Элеонора. Кровные узы - Злата Линник

Чего там только нет! И литература по допотопным компьютерам, их еще называют «древесно-волоконными», а в книгах именуют не компами, а персональными электронно-вычислительными машинами. Я просто балдею! Для мамы нашел «Каллисто», древнюю фантастику, а то я, когда маленький был, взял да и разодрал ее любимую книгу.

Перерыл весь шкаф. Закон всемирного свинства в действии — все, что угодно, кроме того, что тебе нужно. Вдруг смотрю, а там еще ящик, доверху забит чем-то уж вовсе нетоварного вида — затрепанные, без обложек книги, одну книгу как будто сначала уронили в воду, а потом бездарно пытались высушить на батарее, как я учебник по математике во втором классе. Одна — даже и не книга, а просто куча листочков; вот это я понимаю, зачитали насмерть! У другой мыши или еще кто угол отъели. Взял просто так, смотрю и глазам не верю, все-таки магия желания — это вещь! А ведь все просто — если чего-то сильно надо и этого правильно желать, то рано или поздно оно к тебе придет. И стоит-то книга всего ничего, чуть больше, чем час Интернета. Просто классно: «Путь в иные миры, открытие и поддержание канала от Средних веков до наших дней». Скорее — домой и начать изучение, время-то не ждет.

Настоящее время

Квартира на Придорожной аллее

Нет ничего хуже, чем быть запертым в тесном пространстве с теми, кого просто не перевариваешь. Это похоже на ужастик «негде укрыться» или на древнюю казнь, принятую на Востоке, когда человека бросали в воду в одном мешке с кошками и собаками. Но мучения того бедолаги рано или поздно заканчивались, а мои, похоже, только начинаются. Все эта чертова кукла: что ей стоило оформить документы на дом как следует! Не ютились бы сейчас всем табором в этой двухкомнатной конуре. Да еще Светлана настояла, чтобы комнату побольше отдали девочкам: им, видите ли, свободное пространство нужнее. Вчера до двух часов ночи не могли угомониться — делили это самое пространство, потом выясняли, кому из них на самом деле принадлежит поганенький пластмассовый браслетик, а кто лишь взял его поносить.

Ну и стенки в этих блочных домах, просто бумажные! Невозможно чихнуть, чтобы тебя не услышали во всей квартире, а благовредная не примчалась из кухни с патентованным средством от насморка. И почему она мнит себя знатоком во всех областях без исключения! В позапрошлом году выучилась на парикмахера; так, видите ли, можно сэкономить на стрижках для всей семьи. Сама ходит стричься куда-то к подруге, прямо ходячая иллюстрация «как стать непривлекательной за сущие копейки».

Ну, я-то ладно, привычный, хотя тоже не очень-то приятно, когда тебя сажают на табуретку посреди комнаты, закутывают в простыню, как психа в смирительную рубашку, и начинают оболванивать, задумчиво щелкая ножницами над самым ухом. Девчонок в школе дразнили, без конца спрашивали, из какого приюта они сбежали. Старшая, правда, взбунтовалась, отпустила Длинные волосы, а младшая так до сих пор и ходит, стриженная под горшок.

Для досок и инструментов места нигде не нашлось, единственно, где можно столярничать, — в крохотном коридорчике перед кладовкой. И как Светке удалось с ходу набить ее всякой дрянью; наверно, это особый талант — захламлять все вокруг. Теоретически можно еще на кухне, когда там не готовят еду и не толкутся все, кому не лень. И что за манера — проверять уроки прямо на кухонном столе, положив тетрадь рядом с недорезанной капустой! Демонстрирует, какая она занятая, все силы отдает семье, в то время как я, несознательный элемент, приношу деньги и считаю свой долг выполненным. Откупаюсь, видите ли, от семьи презренным металлом.

Еще и телевизор на кухне поставила; трескотня с утра до вечера, так и долбит по мозгам. Можно подумать, у нее в голове ни единой мысли и она заполняет пустоту этим бесконечным трепом. А может, у нее и раньше с мыслями было напряженно, куда я только смотрел? Хотя теперь-то поздняк метаться, дочки подрастают... Ну, хоть бы на время рекламных роликов звук выключала. Неужели есть люди, на которых действует весь этот бред? «Наш кот предпочитает исключительно натуральные продукты. Когда мы пытаемся накормить его готовым кормом из банки, в знак протеста он пачкает прямо на ковре...» Чего-чего?! Нет, показалось, хотя и немудрено — еще немного такой жизни, и начнешь изобретать вечный двигатель или вообразишь себя вице-королем Индии.

Пока супруга отлучилась из кухни, надо переключить канал, может, там что поприличнее. Она и не заметит, для нее телевизионные передачи не более чем шумовой фон. Вроде детектив; конечно, вон полицейская леди. Нет, опять реклама: «Она сильная и мужественная». Хм, что-то необычное, а что дальше? Молодой человек со скрипкой — «...он такой слабый и нежный». К чему это все? А, вот и мораль: «но реклама мыла против бактерий достанет их обоих!» Опять приглючилось, надо хоть на лоджию выйти покурить, за дым на кухне будет «секир башка» без предупреждения. И от остекления лоджии тоже, кстати говоря, не отвертеться; чтобы сюда влезть, не нужно быть скалолазом-профессионалом. Почему прежним жильцам было не сделать этого самим? И что за разгильдяи здесь жили?!

Всего-то четыре дня на новом месте, а как будто годы прошли. Да что там годы, столетия! Наконец-то пытка под названием «ужин в дружной и счастливой семье» закончилась. Ура, теперь можно на горшок и в мешок, а перед сном проглянуть пару страничек какого-нибудь фантастического боевика или просто романа фэнтези. Эх, с каким бы удовольствием свалил отсюда в любой из таких миров — путешествовать, общаться с магами и драконами; нашлось бы чем заняться; в любом случае уж всяко лучше, чем здесь.

Ой, что она делает? Вытащила откуда-то духи десятилетней давности: как-то сдуру подарил ей к Восьмому марта, думал приучить к красивым вещам. Ну, и огреб же я тогда вместо благодарности: она порядочная женщина, а не какая-нибудь куртизанка, такие подарки делают не жене, а любовнице! Черт же меня тогда дернул ляпнуть, что непременно исполню ее пожелание.

Что тогда было, до сих пор вспомнить страшно. Нет, в самом деле, что она задумала? Ночнушка с оборочками и кружавчиками, черные колготки, которые она демонстративно стаскивает с ноги... А духи-то, между прочим, испортились; вместо нежного аромата стал приторный, даже душный какой-то. Как будто перед тобой не еще молодая женщина, а мышь белая из тех, у которых вся моча на анализы уходит, а крови и вовсе не осталось. Ах вот что она, оказывается, имела в виду! Если бы в моей жизни не появилась Она, я бы, может, и повелся, особенно с большой голодухи, а сейчас... Нет, только не это, шеф! Отстань, не трогай меня! Кому сказал, сгинь, нечистая!