Новобранец - Роберт Маркмор

— Прости, — Джеймс наконец осознал, где находится. — Я не должен этого забывать...

— Горячая вода строго по расписанию, — сообщила Эмми. — Душ один раз в неделю. Пятница — мужской день.

— Один раз в неделю?! — ужаснулся Джеймс. — По такой грязи?

— А мне каково? Ждать еще четыре дня, а я уже сейчас благоухаю не розами.

Кэти показала им, где находится баня. Она располагалась в тесной хижине с баком для дождевой воды на крыше. Газовая колонка нагревала столько воды, что ее хватало на десятиминутный теплый душ. Если опоздаешь, будешь ходить вонючим до следующей недели. Джеймс торопливо вбежал в баню и разделся. Под душем уже плескалось восемь мальчишек. Они передавали друг другу брусок мыла и толкались. Матери ждали снаружи и поторапливали детей. Едва Джеймс намылил голову, горячая вода кончилась. Остальные предвидели это и успели ополоснуться. Джеймсу пришлось смывать мыло ведром ледяной дождевой воды. В резиновых сапогах, закутавшись в полотенце, он со всех ног помчался в хижину Кэти.

На переносной газовой плите Кэти жарила яичницу с беконом. Пахло вкусно, а главное — яичницы было много.

— Ребята, кофе пьете? — спросила Кэти. — Ничего другого всё равно нет.

Джеймсу было плевать, что пить, лишь бы теплое. Он залпом выпил две кружки, проглотил четыре ломтика бекона с двумя полужидкими жареными яйцами, потом хлебом вытер желток с тарелки.

— Надо записать Росса в школу, — сказала Кэти. — Потом съезжу в «Теско»*. Вам что-нибудь купить?

— Батончиков «Марс», — попросил Джеймс. — А почему вы не запишете в школу Кортни?

— Пока ты парился в бане, я познакомилась Скарджиллом, — сказала Эмми. — Он сказал, что постарается подыскать для меня работу в Грин-Бруке.

Джеймс поразился — как быстро Эмми умудрилась сойтись со Скарджиллом. И еще злился за то, что ей удалось отвертеться от школы.

— Думаю, ты пойдешь в школу с понедельника, Росс, — сказала Кэти. — В пятницу вечером у нас бывает весело. Когда стемнеет, соберутся все. Разожжем костер, включим музыку, отдохнем...

* * *

Эмми осталась в хижине и принялась названивать Эварту Аскеру. А Джеймс отправился обследовать окрестности.

В Форте Гармонии было около пятидесяти домов, самых разных — от главной хижины человек на тридцать, куда была подведена собственная электрическая линия, до развалюх, пригодных только для свалки мусора. Между хижинами громоздились курятники, пестрели огороды, тянулись бельевые веревки, стояли разбитые автомобили. Было много автофургонов, но почти все они были сняты с колес и покоились на кирпичах.

Все, кого Джеймс встречал, ходили в обносках и имели длинные спутанные волосы. Мужчины постарше носили бороды, молодежь щеголяла козлиными бородками и пирсингом в самых немыслимых местах. Все держались довольно дружелюбно и задавали Джеймсу один и тот же вопрос — как он здесь очутился и долго ли намерен пробыть. После пятой встречи Джеймс устал повторять свою легенду.

Вскоре Джеймс заметил, что у него появился хвостик — трехлетний Грегори Эванс, сын Брайана Эванса по прозвищу Плут и его подруги Элинор. В МИ-5 считали, что они связаны с организацией «Поможем Земле!».

Грегори следовал за Джеймсом на почтительном расстоянии. Стоило Джеймсу оглянуться, как Грегори садился на корточки и прятал чумазое лицо в ладошках. Вскоре это превратилось в игру. Каждые несколько шагов Джеймс останавливался и оглядывался. Грегори весело хихикал. Наконец Грегори набрался храбрости и пошел рядом с Джеймсом. Джеймс вспомнил, что у него в кармане завалялась пара леденцов, и угостил карапуза. Грегори запихал конфеты в рот и удрал. Потом остановился, обернулся и крикнул Джеймсу:

— Пошли ко мне!

Джеймсу стало неловко, что им командует трехлетний малыш. Грегори взял Джеймса за руку и повел. Так они прошли с сотню метров.

Грегори уселся на крыльце ярко раскрашенной хижины и снял резиновые сапоги.

— Входи, — пригласил малыш.

Джеймс заглянул в дверь. В комнате было шесть спальных мест. Пол выкрашен в ярко-оранжевый цвет, стены ядовито-зеленые, потолок — фиолетовый. Повсюду висели пластиковые куклы. Джеймс заметил, что они какие-то странные: на лицах у кукол была нарисована кровь, волосы уложены в дикие панковские прически.

— Это еще кто? — спросил Плут с протяжным американским акцентом.

Джеймс смутился. Он стоял в дверях чужого дома по приглашению трехлетнего малыша.

— Извините, меня сюда привел Грегори.

— За что извиняешься, мальчуган? — сказал Плут. — Мы тут все одна семья. Снимай сапоги, входи. Грегори вечно приводит к нам ребят. Хочешь теплого молока?

Джеймс стянул сапоги и зашел. В хижине стояла благословенная теплота, но воняло отбросами и потом. На матраце лежала Элинор. На ней были только трусики и вылинявшая футболка с надписью «Nirvana»*, обтягивающая вздутый живот.

Грегори обнял маму. Плут представил Джеймсу свою семью, задал те же вопросы, что и остальные жители поселка, потом протянул кружку горячего молока.

— Расстегни куртку, Росс, — велел Плут.

Джеймс был озадачен, но повиновался.

— «Рибок»! — воскликнул Плут.

— И что? — смущенно спросил Джеймс.

— Он терпеть не может людей, которые носят одежду с названиями фирм, — пояснила Элинор.

— А какая вам разница, что я ношу? — спросил Джеймс.

— Ничего не имею против людей, — сказал Плут, — но не люблю такую одежду. Посмотри на себя, Росс. Куртка «Пума», спортивный костюм «Найк», футболка «Рибок», даже на носках логотипы.

— Не обращай внимания на Плута, — сказала Элинор. — Он думает, если люди носят одежду с логотипами, это признак того, что они не умеют мыслить самостоятельно.

Плут подошел к книжной полке и протянул Джеймсу книгу со странным названием «Нет логотипу»*.

— Поработай мозгами, — сказал Плут. — Прочитай. Если захочешь, обсудим этот вопрос, когда придешь вернуть книгу.

Джеймс взял книгу.

— Я ее посмотрю, — пообещал он. — А почему я ношу костюм «Найк» и всё остальное... В моей старой школе тебя засунут головой в унитаз, если будешь одеваться не модно.

— Ради бога, Плут, оставь его в покое, — вмешалась Элинор. — Он же еще ребенок. Такие вещи его не интересуют.

Если честно, Джеймса не особо заботило, что старый хиппи думает о его одежде, но книга давала предлог вернуться и поговорить с главным подозреваемым, поэтому он сунул ее в карман и поблагодарил.

— Росс, лучше спроси его о куклах, пока он не уболтал тебя до смерти рассуждениями о грехах мирового капитализма, — сказала Элинор.

Плут, казалось, обиделся.

— Ты сама раздавала листовки, Элинор, — сказал он.

Элинор рассмеялась.

— Росс, в принципе я согласна, что люди в бедных странах должны получать достойную зарплату. Я хочу помочь защищать природу. Я хочу, чтобы Плут и его друзья спасли мир. Но я на девятом месяце беременности. Ребенок давит на мои внутренности, и каждые полчаса я прохожу по слякоти две сотни метров и усаживаюсь на вонючий переносной туалет. Лодыжки опухли, как мячи, и я до смерти боюсь, что взятая напрокат машина сломается на полпути, когда я поеду в больницу рожать. Я с радостью отказалась бы от всех принципов ради удобной койки в частной больнице.

Джеймс сел на пол и отпил молока.

— Куклы классные, — похвалил он. — Вы их сами делаете?

— Этим я зарабатываю на жизнь, — ответил Плут.

Он снял с полки одну из кукол и бросил Джеймсу.

У нее был торс Супермена и длинные тощие, как у балерины, ноги. Кукла была одета в балетную пачку, фиолетовые волосы торчали, как у дикобраза Одна рука была отрезана по локоть, обрубок выкрашен якобы кровью.