Вершины и пропасти - Софья Валерьевна Ролдугина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Сперва сюда явились всадники из Беры, примерно пять дюжин, на закате, – подвела итог Эсхейд, выслушав все доклады и хорошенько оглядевшись. И указала мечом на тракт, теряющийся в роще на другой стороне луга. – Вон оттуда. Через час или два со стороны холма пришли воины из Орма, почти шесть дюжин, частью пешие, частью на гурнах; среди них точно был Кальв – такого огромного скакуна больше ни у кого нет. Остановились они вон там. И, похоже, что готовились не к битве: посреди луга установили жаровню, принесли серебряные кубки и вино.
– Примирение, – кивнул Телор, приблизившись. Один из кубков, погнутый и закопчённый, он как раз вертел в руке, рассматривая с разных сторон. – Земля там порядком обгорела, но кое-какие следы остались. Думаю, что Кальв и Мирра поехали навстречу друг другу, затем спешились. Вино не пили, им напоили землю в знак клятвы, а часть пролили на жаровню. Но завершить обряд не успели: по ним ударили из засады. Вот эти, в сером, – кивнул он на воинов в плащах без гербов. – Видимо, хотели избавиться разом от двоих наместников, а объяснить всё междоусобицей… А потом вспыхнула битва.
– И пошла не так, как задумывалась, – вздохнула Эсхейд. Перекинула косу через плечо, потеребила задумчиво. – Сердцу неспокойно, как бы не было беды с Миррой и с Кальвом…
– Среди мёртвых я их не нашёл, а искал хорошо, – улыбнулся Телор и, ободряя её, осторожно прикоснулся к плечу. – Рано печалиться, пока мы правды не знаем. Отсюда ведут два следа. Один в холмы, а дальше в лес – туда дружину Кальва теснили воины в плащах без гербов. Другой – к озёрам: там один отряд всадников преследовал другой. Судить не берусь, далеко я по тому следу не прошёл, но, похоже, это Мирра за кем-то погнался.
Эсхейд помрачнела:
– Разделились. А затем земля вздрогнула и разверзлась… и полезли твари.
Она хотела что-то ещё добавить, но тут Тарри, помогавший осматривать место сражения, закричал с самого края луга, где начинался лес:
– Живые! Тут живые есть! Ступайте сюда быстрей… Ба, да тут не лекари – колдуны нужней!
Выжившие были из дружины Мирры, и их оказалось двое: молодая мечница с густыми светлыми кудрями, сейчас слипшимися от крови и грязи, и трубач, слепой на один глаз, совсем мальчишка ещё, лет четырнадцати, не больше. Вот ему-то и досталось сильнее: спина была рассечена от плеча и до бедра, позвоночник оказался повреждён, а крови вытекло столько, что сомнения брали – осталось ли хоть что-то в худеньком тельце? Мечница выглядела чуть лучше, хоть и почти лишилась правой руки, висевшей буквально на лоскуте кожи, и ноги у неё обгорели до колен.
– Спасите моего господина, – повторяла она почти беззвучно, пока Фог пыталась срастить ей кости. – Я… я ему ничем не помогла, подвела только…
Позже мечница рассказала, как всё было, подтвердив предположения Эсхейд и Телора. Наместники юга и востока действительно решили положить конец бесцельным стычкам и доискаться до правды: они давно подозревали, что их стравливают между собой, а последняя поездка Мирры в Свенн, к наместнику Биргиру, лишь укрепила эти подозрения. Собрав самых доверенных воинов, братья встретились втайне здесь, у Кимень-горы, и поклялись вместе найти подстрекателя и отомстить.
Но когда они обнялись, скрепляя клятву, на них обрушилась волна пламени.
– Господин Мирра укрыл брата своим плащом, – рассказывала мечница тихо, и взгляд у неё был стеклянный: Фогарта сумела избавить её от боли, но долгие часы нестерпимых мук не прошли бесследно. – Его плащ… его плащ ни стрела, ни огонь, ни молния не берёт, он особыми камнями расшит. И началась… началась битва. Мы сразили многих… но нас теснили. Я билась с пятью противниками разом, к Яльку не пускала, он… он трубач наш и знаменосец… ребёнок ещё…
– Это который чернявый и одноглазый? – спросил Телор, выплетая себе венец заново из трав и луговых цветов: мелких белых, напоминающих звёзды, и крупных лиловых метёлок. – Да ляг ты, ляг, оголтелая, цел твой мальчишка. Не знал, что Мирра берёт в свою дружину увечных.
– Он красивых берёт, – улыбнулась мечница, слепо глядя в небо. – А Яльк… Яльк поёт красиво. Господин… господин сразил моих врагов и укрыл нас своим плащом, сказал, затаиться… сберечь мальчика и себя… я подвела… Господин Мирра! – вскинулась она вдруг, выгибаясь дугой, и Фог поспешно усыпила её.
«Разум так быстро не исцелить, как тело, – растерянно подумала она, касаясь спутанных кудрей мечницы, едва-едва отчищенных от крови. – Дольше болит».
А вслух спросила, обернувшись к Телору:
– Что будем делать? За кем прежде пойдём, за Миррой или за Кальвом?
– Разделимся, – ответил тот задумчиво, покачивая на пальце недоплетённый венок. – Иначе, боюсь, быть беде. Помнишь ту многоножку? Вот в округе она, видно, прочих тварей и пожрала, ненасытная, а раненых не нашла лишь потому, что они были укрыты плащом Мирры. Так-то, может, и другие выжившие были… Кальв отступал не бездумно, в той стороне, в самой чаще, у него есть тайное укрытие – лесная крепость; с другой стороны, за ним-то большинство вражеских воинов и пошли, если по следам судить – почти сотня. Даже если там не у каждого врага морт-меч есть, сила не на его стороне. Мирра же бросился вдогонку за кем-то важным, как бы не за командиром этих, в серых плащах. Его воины вооружены хорошо, но их всего лишь дюжина. Я прошёл по следу, но всё, что нашёл – несколько мертвецов в плащах без гербов и большую расщелину поперёк дороги, шириной пятьдесят шагов, не меньше. И если Мирра не на её дне, то он на другой стороне.
– А там могут быть твари, – кивнула понятливо Фогарта и поднялась. – И скоро ночь; с наступлением темноты появятся все, кто сторонится дневного света… Мы полетим на дирижабле к озёрам и попробуем отыскать Мирру с воздуха, так быстрее.
– Мы двинемся к лесной крепости вместе с
