Болгарская неожиданность. Книга 5 - Борис Владимирович Попов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Паренек слушал мои истории с горящими глазами. Когда я закончил, он потянулся и сказал:
– Будто летопись прочел о походе доблестных русичей, или былину народного сказителя прослушал о русском героизме.
– А чего ж только русского? – поинтересовался я. – У нас чуть ли не половина людей была из других наций.
– Кто же это из вас? Ты, Иван, Богуслав, ушкуйник Матвей, волкодлак Олег, протоиерей Николай, богатырка Татьяна, Наина…
– Постой, не горячись. Давай не спеша разберемся. Наина иудейка, Венцеслав поляк, Фаридун перс, Кузьма, он же Кузимкул, волжский булгарин…
– Это что ж за нация такая?
– На Руси начинается река Волга, текущая потом через земли разных народов. Вот один из этих народов и называет себя Волжскими Булгарами. Когда-то давно они отделились от вас, Дунайских Болгар.
– Это те самые? – ахнул Доблестин. – О ком только в старинных сказаниях и услышишь?
– Наверное, – пожал плечами я. – Ни в их жизни, ни в ваших сказаниях я не разбираюсь.
– Да точно они! Ушли и пропали. Имени Кузимкул, Кузьма у нас нету, а Косма есть!
– Ну не знаю…
– А я знаю! Это наши ближайшие родственники, такие же лихие в бою!
– Все может быть, – уклонился от ненужной дискуссии я, а сам подумал: ну Доблестин! Вылитый историк будущего! Ухватил за уши два каких-нибудь совершенно разных факта, свел их воедино, приплел какие-нибудь сомнительные рукописи, и давай, пиши диссертацию, печатай монографии, выступай на телевидении – глядишь, и ты уже маститый ученый, профессор, а то и академик, лауреат какой-нибудь премии. А начинал с пустяка…
– А Косма и Дамиан это же исконно наши, христианские святые! – увлеченно продолжил болгарский юноша. – Загляни в любые святцы, хоть православные, хоть католические, в их день, 14 ноября, празднуют именины люди, в честь этих святых названные! Недавно Косма-кожевенник праздновал, отец к нему ходил.
Ну конечно! – подумалось мне, именно в православные святцы и заглянули истые мусульмане, родители Кузимкула, при выборе имени для сына. Куда же еще!
И сколько лет в 20 веке вещали о приходе казанских татар вместе с монгольскими войсками на Русь. Потом монголы ушли, а татары остались. А они вдруг оказались потомками Волжских булгар, поселившихся на Волге чуть ли не раньше русских, и разбивших в печальном для Руси 1223 году обнаглевшие после нашего национального позора – битве при Калке, этого поражения объединенного стотысячного воинства дружин одиннадцати русских князей, решивших поддержать пятидесятитысячную половецкую конницу, непобедимые доселе монгольские войска Субэдея и Джебе просто в хлам! И назад к Чингисхану, после этого посягательства на булгарские земли, из сорокатысячного войска вернулись всего жалкие четыре тысячи потрепанных монголов.
Так давайте еще попытаемся замазать свободолюбивый и смелый народ известием, что они, принявшие ислам в 922 году, в 11 веке уже втайне давали своим младенцам христианские имена.
Впрочем, в 21 веке и Анна Ярославна, королева Франции, была объявлена истинной украинкой, этакой щирой хохлушкой! И это излагает президент наших братьев-украинцев, с которыми у нас общие корни и история.
Еще чуть-чуть, и выяснится, что ее отец, вроде бы русский князь Ярослав Мудрый, был на самом деле исконный украинец, который выдав очередную дочку за европейского короля или конунга, нарезает в своем тереме гопака, попутно дергая за окладистые бороды глуповатых русичей-бояр. Вот оно как!
А сама Анна о своей национальности и не подозревала, наивно считая себя русской княжной, не ведая, что принадлежит к пока несуществующей нации.
Сразу потеряв интерес к разговору, я зевнул и незаметно взглянул на часы: время побудки подошло.
– Однако надо будить Ивана, нам ехать пора.
– Да куда вам торопиться! – вскричал раззадоренный Доблестин. – Сегодня заночуете, а завтра с утра, не торопясь, отправитесь в Лесичарску. Ваня уже оклемается, дед Банчо соскучится по своей бабке, все вместе по холодку и тронетесь. Глядишь, и погода наладится, а то уж мелкий дождик накрапывать начал.
Юнец не понимал, что если мы к вечеру не прибудем в Лесичарску, за нами прискачет карательно-спасательный отряд, возглавляемый взбешенной ревнивицей Наиной, волокущей за собой утомленного нехорошими излишествами Богуслава с вцепившейся в него мертвой хваткой Ванчей. Вот тут-то нам с Ванькой небо с овчинку и покажется!
И к месту дислокации нас все равно утащат, но под строгим контролем старших товарищей. Для Вани такой будет Наина, а для меня побратим, подзузукиваемый хозяйкой постоялого двора. Сами вперед коней побежим! В общем, надо ехать.
– У нас епанчи в сумках свернуты лежат, они дождя не боятся. Накинем капюшоны на головы, и вперед. Доедем еще засветло.
– Тут дорога глинистая, у лошадей копыта скользить будут. Не ровен час, рухнет где-то конь, да кого-нибудь из вас еще под собой подомнет, греха не оберетесь.
– Изловчимся как-нибудь, а если уж вовсе развезет, поедем помедленнее. Ты вот лучше скажи: у вас в селе факелы где-то отыскать можно?
– Конечно. В нашей лавке и отыщутся. Двух хватит?
– Давай для верности три. Я заплачу.
Доблестин отмахнулся и убежал, а я начал будить Ваню.
– Иван! Можно вставать, – потеребил я за крепкое плечо своего телохранителя.
– Не можно…, ничего не можно…, – как-то паскудно хрюкнул из миски с салатом мой защитник, – дай поспать…, – и дерзко захрапел, видимо приняв меня за кого-то местного, а скорее всего, местную.
Ах так! – возмутился я, и рявкнул во весь голос:
– Вставай, пся крев! Разоспался тут, холера ясна! – неожиданно обругал я парня почему-то по-польски, – а то сейчас бахну на башку ведро холодной воды! Зайцем у меня поскачешь!
– А, мастер…, – сразу опознал меня то ли по необычности выражений, то ли по привычному баритону Ваня. – Я ничего, сейчас встаю.
Он обтер лицо тыльной стороной ладони и с удивлением огляделся.
– Где это мы? В лесу же были! А тут столы какие-то, и я рожей в какую-то паскудную жранину упал…
Волна избыточного, а возможно, и суррогатного алкоголя, видимо напрочь смыла из памяти у Ивана события последнего времени.
– Потом разбираться будем. Ехать пора.
– Да мне бы умыться…
– Вон Доблестин факелы несет, сейчас покажет где у них тут умывальники для всяких пьяных харь, вроде твоей, висят.
Ваня с Доблестином ушли куда-то на задний двор, а я взялся рассматривать факелы. Сделаны хорошо, добротно, умело. Пакля в разные стороны не торчит, значит смола на руки капать не будет, конец довольно-таки толстой палки обожжен – огонь на нее не перекинется, славная работа.
На Руси,
