Поместье Лок-Даун - Бет Коуэн-Эрскин

Комната была довольно большая. Стены, обшитые такими же деревянными панелями, что и в гардеробной, были выкрашены в белый цвет. Все пространство заливал свет – с потолка и из окон, занимавших одну стену. По периметру комнаты, прислоненные к стенам, стояли, наверно, сотни холстов, а в центре – незаправленная кровать с пологом на четырех столбиках. Такого гигантского постельного ложа Еве еще не доводилось видеть. Перед кроватью стоял мольберт.

– Эта не та картина, что висит в бильярдной? – уточнила Ева, подходя к незаконченному холсту у окон.

Сесил в замешательстве кивнул.

Ева приблизилась к мольберту перед кроватью.

– А это картина Рубенса из географического зала. Я ничего не понимаю.

Сесил смотрел на этюд с изображением обнаженной, стоявший на полу. Это была женщина у реки. У нашей реки, отметил он. Женщина выглядела смутно знакомой. Кто она? Качая головой, Сесил принялся перебирать одну стопку холстов.

– Везде она. На каждой картине. Ну и ну! – Он быстро убрал картины на место. – Это вам не надо видеть, дорогая.

– Я не знала, что ваш брат был художником. Фергюс никогда не говорил, – произнесла Ева, листая альбом с набросками. На каждом была запечатлена одна и та же женщина. Сотни набросков, сделанные на протяжении многих лет. – Думаете, они были любовниками? О! А Виктория в курсе, как по-вашему? – У Евы голова гудела от скачущих в ней мыслей. Она и представить не могла, какие открытия ее ждут. Экскурсия по дому превращалась в захватывающее приключение.

Ева оторвалась от альбома с набросками и увидела, что Сесил стоит посреди комнаты и смотрит на нее, словно громом пораженный.

– Кто бы мог подумать?! Я не знал, что он занимался живописью. Теперь уже начинаю сомневаться, что я вообще что-нибудь о нем знаю.

Прозвучал сигнал гонга, призывающий всех одеваться к ужину. Вздрогнув, они посмотрели друг на друга и поспешили к двери, которой пользовался камердинер. Нужно было быстро уйти с этажа, где жила семья, пока никто не появился на лестнице. В коридоре спрятаться было негде. Поднимаясь на гостевой этаж, Ева с восхищением думала о потайной комнате в доме. И кто та женщина, которую Хэмиш изображал с такой одержимостью? Есть в ней что-то знакомое…

Во второй половине следующего дня Лолис и Имоджен прибыли в Лок-Даун и попросили встречи с Фергюсом и леди Джорджиной. Хадсон обрадовался, что они принесли с собой собственные маски и перчатки: стирки меньше.

Фергюс, в это время проходивший через оружейный зал, поспешил к гостям. Как же он рад был видеть ее. Их!

– Добрый день! У нас с вами назначена встреча? Хадсон, будьте любезны, принесите нам чай в музыкальный зал. Я сам провожу гостей к бабушке. – Дворецкий поклонился и скользнул в потайную дверь за колоннами.

По пути в музыкальный зал Имоджен лишь краем уха прислушивалась к разговору мужчин. Она постоянно отвлекалась на интерьеры, поскольку комната находилась в той части дома, где она еще не была. Из оружейного зала они вошли в длинный коридор, больше похожий на галерею, и теперь перемещались во времени, переходя из эпохи Тюдоров в эпоху Реставрации. Потрясающий дом, думала Имоджен. Жаль, что они вынуждены его продать. Это был бы великолепный музей.

Они повернули налево и оказались в очередной галерее, вдоль которой стояли банкетки и напольные стеклянные светильники. Одну стену занимали зеркала. Стеклянные двери на противоположной стене вели в сад. Коридор упирался в широкие двери, обитые бледно-зеленым шелком. Да это же не дом, а самый настоящий дворец! Невероятно. Имоджен знала, что у нее рот сам собой открылся от изумления, но, к счастью, он был спрятан под маской.

Фергюс остановился и улыбнулся ей; значит, все-таки маска не до конца скрывала ее восхищение.

– Впечатляет, да? Наша собственная зеркальная галерея. Думаю, она была создана после того, как 13-й граф посетил Версаль.

– Очень… м-м… эффектно, – произнес Лолис, разглядывая украшенный росписью потолок.

– Просто… то есть… для таких интерьеров уместны только бальные платья, – выдавила из себя Имоджен, густо краснея.

– Это точно, – рассмеялся Фергюс. – Я вас понимаю. Ну а это музыкальный зал, в котором бабушка теперь устроила свой кабинет. – Он постучался и с распахнул двери. – Изящно, да?

Лолис и Имоджен вошли в зал. Здесь тоже были зеркала, зеленый шелк и расписной потолок, как в галерее. По залу были расставлены красивые стулья и несколько канапе[24]. А в углу? Рояль? Какой большой! И в самом центре всего этого великолепия восседала леди Джорджина – за письменным столом из темного дерева, украшенного резьбой. Массивный, безобразный, он совсем не соответствовал стилю этого зала; оскорблял чувство прекрасного, по мнению Имоджен.

– Это стол моего отца, – сказала леди Джорджина вместо приветствия, заметив, как Имоджен смотрит на ее письменный стол. Она жестом предложила вошедшим устроиться на канапе, а сама присела на стул. – Не спорю, ему место в более величественном интерьере. А, Хадсон, вы вовремя. Спасибо. Вы свободны. Мы сами себе нальем. – Дворецкий в нерешительности помедлил, затем поклонился и со словами «Слушаюсь, миледи» покинул комнату. – А как вы собираетесь пить что-то в этих нелепых масках? – обратилась леди Джорджина к Лолису с Имоджен.

– Люди в городе еще болеют, миледи, так что мы предпочли бы оставаться в масках. Лучше подстраховаться, – дипломатично ответил Лолис.

– Здесь больных нет, Эндрю. Вам ничто не грозит, – раздраженно заявила леди Джорджина. – Слуги в масках еще куда ни шло, но, если честно, уж больно долго все это тянется.

– Миледи, мы дважды ездили в Инвернесс. Неизвестно, с чем мы там контактировали. Я предпочел бы проявить осторожность.

– Дважды? Значит, вы привезли нам хорошие новости? – Фергюс с надеждой посмотрел на адвоката и его секретаршу. Имоджен отвела глаза, и он понял, что сделка не состоялась. У него сжалось сердце. – Что случилось?

– Мы договорились о сделке с одним местным землевладельцем. Он родом из местечка близ Уика. Респектабельный человек, очень богатый. У него какой-то рыбный бизнес, и здешний лосось его весьма заинтересовал. Мы ждали, когда нам доставят документы, но только что позвонил его поверенный. Покупатель, к сожалению, скончался.

– Что?! Как скончался? – ахнул Фергюс.

– Судя по всему, заразился этой новой болезнью. – Говоря это, Лолис боялся смотреть на леди Джорджину.

– Заразился и скончался? Что за глупости? – Сама эта мысль была оскорбительна для леди Джорджины. – У нас здесь есть несколько случаев, но никто не умер.

Лолис, Имоджен и Фергюс смущенно переглянулись между собой. Никто не хотел напоминать ей про