Украинско-российские взаимоотношения в 1917–1924 гг. Обрушение старого и обретение нового. Том 2 - Валерий Федорович Солдатенко

Думается, что причину и следствия здесь без должного обоснования и, вопреки логике фактов, поменяли местами. Воплощение в практику «военнокоммунистических» стандартов в Украине началось только в условиях второго этапа установления советской власти или, точнее, ее восстановления после краха австро-германской оккупации и по мере отвоевывания украинских территорий у Директории.

Это признает и В. Ф. Верстюк: «Активное внедрение политики «военного коммунизма» в Украине началось с начала 1919 г., когда Красная армия одержала ряд стратегических побед над армией УНР и взяла под свой контроль большую часть украинской территории»[367]. Неясным остается в данном случае, что подразумевается под неактивным внедрением политики «военного коммунизма» и могло ли оно иметь место до 1919 г. Ответ, конечно, может быть только отрицательным, так как Гражданская война в разных проявлениях (война между силами советской власти и Центральной Рады в конце 1917 – начале 1918 гг., крестьянская война против Гетманата и оккупантов, война между УНР во главе с Директорией и УССР во главе с Временным рабоче-крестьянским правительством Украины в конце 1918 г. – начале 1919 г.) предшествовала тем мерам, которые стали политикой «военного коммунизма».

Развивая далее избранную логику, авторы Очерков истории Украинской революции доходят до использования понятия «военный коммунизм» не в хронологически ограниченном и обусловленном обстоятельствами историческом отрезке осуществления соответствующей политики, а для характеристики всего периода после победы Октября. «После провала коммунистического строительства на начальный трехгодичный период советской истории, – говорится в академическом издании, – была наброшена маскировочная сетка из двух слов «военный коммунизм». Этот неологизм должен был убедить всех, что большевики не собирались претворять в жизнь свою программу в эти первые годы советской власти»[368].

В осуществлении политики «военного коммунизма» допускались просчеты и грубые ошибки как на законодательном уровне, так и на практике.

Не пытаясь их приуменьшить или замолчать, все же нельзя пройти мимо очевидной констатации – ситуация в экономике рассматриваемого момента была чрезвычайно сложной, стержнем оценки которой была невероятная разруха. Почти все шахты Криворожья и значительной части Донбасса были затоплены. Замерли предприятия черной металлургии. Остановилась большая часть машиностроительных заводов. По территории Донбасса перманентно передвигались фронты. На грани развала находился железнодорожный транспорт. В состоянии упадка пребывали и все другие отрасли промышленности Украины.

Ситуацию могли спасти действительно экстренные и самые радикальные меры. Советская власть к ним и прибегла. В апреле 1919 г. были национализированы каменноугольные предприятия Донбасса с годовой добычей более 5 млн добычи каждое. До войны они приносили около 88 % всей добычи угля и на них трудилось 80 % горняков Донецкого бассейна. Для руководства отраслью было создано Центральное правление каменноугольной промышленности (ЦПКП) Донбасса. В первой половине 1919 г. было национализировано 87 самых крупных металлургических и машиностроительных заводов[369].

Таким образом, Украинская советская республика сконцентрировала в своих руках ключевые отрасли промышленности и транспорта – основы социалистического уклада. Были сделаны первые шаги на пути приостановления разрушительных процессов, возобновления работы предприятий, подчиняя их решению основной задачи – обеспечению обороноспособности, нужд фронта. Уже к весне 1919 г. удалось ввести в действие мощности Харьковского паровозостроительного завода, наладить выпуск продукции Луганским патронным, Шосткинским пороховым, Киевским снарядным заводами, Киевским «Арсеналом», рядом других оборонных предприятий. Оперативно осуществлялся ремонт разрушенных в ходе вооруженных действий мостов, что способствовало налаживанию работы железнодорожного транспорта. Уже в апреле на железных дорогах было задействовано 800 паровозов, 25 тыс. вагонов (для сравнения: в марте – 640 паровозов и 21 тыс. вагонов)[370]. Конечно, подвижки тут не были ошеломляющими, однако не следует забывать, что продолжались достаточно масштабные военные действия на разных фронтах – против белогвардейцев, интервентов и петлюровцев.

Параллельно с промышленным сегментом предпринимались усилия и для налаживания хозяйственной жизни на селе. Тут определенной опорой cоветской власти стали создаваемые с января 1919 г. волостные и сельские комитеты бедноты, бравшие на себя многие управленческие функции в сельской местности до образования и полноценного функционирования местных Советов. До наступления деникинцев на территории Украины было создано 165 волостных и 15100 сельских комбедов[371]. Одной из важнейших задач развития революции на селе, упрочения власти Советов большевики считали аграрные преобразования. Их стержнем оставалась конфискация помещичьей земли и наделение ею крестьян. В этой сфере партийная линия проводилась небезупречно, непоследовательно, особенно относительно раздела земли и передачи ее в собственность крестьян.

Ориентируясь в целом на образец и опыт РСФСР, партийно-советское руководство Украины скорректировало стратегический курс, выйдя на существенно отличные пропорции. Так, в Cоветской России процесс уравнительного раздела земли охватил 86 % сформированного фонда (20 из 24, 3 млн десятин)[372]. А в Украине в 1919 г. из 14 млн 137 тыс. 155 десятин земли, подлежащей уравнительному разделу, было использовано только 5 млн 455, 9 тыс. десятин, то есть немногим более 35,4 % земли. При этом с возрождением власти Советов 14 % земли было конфисковано впервые[373] и отчуждено 500 десятин земли у зажиточного крестьянства (кулаков)[374].

Исходя из соображений обеспечения более высокого уровня производительности труда, руководство республики попробовало переместить центр внимания на организацию коллективной обработки земли, на создание советских хозяйств (совхозов). Поэтому было решено значительную часть конфискованной земли не отдавать в уравнительное распределение крестьянам, а оставлять в распоряжении государственных органов.

Стремясь как можно быстрее восстановить сахарную промышленность, наладить выпуск продукции, правительство Украины 16 января 1919 г. опубликовало декрет, согласно которому все сахарные заводы с принадлежащими им земельными угодьями объявлялись национализированными. Эти заводы находились в губерниях, крестьянство которых особенно страдало от малоземелья. В дополнявшем декрет постановлении Совета народного хозяйства Украины отмечалось, что все угодья (кроме крестьянских), в которых на протяжении хотя бы одного из последних пяти лет проводился сев сахарной свеклы, не подлежали распределению между крестьянами. А постановление СНК о национализации винокуренных, спиртоочистительных и дрожже-винокуренных заводов объявляло земли, на которых выращивались для обозначенных предприятий зерновые культуры и картофель, также считались неприкосновенным фондом. В результате более 1 млн десятин бывших помещичьих земель, то есть их треть, исключалась из распределенческого фонда[375].

Принятые решения и постановления в земельном вопросе, в первую очередь декрет ВУЦИК от 26 мая 1919 г. «О социалистическом землеустройстве и о мерах перехода к социалистическому земледелию», исходили из отдаленной, больше умозрительной, в значительной мере утопической перспективы перехода крестьянства к социализму путем создания крупных крестьянских хозяйств. В связи с этим конфискованные земли предлагалось использовать прежде всего для общественного, коллективного производства, и лишь потом – для потребностей единоличных землепользователей.

В советских документах отмечалось, что «для окончательного уничтожения эксплуатации человека человеком, для организации сельского хозяйства на основах социализма …советские хозяйства, коммуны и другие виды товарищеского землепользования являются наилучшими способами достижения указанных