Элеонора. Кровные узы - Злата Линник

Будь тетя Элеонора дома, она бы непременно с ней посоветовалась, как усмирить не в меру своевольного фантома. Пожалуй, лучше всего было бы вернуть его на место, в его измерение. Ведь в конечном итоге это существо не так уж и виновато; это они с Андреем вызвали его и дали задание прогнать хулиганов. К тому же с заданием Собака блестяще справилась.

Как жаль, что работа бизнес-леди связана с постоянными поездками! Они с Андреем, по сути дела, — просто недоучки, которым не по силам справиться с серьезной проблемой.

Юля почувствовала, что еще немного, и она начнет позорно паниковать. Нет, этого ни в коем случае нельзя допустить: на уроке по ОБЖ как раз недавно рассказывали, что самый худший враг тех, кто оказался в экстремальной ситуации, — это именно паника. Но она не может взять себя в руки, она чувствует себя такой же слабой, как в детстве, когда попыталась сдвинуть с места бабушкин комод, за который упала ее сережка. Она не смогла подвинуть его даже на миллиметр, как ни старалась, а звать кого-то на помощь ужасно не хотелось. Папа с мамой будут думать, что она все еще маленькая и не может справиться с таким простым делом. Но звать на помощь и посоветоваться — это ведь совсем разные вещи. Нет, совсем запуталась...

Внезапно Юля почувствовала, что в окружающем мире что-то изменилось. Сначала она подумала, что наконец-то выглянуло солнце. Нет, серые тучи, похожие на плотное шерстяное одеяло, все так же закрывали небо, не оставляя ни малейшего просвета. Ощущение было такое, как будто кто-то, кому можно доверять, улыбнулся ей и сказал: «Не переживай, все будет хорошо». Без всякой видимой причины паника улеглась, а вскоре и исчезла совсем. Непонятно, откуда возникла уверенность, что они с Андреем смогут найти выход и, как говорит папа, «выгребут на чистую акваторию».

В это же время

Целый день не вылезал из инетника, просадил все имеющиеся средства, а в итоге все равно ничего не нарыл. Остается древний и, с точки зрения предков, самый надежный способ — отыскать необходимую информацию в книгах. Мама, когда я еще в школе скачивал из Всемирной паутины какой-нибудь реферат или сочинение, могла по часу вкручивать о том, что в юности только и делала, что сидела в Публичке или, на худой конец, в институтской библиотеке. А бабушка неизменно добавляла, что не нужно владеть дедуктивным методом, чтобы понять, что самостоятельной работой здесь даже и не пахнет.

Решил, отчего бы и не попробовать по способу старшего поколения? Сунулся в Публичку — обломали прямо с порога: без высшего, хотя бы незаконченного, тут не записывают, а первокурснику, сказали, здесь вообще делать нечего. Как будто первокурсник не человек! В районной — полный голяк. То есть с художественной литературой как раз все в порядке, надо будет потом сюда заглянуть — классный выбор боевой фантастики, да еще несколько шкафов дамских романов, мама от них просто тащится. Не пойму, с чего тут фанатеть, — сплошные слезы и сопли, а еще самокопание с самоедством.

«Он ушел от меня потому, что я не смогла найти в себе силы оценить его таким, как он есть, у него много не самых лучших черт характера, но все же... А теперь он с моей лучшей подругой, которой все равно кто, лишь бы не оказаться одной».

А чего в книжках, вот к маме заскакивает приятельница Валентина Игоревна и тоже ноет: ах, он ушел, ах, он пришел, он обещал, что больше так не будет, но опять принялся за свое. Ну прямо детский сад какой-то! Раньше еще по часу на телефоне висела, пока соседи не встали на уши и не устроили кошачий концерт, что квартира вообще-то коммунальная и телефон — предмет общего пользования. Короче, поселила у себя какого-то типчика на пятнадцать лет моложе, без питерской прописки и, как я понимаю, без постоянной работы тоже. Она его кормит-поит-одевает, а тот еще и истерики закатывает, что его здесь не понимают и что он сейчас немедленно уйдет. И, если это не производит нужного впечатления, в самом деле исчезает на несколько дней, и тогда Валентина Игоревна появляется у нас и сидит с мамой до черт-те какого часа. Потом это «сокровище» возвращается с пустыми карманами и карточными долгами, которые необходимо заплатить в самое ближайшее время, а не то плохие дяди сделают из него отбивную. А она сияет, как будто выиграла миллион или как будто сын Рокфеллера сделал ей предложение. Я маме даже как-то сказал, что гнать таких надо пинками до канадской границы. А она: «Ты еще ничего не понимаешь, вот когда станешь взрослым...». А чего тут понимать — ни гордости у человека, ни силы воли, и нечего усложнять.

В разделе магии и волшебства, как бабушка любит говорить, кот наплакал, да и то не плаксивый попался. Сплошные гадания и подробные инструкции, как приворожить парня. Ну, со мной-то такие штуки не пройдут, стопудово. Хотя полистать на досуге будет любопытно — вдруг там и про девчонок чего найдется. Так, что там еще: пасьянсы, цветочная магия... Нет, это тем более мимо.

Потащился с горя в Маяковку, перелопатил все ящики с каталогами. Через три часа голова стала квадратная, сдался и позвал на помощь библиотекаршу, а эта мымра расфырчалась, что у них тут исключительно научные издания, а всякий мистический бред следует искать в другом месте. Пришлось по методу Карнеги посочувствовать ее нелегкой работе, где всякий кретин отвлекает с идиотскими вопросами. Метод сработал; библиотекарша сменила гнев на милость и посоветовала пойти в «Розу мира».

Магазин, конечно, классный, особенно если денег полный карман, а когда на Инет-клуб и прочие радости приходится зарабатывать самому, то картина получается вовсе не оптимистичная. Книги читал, сколько мог, пока на меня не развопились, что здесь не библиотека и что я мешаю покупателям. Пришлось для приличия купить брошюрку про ароматерапию. Вполне научная теория; оказывается, простуду можно вылечить не горчичниками и омерзительными каплями в нос, а зажечь в комнате палочку аниса, и готово дело, выздоравливаешь без особых хлопот.

И пошел я домой солнцем палимый. Решил до дома пешком прошвырнуться, делать-то все равно нечего. Потом вдруг чего-то приперло побродить просто так; прикольно же — всю жизнь в этом районе живешь, а нет-нет да и встретишь уголок, куда попадаешь в первый раз. Иду и натыкаюсь на стенку, прямо перед носом объявление, как будто специально для меня: «Библиотека продает списанную литературу». Зашел, и вправду библиотека, а сколько раз мимо ходил — в упор не замечал. У самой двери стеллаж, стоит куча народу и роется на полках. Денег почти не оставалось, но я все равно присоединился — вдруг там что-нибудь стоящее, когда еще представится такой случай.