Инжиниринг. Истории об истории - АО АСЭ

Конечно, многие страны так себя ведут, все отстаивают свои интересы, но китайцы в этом плане ребята показательные.

Да, было такое время, когда Китай находился в изоляции, как и мы. И, естественно, тогда мы с ними дружили очень, многие из них учились в Советском Союзе и до сих пор сохранили добрые о нас воспоминания. И мы учили их, помогали, заводы строили, так что отношения нормальные были.

У нас, например, главным инженером работал китаец Маи. Учился в Московском энергетическом институте, на кафедре атомных станций, ездил на целину, участвовал в художественной самодеятельности. Прекрасно поет, очень любит русские песни. Мы как-то вручили ему почетную грамоту «За активное участие в художественной самодеятельности». Так что добрые чувства остались, потому что люди — они и есть люди.

Интересная страна, и, конечно, главный ее потенциал — человеческий.

«Государство — это мы»

Нам могут сказать: какие у вас там, в иностранных проектах, особые трудности? Были же межправительственные соглашения, кредиты государственные. А я так скажу. В Индии межгосударственное соглашение о строительстве станции «Куданкулам» было подписано в 1988 году с Радживом Ганди. До 1991 года мы согласовывали с индийской стороной экономику, цены, техническое задание. Все шло медленно: индийцы, хотя и хорошие профессионалы, ребята неторопливые. Для них атомная энергетика — это дело государственной важности, основательное вложение средств. Поэтому, когда начались переговоры по станции, мы притирались долго. Они никак не могли понять наши системы взаимодействия, поэтому вникали, считали экономику. Мы с Олегом Ивановичем Мелькиным мучились три года, пока все не согласовали. Наконец, договорились — и тут Советский Союз распался. Естественно, контракт не был подписан, хоть мы его и согласовали. Не до индийцев стало, свои бы проблемы решить.

А в 1995 году мы, то есть АСЭ, возобновили этот диалог — сами, безо всяких правительств. Поехали в Индию, встретились с ответственными людьми, поговорили. У них появился интерес. Потом в наше правительство обратились: написали, что, мол, так и так, Индия откликается на предложение и нам это было бы интересно. Подготовили новое межправительственное соглашение. Пересмотрели условия кредита (прежде оговаривался полный генподряд, который мы в новых условиях не потянули бы). Кредит был рублевый, стал долларовый. И после с участием Минфина подписали соглашение. Тогда замминистра был Михаил Касьянов, он реально помог — договорился с индийцами насчет погашения кредитов. В 1998 году Адамов подписал контракт, чему я был свидетелем и участником. Разумеется, без поддержки правительства, которое тогда возглавлял Егор Гайдар, мы бы этого не сделали, но мы этот контракт инициировали, заинтересовали все стороны и выбили для Индии кредит.

Правда, возникло небольшое препятствие: президент Борис Ельцин подписал указ о сотрудничестве в области атомной энергетики со странами, с которыми у нас не было договора об ограничении/ запрещении ядерных испытаний. Индия была в числе этих стран. И, согласно указу, с ней мы могли сотрудничать только при условии, что она поставит всю ядерную деятельность под контроль МАГАТЭ. А индийцы сказали магатэшникам: «Станцию мы поставим, а вся наша ядерная деятельность — не ваше собачье дело». То есть формально мы не имели права вообще с Индией работать.

Но мы нашли лазейку. Соглашение об АЭС было подписано в 1988 году Михаилом Горбачевым, и мы заявили, что мы-де только дополнение к этому соглашению делаем, а поскольку Россия — правопреемник Советского Союза, она должна исполнять свои международные обязательства. И нам разрешили. Даже американцы не возмутились по дипломатическим каналам: закон обратного действия не имеет.

Индийцы одни из немногих, кто действительно создал практически свою технологию. Первую станцию на тяжелой воде они взяли у канадцев, а дальше все сами строили, потому что им объявили эмбарго. Соответственно, накопили огромный опыт. У них вообще очень хороший потенциал. Судите сами: они самостоятельно стали делать тяжелую воду, а это уже стратегический материал. Вы можете обогащать уран на заводах, а можете взять тяжелую воду и на ней работать без всякого обогащения. Использовать природный уран, а там плутоний накапливается. Плутоний выделил — вот тебе бомба. И они ее сделали.

Они сами производят оборудование, у них есть свои проектные организации. У них тоже станции очень плохо работали, мелкие — 200 МВт, потом 500 МВт. Но они накопили опыт — в атомной промышленности, в науке. Сейчас вот лодку сделали атомную, реактор на быстрых нейтронах продвинули.

Страна богов

Индия во многом похожа на Китай. Это две древние цивилизации, которые сохранились в мире. Все остальные — фараоны, шумеры — исчезли, а эти остались. А индийцы так вообще: все в себя вобрали, переработали, а сами остались такими, как и раньше. Был до С.К. Джейн такой Чaтурведи — предыдущий директор ИКАЭЛ. Он говорил: «Как много общего у нас с вами. Даже моя фамилия Чатурведи — “четыре знания”». «Чатур» в переводе с индийского означает «четыре», а «веди» — славянское слово, от него пошли наши «ведать», «ведуны», «ведунья». Чатурведи мне десять лет назад говорил: «Смотри, Индия — миллиард населения, Китай — полтора. А на Земле всего четыре миллиарда. Это что значит? Это значит, что ты бо́льшую часть мира окучил». Так что можно сказать, АСЭ тогда «окучил» полмира, причем во всех отношениях весомую его половину. Потому что, повторю, это две древнейшие цивилизации, которые на земле сохранились, и две будущие великие державы.

Я этих ребят, индийцев, люблю, они близки мне. Они очень жизнелюбивые, искренние. Хотя хитростью, даже жуликоватостью некоторой, похожи на цыган. И такие же горячие, но отходчивые. Они какие-то свои, более открытые, что ли. Вот китайцы — очень замкнутые люди, зажатые, потому что они как солдаты одной большой армии. Но я их понимаю, потому что сам долго жил в СССР. Индия же никогда не была коммунистической страной, они искренние, словно дети, хотя как переговорщики тоже довольно суровы. Переговоры вообще со всеми вести нелегко.

Дух компании

Сегодня самое главное — сохранить дух компании, который всегда был нацелен на то, чтобы каждый проект реализовать вовремя и качественно. Если мы этот дух сохраним, будет процветание всего, и промышленности в том числе. Слава богу, сегодня есть конкуренция, уже не фонды решают, как раньше, а деньги. Поэтому кроме монополистов можно себе подрядчика выбрать и даже что-то купить и на Западе. А раньше как? Завод тебе дали — вот поставщик, и работай только с ним, с другим нельзя. «Да