Секретная миссия в Париже. Граф Игнатьев против немецкой разведки в 1915–1917 гг. - Валерий Авдеев

Для Германии самым важным было сохранить за собой основную часть захваченных ею территорий, вернуть колонии, получить от союзников «компенсации». Не добившись ничего от западных союзников России, немцы все же сумели посеять зерна недоверия и подозрительности между ними, которых хватало и без этого.

Очень хотели немцы склонить к сепаратному миру Россию. Соответствующий зондаж предпринимался ими неоднократно. Одним из первых попытался наладить такой контакт через датского промышленника X. Андерсена начальник германского Генерального штаба генерал Фалькенхайм. Существенной реакции не последовало.

В то же время германский канцлер Бетман-Гольвег разработал план отрыва России от западных союзников по Антанте. Смысл его предложений сводился к тому, что царь должен прежде всего беспокоиться о своей короне. Требования Германии к России будут минимальными, будет восстановлена дружба двух монархий. Для передачи этих предложений в первую очередь были использованы родственные династические связи между царствующими домами Гогенцоллернов и Романовых, близкие связи между русскими и немецкими аристократами. Не обошлось и без представителей крупного европейского капитала.

Поиски контактов с правящими кругами России шли по всем направлениям, через самых различных лиц. Одним из посредников немцы выбрали проживавшую в своем имении близ Вены фрейлину русской царицы Марию Александровну Васильчикову, имевшую хорошие связи при берлинском и австрийском дворах, а также в дипломатическом мире скандинавских стран.

Под влиянием брата русской царицы — великого герцога Гессенского, а также германского министра иностранных дел Ягова она написала в марте и июне 1915 года письма к Николаю II, в которых информировала русского императора о желании германского правительства заключить мир с Россией. Ответа не последовало, хотя корреспонденция была получена адресатом и обсуждена в семейном кругу.

Поздней осенью 1915 года немцы вновь обратились за ее содействием. На сей раз «толстой Маше» они предложили поехать в Россию и лично ознакомить Николая И с германскими предложениями. 28 ноября она получила в Стокгольме русскую визу, а 2 декабря была уже в Петрограде, где остановилась в гостинице «Астория». Сразу же по ее прибытии в столицу империи военная контрразведка установила за ней слежку.

Появление М.А. Васильчиковой на родине здорово всполошило императрицу Александру Федоровну. 5 декабря она лично приказала товаришу (заместителю) министра внутренних дел С.П. Белецкому установить за своей фрейлиной полицейское наблюдение, не допускать ее приезда в Царское Село, а затем запретить выезд за границу. Перед Марией Александровной закрылись все двери в столице. Она писала и великому князю Михаилу Николаевичу, великим княгиням Марии Павловне и Елизавете Федоровне, председателю Государственной думы М.В. Родзянко и даже подруге императрицы «Аннушке» Вырубовой. Все было тщетно.

Тем временем в ее гостиничном номере был проведен негласный обыск. В вещах фрейлины были обнаружены рукописные заметки, которые вполне заслуживают того, чтобы привести их здесь полностью.

«В Германии, несмотря на то, что ее войска занимают часть России, — огромное желание заключить теперь мир с Россией, еще могущественной. Германия никогда не хотела вести войну для того, чтобы увеличиться за счет соседей. Доказательством тому служит, что Германия скорее видит обиду в Бельгии и Польше, и еще не думала о решении этого вопроса. Ни в Германии, ни в Австрии нет ни малейшей ненависти к России. Конечно, анархисты, социалисты рады войне, которая играет им на руку, и надеются, что она произведет революцию в России. Император Вильгельм имеет большую симпатию к русскому царю и желал бы иметь возможность начать переговоры о мире именно теперь, т. к. Англия делает огромные усилия привлечь к себе Германию.

В Англии все, кроме короля, против союза с Россией, один король за этот союз. Все министры скажут об этом, уже в Лондоне в нижней палате были интерпелляции о мире с Германией и в германском рейхстаге 9 или 12 сего декабря. Рейхсканцлер будет отвечать, но пока ответа нет. Рейхсканцлер воздержится от какого-либо положительного ответа: здесь, в Германии хотят дать знать России первое место и не желают, чтобы Англия играла бы первую роль. Англия говорит, что теперь Россия ослаблена, ее политика не должна идти об руку с ней, а, напротив, соединиться с Германией против России. Англия, как всегда, хочет сыграть первую роль, а теперь роль Ангела мира за счет России, которой тогда придется дорого поплатиться. Голландия и Испания чрезвычайно желают для своих интересов мира России с Германией. И в чем Англия доказала России свою дружбу? Во Франции она заняла Кале на десять лет, и все управление города теперь английское. На Балканах она заняла Салоники и, конечно, добровольно никогда не захочет отдать эти два города. А славяне? Болгария шла против нас. Николай Черногорский, если получит часть Сербии, завтра сделается приверженцем и другом Германии. Румыния и Греция еще не знают, куда им выгодно примкнуть.

Великий герцог Гессенский, глава Гессенского Дома, так давно соединенный узами родства с Российским царствующим Домом, рад выехать навстречу или принять в Дармштадте лицо, которое бы Государь император неофициально прислал бы, чтобы узнать, как можно бы приступить к мирным переговорам. Еще в мае 1915 года мне было поручено написать Его Величеству, и в ожидании ответа было приостановлено наступление, но ответа не последовало, и у нас потеряны Галиция и Польша. Теперь здесь, в Берлине, говорят, что если только русский царь соблаговолит обдумать написанное и выслать человека, то пока не будет нового наступления. Если же не будет ответа, то план нового действия против России уже разработан и немедля начнется новое, гораздо сильнее прежнего, наступление. Войска в 800 000 человек — от 16 до 30 лет, — еще не бывшие в сражениях, готовы действовать»[62].

Вот такое письмо. Похоже, что это конспект германских аргументов, угроз и предложений царю Николаю II. Кто же такая М.А. Васильчикова и что успела натворить Мария Александровна всего за три дня пребывания в столице? Процитируем показания бывшего министра иностранных дел России Сергея Дмитриевича Сазонова, данные им 24 марта 1917 года в Петрограде судебному следователю Временного правительства Б.Н. Мажанскому.

«Относительно Васильчиковой я могу передать историю во всех подробностях. М.А. Васильчикова, дочь А.А. Васильчикова, бывшего директора Эрмитажа. Я лично знал обоих. Лет пятнадцать тому назад она продала свое имение в Московской губернии и переселилась в Австрию, последовав за графом Сечени, венгерцем, состоявшим при венском посольстве в Петрограде. Их связывал союз сродствующих, так как она была перезрелой девой (теперь ей под 60 лет), а он был больной и старый человек. Она купила под Веной виллу у австрийского посла в Петрограде Лихтенштейна, слывшего за русофила (он устроил прекрасную русскую библиотеку в Вене).

В начале войны ее держали в ее имении за решеткой, она не могла выходить за решетку сада, а затем выпустили и сделали ее послом мира. Поначалу из Берлина она ездила туда, видалась там с Яговым и приехала в Петроград с запиской для передачи Государю. Записка эта, анонимная, написанная Васильчиковой под диктовку, содержала изложение взгляда германского правительства о необходимости для России вернуться к старым традициям дружбы с Германией, указывала, что англичане, навязавшие нам эту войну, предадут нас, и заканчивалась угрозой, что если мы не пойдем навстречу дружеским советам, то узнаем всю тяжесть германской руки.

В шпионскую роль миссии Васильчиковой я абсолютно не верю. Она для этого абсолютно не пригодна: ограниченна и громоздка (толстая и высокого роста). Просто ей хотелось сыграть идеальную роль ангела мира, совершить подвиг прекращения кровопролития. Ее начинили там всяким вздором. Так, она заявляла мне: “Мне велено сказать, что англичане за нашей спиной хотят заключить сепаратный мир с немцами. Увидите, они вас одурачат”. Я рассмеялся и заметил, что на этой мякине никакого воробья не поймаешь.

Я исполнил просьбы Васильчиковой и передал Государю записку. Государь отнесся ко всему с большим раздражением: “Что за гадость, передайте ей, чтобы она не смела писать”. До того она писала раза два Государю те же глупости и никогда никакого ответа не получала. Она была в большой дружбе с Вел. кн. Сергеем Александровичем, жила у него в Ильинском и там ее встречал Государь. Как шли письма Васильчиковой к Государю и где они, я не знаю. Одно письмо Государь мне показывал, а про другое письмо сказал: “Я опять получил от Маши Васильчиковой такое же глупое письмо, как и первое”»[63].

Эти показания бывшего министра иностранных дел России перед Следственной комиссией Временного правительства, как мы видим, полностью подтверждаются словами императора Николая II. За три дня пребывания в российской столице она разослала тексты своего письма-конспекта аналогичного содержания ряду сановников в Петрограде. Как представляется, этот многопудовый «ангел мира», как себя называла тогда М.А. Васильчи-кова, пытался получить аудиенцию у императора Николая II, но тщетно. С одной стороны, доступ в Царское Село фрейлине был закрыт, с другой — царя там не было, он в то время находился в Ставке в Могилеве. Впрочем, ей повезло: она была принята министром иностранных дел С.Д. Сазоновым.