Ученик Хранителя Cнов - Елизавета Лещенко
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Немного порошка взмыло в воздух и осело на клеёнку и тапок Тома. Пол вокруг ступни Тома превратился в жидкий бетон, на ноге Тома вместо тапка вдруг «вырос» каменный ботинок, ботинок превратился в сапог, затем экзоскелет из камня дорос до бедра. Эрни в ужасе наблюдал за этим превращением, понятия не имея, что предпринять, чтобы помочь Тому.
Однако Том, с гибкостью опытного йога, не сгибая окаменевшей ноги, быстро нагнулся и зачерпнул рукой порошок из таза. Он рассеял порошок над своей каменной ногой, тихо бормоча что-то малопонятное. Эрни было подумал, что он снова ругается, но, прислушавшись, узнал язык друидов. Камень и «бетон» превратились в песок. Том присел на кровать, потирая левую коленку, вытряхивая песок из тапка в форме мыши.
Эрни подошёл к Тому и осторожно прислонил бутылку со льдом к его ушибленному затылку. Том растирал колено и бедро левой ноги.
— Ох, Эрни, что бы я без тебя делал.
— Прыгал бы на одной ноге до холодильника. Я-то знаю, каким ты бываешь резвым.
В дверь позвонили.
— Кто бы это мог быть без приглашения в такое время…
Был вечер воскресенья, конец мая, на улице уже стемнело.
Эрни, однако, уже догадался, кто это.
— Хочешь, я открою?
— Ну уж нет, я что тяжелобольной или дряхлый по-твоему?
— Как хочешь.
Том заковылял в прихожую, держась за поясницу левой рукой, правой придерживая бутылку, прижатую к затылку. На левую ногу он наступал, не разгибая её, как на деревянный костыль. Левый тапок он надеть забыл, большой палец его пострадавшей ноги торчал сквозь дырку в носке.
— О, Тереза, ну что ты, не стоило так беспокоиться, спасибо, спасибо, предыдущий, с орешками, был просто объедение…
Тереза, приличная, но одинокая женщина лет на пять старше Тома, жила с ними в одном подъезде.
— О, То-ом, твои носки нужно заштопать, давай их сюда, я занесу тебе завтра…
— Ничего, это ерунда… знаешь, я затеял мелкий ремонт… Вот нечаянно наступил в раствор.
— Правда? — Тереза уже чуть было не просунула свой любопытный нос сквозь занавес, Том еле успел поймать и остановить ее.
— Ой, там сейчас такой беспорядок знаешь ли, тебе лучше этого не видеть. Кстати, знаешь, что: Поль устраивает в этом году грандиозный вечер встреч, тебе обязательно стоит пойти.
— А сам-то ты пойдешь? — уже скорее настороженно, чем напористо, спросила женщина.
— Я бы рад, но забот невпроворот: в музее плотный график — туристы, знаешь ли, ещё ремонт закончить нужно… — беззастенчиво врал Том.
— Ну я, пожалуй, пойду, — уже почти обречённо сказала Тереза.
— Доброй ночи, ещё раз спасибо, — почти корректно выпроводил её Том.
Рулет был горячий, с изюмом и мёдом. Том, конечно, полил его сгущенкой, а Мистер По согласился съесть пару кусочков вместо омлета и яблока, к облегчению Эрни. Это был третий по счету горячий рулет от Терезы за эту неделю. На прошлой неделе они тоже получили несколько порций. Вообще-то, история с рулетами, можно сказать, затянулась.
— Том?
— Мм-м-м? — Том продолжал жевать, не глядя на Эрни. Он снова надел второй тапок и обвил левую ногу вокруг правой как ни в чем не бывало.
— Тереза уделяет тебе немало внимания.
— Угу. — Том отпил из любимой кружки чай, шумно глотнув.
— Она знает про Далию, Дану и Аниту?
— У-у. — Том, по-прежнему не глядя на Эрни, помотал головой из стороны в сторону.
— С этим нужно что-то делать.
— Йажнаю, прошто шещашнедоэтого, веишь?
— Охотно. Но… получается как-то нехорошо… мы же… как будто её используем…
— На самом деле это я уговорил Поля устроить этот вечер встреч. — Том проглотил рулет и чай и теперь говорил четко и уверенно, как обычно, хорошо поставленным голосом профессионального педагога, по совместительству экскурсовода в музее истории города.
— Как ты, наверно, успел заметить, Тереза — совсем не тот человек, который хорошо понимает намёки, а говорить с ней об Испании, уверяю тебя, не стоит.
Эрни вспомнил вчерашнюю реакцию Нины, а Тереза была и в половину не такой умной, тактичной и чуткой, и ей было не четырнадцать. Пожалуй, он понимал Тома.
— А как ты собираешься уговорить её туда пойти? Кажется, она не очень вдохновилась.
— Я объяснил Полю, что нужно сделать, чтобы она пришла.
— В её окно постучится белый голубь, держащий в клюве надушенное письмо, перевязанное алой лентой? — в шутку спросил Эрни.
— На самом деле, вроде того, — вполне серьезно ответил Том. — Учитель сольфеджио тоже придет.
— Ты решил их свести?
— Попытка не пытка: во всяком случае, не думаю, что случится что-то плохое, если им предоставить возможность узнать друг друга получше.
— Вообще-то, идея, действительно, неплохая, — не мог не согласиться Эрни.
Мистер По, прихватив газету, удалился в санузел. Через пару минут оттуда донёсся его сиплый хохот — видимо, он снова читал анекдоты.
Том включил свет, вытер со стола крошки и снова поставил чайник.
— Том?
— Да?
— Я должен тебе сказать ещё кое-что.
— Говори, конечно. — Голос Тома звучал, как всегда, мягко и дружелюбно.
— Когда Нина была здесь, мне пришлось… так вышло, что…
— Она зашла в хранилище и ты ей рассказал, чем ещё мы с тобой занимаемся, — догадался Том.
— Ага, — не без облегчения выдохнул Эрни.
— Тебе пришлось бы рассказать ей — рано или поздно.
— Она никому не скажет, я уверен.
— Я знаю, — улыбнувшись «в бороду», ласково сказал Том, его добродушно прищуренные глаза лучились теплом. Том безоговорочно доверял Эрни, и не забывал это показывать. Поэтому Эрни и любил его, как настоящего отца.
— Как твоя пьеса, собираешься ещё репетировать сегодня?
— Нет, я сделал всё, что мог, отдыхаю до завтра.
— Тогда как насчёт маленького превращения? Поможешь мне выпроводить незваного гостя?
— Что будем делать?
Глаза Тома загорелись, как всегда, когда ему доводилось поэкспериментировать с магией.
Том занырнул под вешалку с куртками и вручил Эрни пару резиновых сапог огромного размера с голенищами, достававшими Эрни чуть ли не до подмышек, дождевик и резиновые перчатки с длинными пальцами, в «рукавах» перчаток утонули локти Эрни.
— Безопасность — прежде всего. Не хочу, чтобы ты случайно превратился в каменное изваяние.
— Э-э-э… Хорошо, только двигаться тяжеловато…
— Ничего, тебе нужно будет только немного подтолкнуть.
Том чертил мелом на полу какие-то руны, лёжа на животе, просунувшись под приподнятую гусеницу. Вид у него был такой довольный, как будто он лежит на одном из лучших пляжей Испании, потягивая через трубочку прохладный мятный лимонад.
Отряхнув руки от мела, он тоже надел резиновые перчатки и,
