Варкрафт - Кристи Голден

Ллейн. Ллейн.

Орки бросили его короля, его брата, чтобы развернуться и дать бой странной смерти, так неожиданно рухнувшей на них с небес. Не обращая внимания на собственные раны, полученные в поединке с Медивом – да и вообще ни на что, кроме взмахов своего меча и того места, где на сухой, растрескавшейся земле лежал его друг – Лотар пробивал себе путь к его мертвому телу.

Ллейн…

Король распластался на земле лицом вниз, но его доспехи невозможно было с чем-либо перепутать. На нем не было шлема, и Лотар похолодел, когда увидел кинжал, торчавший из горла Ллейна.

Он сам заказал этот кинжал для своей сестры, когда той исполнилось тринадцать. Ему была знакома каждая деталь. И он знал, кому Тария решила вручить его – как демонстрацию доверия.

Лотар, стоя на коленях, продолжал смотреть на клинок – он все еще не верил этому несомненному свидетельству. Странно, но в этот страшный миг потери и поражения, предательства и отчаяния, все, о чем он мог думать, было: «Зачем ты снял шлем, Ллейн? Зачем ты снял шлем?»

Медленно – пока предательское сердце продолжало биться, вместо того, чтобы успокоиться и позволить ему забыться вечным сном рядом с братом – Лотар снова начал воспринимать окружающее. В нескольких футах от него яростно кричал грифон, защищавший командующего, пока тот, почти потерявший разум от шока, склонялся над телом убитого сюзерена.

Он мог сражаться. И он тоже мог погибнуть, прихватив с собой изрядное количество врагов.

Но все, чего хотелось сейчас Лотару – это отвезти Ллейна домой. Воин не мог оставить друга здесь, чтобы его телом перебрасывались хохочущие орки, чтобы он стал центром некой варварской демонстрации торжества. Ллейн возвращался домой. Лотар не сумел спасти его – но должен был сделать, по крайней мере, хоть это.

Он закинул тело Ллейна, с доспехами и прочим, на плечо, и, чуть пошатываясь, двинулся к продолжавшему бой грифону. Орки вокруг были настолько поражены тем, что он сделал, что даже не пытались атаковать.

– Штормград! – прокричал Лотар грифону, ставя одну ногу в стремя и подтягиваясь, чтобы забраться в седло.

С легкостью, выработанной долгими тренировками, грифон присел и прогнулся, помогая всаднику с бесценным грузом надежно устроиться у себя на спине.

Летун уже подпрыгнул вверх, но тут его резко и грубо остановили. Развернувшись, Лотар увидел, как на него снизу вверх лыбится мерзкая харя Чернорука. Живая рука орка крепко вцепилась в лапу грифона – и, хотя крылья зверя отчаянно хлопали, военный вождь потянул его вниз, на землю.

Должно быть, Лотар упал, потому что в следующую секунду он осознал, что лежит на спине, а сверху на него пялятся уродливые лица, собравшиеся кругом. Медленно, преодолевая боль, он развернул голову – как раз вовремя, чтобы увидеть, как к нему, переворачиваясь в воздухе, летит меч Ллейна. Меч воткнулся в грязь в двух футах от головы Лотара, нестерпимо ярко блестя на солнце.

Воина удивило то, что куча завывающих, жаждущих его крови орков еще не накинулась на него. Неуверенно поднимаясь на ноги, он услышал, как те бормочут одно слово: «Мак’гора».

Затем все они отступили, расчистив площадку для двух противников: своего военного вождя и Андуина Лотара. Один из орков зажал под мышкой голову грифона. Другой удерживал его извивающееся тело. Они не собирались причинять вред летуну – тот мог им пригодиться. Тело Ллейна свалилось со спины зверя и лежало в пыли, согнувшись под неестественным углом.

Это зрелище снова воспламенило ярость Лотара. Он стоял, постепенно восстанавливая равновесие и глядя на толпу молчаливо ожидающих орков и на Чернорука, расхаживающего в нескольких ярдах от него.

В здоровой руке Чернорука не было оружия. Он был вооружен лишь металлическим когтем, заменившим вторую конечность – пятью лезвиями, которыми он вспорол живот Каллану. Лотар страстно хотел, чтобы кровавая дымка гнева рассеялась. Он не хотел умирать под ее пеленой.

Воин медленно подобрал меч своего брата, не отводя взгляда от пылающих ядовитой зеленью глаз Чернорука. Орк стоял неподвижно, не считая дыхания, поднимавшего и опускавшего его непомерно широкую грудь. Лотар вспомнил о безмолвной клятве, которую дал Черноруку – он обещал отнять у орка жизнь. И неважно, какой ценой.

Что бы Лотар сейчас ни сделал, ему конец. Гарона так возвышенно говорила о «чести» орков – чести, судя по всему, позволявшей оркам предавать тех, кто им доверился, и вонзать нож в горло одного из лучших людей, знакомых Лотару. Нет, им были доступны лишь жажда крови, завоеваний и смерти.

И все же орки не нападали.

Лотар перехватил рукоять поудобнее, вспоминая, как часто он видел этот меч в руках Ллейна, когда они сходились в тренировочном поединке или дрались по-настоящему. Против троллей. Против повстанцев.

Но клинок выпал из руки короля в битве против орков.

Тихо. Спокойно.

А затем Чернорук атаковал.

Для чудища ростом с гору он двигался очень быстро. Подняв громадную когтистую клешню, обвитую Скверной, словно змеями, орк издал победный клич и прыгнул на человека – такого маленького по сравнению с ним и вооруженного одним лишь мечом.

Лотар полностью положился на выработанный тренировками опыт и на то, что дух брата точно направит его руку. Сегодня не стоило ждать справедливого суда. Но, по крайней мере, убийца его сына может погибнуть, и угроза потери любимого ребенка не нависнет над другими родителями. По крайней мере, это.

Он стоял, выжидая, а затем помчался прямо навстречу врагу. В последний момент упал и проскользнул под бегущим орком. Босые ноги Лотара в кровь разодрали мелкие камешки, однако воин нанес удар вверх, используя против Чернорука его же собственную инерцию.

Орк вскрикнул от боли и, пошатнувшись, остановился. На миг он еще удерживался на ногах, потом рухнул на колени. Лотар поднялся у него за спиной и, вложив в удар всю свою силу и вес, вогнал меч глубоко в тело Чернорука.

– За моего сына, – тихо сказал он.

Лотар пнул военного вождя, и Чернорук повалился лицом вниз. Рекой хлынула зеленая кровь, скопившись лужей под павшим орком. Он так и не встал.

Воцарилась потрясенная тишина. Лотар опустил меч и оглядел толпу. Издалека донесся яростный рев и хриплые, гневные приказы. Орки развернули головы на этот голос, затем снова к Лотару. Без сомнения, им дан был приказ убить его.

Лотар крепче сжал меч, готовясь прихватить с собой столько орков, сколько сможет. Однако они остались на месте, глядя на него своими крошечными, до странности умными глазами, выражение которых воин не сумел прочесть. Один из орков шагнул вперед, поднимая топор, но тут второй тронул его за плечо, останавливая товарища. Первый нахмурился, и все же опустил оружие.

Вождь пожелал поединка. Лотар выполнил его желание, и орки должны были чтить правила подобной дуэли.

Хотя воин предпочел бы, чтобы их нарушили.

Он перевел взгляд на тело своего павшего сюзерена. Орки на поле по-прежнему не шевелились. А затем воздух разорвал чудовищный рев. Обернувшись, Лотар увидел двух самых отвратительных созданий, представавших его глазам – и оба направлялись к нему. Одно было сгорбленным орком, ярко-зеленым, с длинной седой бородой. Его глаза пронзительно горели пламенем Скверны – столь же пронзительно, как глаза Медива. Он шагал вперед, опираясь на посох и ощетинившись рядом костяных шипов, пробивших плащ на спине.

Это не мог быть никто иной, как Гул’дан.

Второго орка, шедшего рядом с колдуном, Лотар когда-то считал красивым. Однако сейчас Гарона казалась ему еще отвратительней, чем извращенное Скверной существо, бок о бок с которым она шагала. Их взгляды встретились.

Гароне пришлось использовать всю свою немалую силу воли, чтобы не разрыдаться под взглядом Лотара. Как она не расплакалась раньше, женщина не знала, но сейчас ей надо было быть сильней, чем когда-либо прежде. Глаза у Лотара блестели, словно у дикого зверя. По ним ясно читалось, что сердце его разбито – и смертью Ллейна, и ее предательством. Он выглядел так, словно жаждал смерти. Но Гарона этого не хотела.

– Убейте его! – приказал Гул’дан, указывая на Лотара пальцем с острым когтем.

Человек секунду смотрел на орочьего чародея, а затем вскинул на плечо тело своего убитого короля. Его колени подогнулись, но лишь слегка. Затем Лотар развернулся спиной к врагам и уверенно зашагал к грифону. К безопасности.

– Убейте его! – снова взвизгнул Гул’дан. На сморщенных зеленых губах колдуна выступила пена.

Другие орки переминались с ноги на ногу, но не двигались с места. Лотар не замедлил шаг. Теперь орки не столь охотно доверяли своему предводителю, хотя раньше верно следовали за ним и чуть ли не обожествляли его. Что-то изменилось – что-то большее, чем простая неудача с Вратами. Андуин Лотар победил самого могучего воина, какого знала Орда, в честной и справедливой мак’горе. Теперь орки не могли обратить против него оружие.