует.

Селлина кивает.

– Ваша милость.

Выражение лица Джованни меняется на отвращение, из-за чего он отступает назад – как будто она оскорбила его. Маска сползает, но он быстро переводит дыхание.

– Добрый вечер. Вам нравится вечеринка?

– Маленькая мисс Лина только что пришла, но я здесь уже несколько минут.

Ее друг улыбается, его голос игрив.

– Мне нужно еще выпить. Не желаете ли, ваша милость? Я принесу что-нибудь для вас.

– Спасибо, Маттео, – говорит Джованни. – Скотч со льдом, пожалуйста.

Маттео кивает, поднимая бровь в сторону Селлины.

– Кислый амаретто?

– Спасибо, дорогой. – Селлина поднимает плечо, кокетничая.

– Не говори обо мне, пока меня нет – если только речь не идет о том, какой я невероятный. – Он подмигивает, поворачивается и идет к бару. Джованни привычно хмурит брови.

– Не кланяйся мне и не называй меня так.

Селлина морщит нос.

– Это официальный приказ лидера моего королевства?

– Я ненавижу слышать это – особенно от тебя. – Он делает глубокий вдох и проводит рукой по своим медово-коричневым волосам.

– Меня злит то, что ты ушел, не поговорив со мной в воскресенье, – возражает Селлина. – Какого черта, Джи? Две недели подряд. Ты расстроен, что я пнула тебя в то воскресенье? Мой массаж головы был оскорбительным? – Она ухмыляется, пытаясь разрядить странное напряжение, растущее между ними.

Он делает еще один глубокий вдох, его глаза мерцают, бесстыдно сканируя ее тело. Сверху вниз, потом снова вверх. Селлина меняет позу, внезапно осознавая его грубую мужскую энергию и чувствуя привычный огонь в животе и между ног.

– Ты выглядишь очень хорошо, – произносит он, его голос низкий.

– Спасибо… – Она прочищает горло, сосредотачиваясь. – Что с тобой? Ты был в порядке пару недель назад, когда мы были в Японии, а теперь ты ведешь себя… Это стеснение? Чего ты добиваешься?

– Раньше между нами был барьер, – отвечает он, глядя в сторону. – Но ты продолжаешь опускать его. Теперь все по-другому.

– Разве это не хорошо?

– Для некоторых вампиров… в большинстве случаев. Возможно.

Джованни поворачивается в сторону и вытягивает шею, ища взглядом Маттео. Как будто ему неудобно стоять рядом с ней.

Селлина оглядывается.

– Что это значит?

– Это значит то, что я сказал.

– Почему ты так себя ведешь?

– Я никак себя не веду.

– Отлично, значит, ты собираешься просто повторять и опровергать все, что я говорю…

– Потому что я хочу тебя, Селлина. Но я не могу этого получить.

Наступает молчание. Он смотрит на нее своими напряженными глазами.

– И это не шутка, – продолжает он. – Это не смешно и не мило. Я принимаю свою ужасную жизнь в тюрьме, но, когда ты обжимаешься со мной и прижимаешься ко мне, это подрывает мою решимость. Это морочит мне голову.

Селлина смотрит на него, видя боль и разочарование на его лице.

– Может быть… – Она моргает, раздумывая. – Твоя решимость нуждается в том, чтобы над ней поиздевались? Может, тебе стоит перестать быть главным мучеником в своей семье?

Джованни отступает, выражение его лица меняется на нечто среднее между замешательством и оскорблением.

Маттео возвращается с напитками, стоящими на небольшом серебряном подносе. Джованни берет свой бокал, кивает в знак благодарности и быстро покидает их, словно торопясь убежать.

Маттео смотрит ему вслед с открытым ртом.

– Эм… что? – Он поворачивается и смотрит на Селлину. – Куда он пошел? Я еще даже не предложил сделать ему что-нибудь неприличное! Ты оскорбила нашего короля?

– Нет, – вздыхает Селлина, поднося бокал к губам. – Я сказала ему правду.

Глава 25

Нино никогда раньше не видел такого выражения лица у своего супруга: чистая ярость, оттененная убежденностью. Нежность и ранимость, к которым он привык, почти исчезают, когда они шагают по коридору к открытому саду в центре поместья.

Нино проводит дрожащими руками по волосам.

– Какого черта он вернулся?

– Потому что такие презренные существа, как он, всегда возвращаются. Как только они получают что-то одно, то сразу неизбежно хотят большего.

Харука отворяет внешнюю дверь на веранду, затем выходит, целеустремленно шагая. Нино следует за ним, страх сильно на него давит. Он не хочет, чтобы Харуку забрали у него, как и не хочет возвращаться в это странное и пустое место с гнусным Ладислао в качестве соседа.

– Может быть, если мы останемся внутри, мы будем в безопасности…

– Нет. Он может определить наше местоположение. Это закончится сейчас.

Они стоят вместе, глядя на неподвижный сад, затянутый серым летним туманом. Воздух влажный и пахнет приближающимся дождем. Лайос выходит из-за большого клена, стоящего в центре лужайки. Бледный и жилистый, его движения грациозны, как будто он плывет по темной глади пруда кои.

Нино выпускает наружу свою защитную ауру – по сравнению с первым разом, сейчас выпускать ее гораздо легче.

– Эта сила… – Лайос встает перед ними, опираясь на трость, на его морщинистом лице появляется ухмылка. – Вам двоим стоит подумать о том, чтобы присоединиться к моим начинаниям. Ваша кровь и природа дадут прекрасное потомство. Я могу помочь вам устроить это? Результат был бы прекрасным дополнением к генофонду моего сообщества.

Нино подавляет сухой вздох. Лайос говорит о рождении детей как о каком-то научном эксперименте – о чем-то клиническом и бесчувственном. К тому же Нино до сих пор не затрагивал эту тему со своим мужем. Этому бессердечному вампиру не стоит говорить с ними о такой важной и не обсуждаемой в их личном общении теме. Это не его дело.

Лайос ждет. Все молчат. Нино смотрит на Харуку, тот совершенно спокоен, ярость рассеивается, но его глаза, как кинжалы, устремлены на скелетоподобного чистокровного.

– Подумай об этом. – Лайос поднимает подбородок, прерывая их молчание. – Вы можете сделать много хорошего для будущего нашего рода. Это подводит меня к цели моего визита. Рукопись, которую вы мне подарили, – превосходна. Не могли бы мы обсудить твои выводы более подробно? Я многое узнал о биологии чистокровных, наблюдая за своим королевством – условия, в которых мы можем выжить и процветать, поразительны! Возможно, мы могли бы обменяться историями и работать вместе, чтобы восстановить чистую расу вампиров?

Обменяться историями и работать вместе? Он чертовски безумен… Когда Нино сглатывает, звук громко отдается в его ушах. Харука не двигается, но его глаза светлеют. Вместо глубокого цвета заката, присущего его родословной, радужки его супруга пылают ярким малиновым цветом.

Лайос