Трон перьев и костей - Келли Сент-Клэр
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В комнату с подносом в руках вошел Лан.
– А постучать не? – лениво поинтересовалась я из-за высокого бортика ванны.
За ним, наверное, ничего и не видно.
Наверное.
– Подумал, что надо бы глянуть, не утонула ли ты, – протянул Фаолан, расплываясь в усмешке. – Кровавая фейри хотела проверить сама, но я вызвался.
Ну конечно.
– Как любезно с твоей стороны.
– Вот и я так подумал. Она приготовила тебе горячий шоколад.
– Отравленный?
Лан отпил из чашки.
– Ну, сейчас узнаем.
Я принюхалась к насыщенному аромату.
– За такой, может, и помереть не жалко.
Лан глотнул еще.
– Нет, не беспокойся. Я тебя спасу.
– Весь-то не выхлебай!
Ухмыльнувшись поверх чашки, Лан приложился к ней в третий раз.
Ой, да ладно? В эту игру можно играть вдвоем. Я встала в ванне; меж грудей, по плоскому животу и ниже потекли струйки воды.
Лан, поперхнувшись, закашлялся, а я, сдержав ответную ухмылку, повернулась за халатом и в процессе предоставила обзор на все триста шестьдесят градусов. Широта моей души, ага.
Прикрывшись, я подошла к Лану и отобрала горячий шоколад.
– Все в порядке? Или ты просто никогда не видел голую женщину?
– Такую, как ты, – нет, – хрипло произнес Фаолан.
Щемящий ответ немного поумерил мой пыл. Я отхлебнула горячий шоколад, который приготовила кровавая фейри, и застонала.
– Богиня, как же вкусно!
Лан отступил на несколько шагов, наткнулся на кровать и плюхнулся, резко втянув воздух. В темных глазах завихрился потаенный цвет.
Мне нравилось. И хотелось бы чаще. Когда у Лана блестели глаза, когда в них плясали искры, казалось, что его стены рухнули, вновь показали мне того мальчика, которого я знала много лет назад. Того, кто вытащил меня из реки.
Я уселась рядом.
– Итак… Андерхилл.
– Мы прискакали сюда по крыльям дракона. Что еще ты хочешь знать? Пипец странное место, – мрачно отозвался Лан.
Я фыркнула, и он затрясся от тихого смеха. У меня вырвался смешок погромче, а вскоре мы и вовсе оба выли от хохота, и я только пыталась отдышаться в перерывах между приступами, утирая слезы.
Вытерев глаза, я хмыкнула.
– А весело нам только потому, что дракон нас не слопал.
Лан забрался на кровать, скрестил ноги и откинулся на стенку. А потом снова свистнул у меня кружку.
– Ты разгадала Неблагой фокус.
– Я бы так не сказала, – пробормотала я, приглядывая, чтобы он не выпил слишком много. Шоколад – реально отвал башки. – Ты показал, как он делается, а я просто повторила.
Меж бровей Лана залегла морщинка.
– Ты себя недооцениваешь. Благие бьются над этой штучкой веками.
Я пожала плечами.
– Я без понятия. Обычно мне приходится пахать неделями, чтобы хоть что-то вышло. Похоже, учителям еще много лет назад надо было включить в школьную программу реального дракона.
Раздался стук, и в комнату заглянула Жрица.
– Хорошо выкупалась.
– Да, спасибо, – ответила я с искренней благодарностью.
– Знаю. Я и говорю. Ясновидящая я или нет.
А, э-э-э…
– Вижу.
– Нет, это я вижу. Хватит болтовни, Одуванчик. – Жрица распахнула дверь шире. – Здесь у тебя есть время. В избытке. Так что отдыхай и не бойся, что между вами двумя вспыхнет магия, пока вы остаетесь в Андерхилл. Здесь вы можете прикасаться друг к другу без страха.
Лан подскочил и уставился на Жрицу.
– Что, вообще не взбрыкнет?
У нее насмешливо дрогнули губы.
– Вообще ни капли, внук Луга.
Я изумленно заморгала.
– Но мы же все равно Благая и Неблагой. Один из нас погибнет.
У Жрицы снова дрогнули губы.
– Думаю, ты обнаружишь, что и это тоже не имеет значения.
– Почему? – насела я. – С последним взрывом мы истощили магию?
– Ха! – У Жрицы затряслись плечи. – Истощили! Кретины.
Продолжая смеяться, она потянулась закрыть дверь.
– Вы так и не сказали, где мне спать! – крикнул ей вдогонку Лан.
Старуха фыркнула.
– Отдельную кровать захотел? Полный кретин. – И, хлопнув дверью, она ушла.
Мы с Ланом в растущем напряжении уставились на односпальную кровать, на которой сидели.
Он заговорит или лучше я? Кто-то же должен. Ох, богиня, Лан явно не собирался.
Я мучительно пыталась найти тему.
– Ну, видимо, на этом все, – понизив голос, произнес Лан и принялся стягивать рубашку.
– Чего?! – выпалила я, и сердце бешено заколотилось о ребра.
Во взгляде Лана блеснуло озорство.
– Пока некоторые целый час плескались, другие ждали очереди.
Я уронила челюсть.
– Ой, черт. Я и не подумала.
Лан встал, чтобы расстегнуть штаны.
– А я решил не говорить. Тебе нужнее.
– Это можно истолковать двояко.
– Знаю. Говорю, воняло от тебя.
Я рассмеялась и, скомкав его рубашку, швырнула ее Лану в лицо. Подмигнув, он скинул штаны. Я окинула взглядом каждый сантиметр его тела, и смех застрял в горле. Бли-и-ин. Я буквально годами грезила о том, какой он без одежды, но ни одна фантазия недотягивала и близко. У него были широкие плечи и узкая талия, за которые некоторые мужики убили бы. Если б я и так не знала, что кроме силы он отличается еще ловкостью и скоростью, то, увидев его худощавое мускулистое тело так близко, я бы сразу это поняла. Мой взгляд скользнул по его ногам и рукам – великолепным, конечно же, хотя на коже были отметины воскового цвета.
– Все честно, Сиротка, – хрипло заметил Фаолан.
Мой взгляд взметнулся к его лицу так быстро, что не успел сразу сфокусироваться. Честно… Ох. О-ох…
Не доверяя голосу, я молча вскинула бровь.
И Лан все понял. Но, к счастью, моя Неблагая мечта просто забралась в ванну и, закрыв глаза, расслабилась.
Я наконец прерывисто выдохнула и направилась к своей сумке. Покопавшись в ней, я обнаружила под запасными туниками и штанами то, что искала. Прижав к груди маленькую книжицу в кожаном переплете, я схватила с небольшого письменного стола в углу ручку и запрыгнула обратно на мягкую кровать. Я отчаянно нуждалась в Цинт. И не только…
Я написала:
Цинт, я ужасно по тебе скучаю.
Пожалуйста, скажи, что у тебя все хорошо.
Случилось… ну, дофига всего случилось. Столько, что на запись уйдет целый день.
Перейду к делу.
Изгои выступают на Унимак – против дворов. Немедленно беги с острова.
Обещай, что сбежишь.
Я подождала, но ответа не последовало. А между мирами эта штуковина вообще работает? Раньше я как-то не задумывалась. Черт. Надо предупредить Цинт. Со скалкой в руках она, конечно, страшна, но…
При мысли, что я могу ее потерять,
