Личная награда Альфы (СИ) - Лошкарёва Виктория Витальевна

Честно говоря, мне в этот момент стало смешно от потуг экономки: бедолага Аустра, видимо, так хотела дать мне почувствовать себя неуютно в доме Артиса, что пользовалась любой возможностью. И я даже где-то сочувствовала ей: поскольку Артис крайне редко оставлял меня без внимания, никаких других возможностей, кроме мелких детских выходок, ей не предоставлялось.

А вообще, если бы Аустра знала, что всё своё детство я провела в пансионе с десятками бойких девочек, она бы сразу закончила заниматься такой ерундой.

Заметив появление Артиса, опоздавшего к обеду (он предупредил, что возможно задержится и просил обедать без него), я решила воспользоваться моментом. Широко улыбаясь, я спросила Аустру, может ли она впредь дублировать свою латышскую речь английскими словами.

— Я думаю это будет прекрасный способ быстро овладеть латышским, — подначила я «милую экономку».

Аустру перекосило от моей просьбы, но так как Артис нашёл эту идею восхитительной (в принципе, ничего необычного — это достаточно распространенный способ изучения новых языков), то Аустре пришлось сделать вид, что она согласилась.

После этого милая экономка вообще перешла только на латышский, полностью игнорируя английский язык… понимая, что проблемы тут не с памятью, а с гостеприимством, я стала каждый раз переспрашивать, интересуясь, что именно она только что сказала, как можно чаще привлекая к этому внимание Артиса.

Гадко? Может быть. Но прожив много лет в женском коллективе закрытой школы, я как никто понимала: взаимные претензии могут отравлять совместное существование годами, поэтому, если у Аустры имелись против меня какие-то претензии, я была бы рада выслушать их в лицо, а не становиться объектом её глупых выходок.

В конце концов, я допекла женщину — и она в сердцах воскликнула, что я в этом доме пока не хозяйка и потому должна знать своё место.

— Альфа приказал называть вас Луной, но вы не Луна! — рявкнула женщина. — Вы всего лишь гостья нашего Альфы.

— Разве это не его право решать? — не поняла я.

— На вас нет его метки, — авторитетно заявила домоправительница. — А когда вы заявились в поместье, на вас даже не было его запаха!

Я непонимающе уставилась на женщину, и уже было открыла рот, чтобы поинтересоваться, что именно она имела в виду, как в комнате появился Артис. Раздраженно приказав Аустре выйти вон (я никогда прежде не слышала от него такой грубости), он схватил меня в объятия и тяжело задышал.

— Артис? — испуганно спросила я. — Что-то случилось?

— Всё хорошо, — проскрипел мой Викинг сквозь крепко сжатые зубы. Я тогда так испугалась, что забыла обо всех своих вопросах…

В общем, не могу сказать, что моё пребывание в Латвии было таким уж безоблачным.

Кроме этого, я всё ещё никак не могла дозвониться до родителей. При этом никто, кому бы я говорила об этом, не считал молчание моих отца и матери каким-то подозрительным. Артис думал, что мои родители ведут себя как обычно — и если они и раньше не особенно часто звонили мне на мобильный, то что могло измениться за короткое время; Лика же, с которой я продолжала поддерживать связь, предположила, что мама всё ещё на меня обижена.

— Ты посмела выбрать свой собственный путь, — осторожно заметила Лика. — Не удивительно, если она чувствует себя преданной после этого.

В словах Лики был свой резон, и я на какое-то время успокоилась.

Находясь в гостях у Артиса, я уже уверилась в том, что мамины страшилки о злых оборотнях — всего лишь выдумки, не имеющие ничего общего с реальностью. Да, оборотни жили в стаях, предпочитали держаться своих и иногда убегали повеселиться в лес… За исключением последнего, я не видела каких- то сильных отличий от остальных человеческих народов, которые тоже предпочитали держаться вместе.

Даже в моём родном Лондоне люди селились диаспорами, чтобы вместе праздновать свои общие праздники, предпочитали ходить к своим врачам, покупать еду в своих национальных магазинах.

Я не ощущала больших различий между людьми и оборотнями, пока однажды…

Глава 22

Это случилось вечером, после ужина, когда мы с Артисом валялись на диване в гостиной и, дурачась, обсуждали какое бы нам посмотреть кино.

— Слушай, есть один фильм, мне Ольга скинула название… Сказала, посмотреть, так как ей кажется, что ты похож на одного героя.

Поискав телефон, я открыла переписку с подружкой и прочитала название фильма.

— Это русский фильм, — заметил Артис. — На русском.

— Ты не знаешь русского?

— Не очень хорошо, — пожал плечами мой Викинг.

— Я тоже не владею им в совершенстве, но мы можем попробовать.

Мой Викинг внезапно резко привлек меня к себе и вынудил заглянуть ему в глаза.

— Алексис, единственное, чего я не терплю — это лжи.

— О чем ты? — не поняла я.

— Как ты можешь плохо владеть языком родной матери? — сощурился мой Викинг. — Я понимаю, что в Шотландии ты боялась за родителей и вынуждена была скрывать ото всех правду. Но… не ври мне, хорошо?

— Артис, родители долгое время скрывали от меня настоящее полное имя мамы. Она всегда была для меня Милой Грей, англичанкой до кончиков ногтей. — Напряжённо ответила я. — Когда родители отправили меня учиться в пансион и не забирали даже на Рождество, по школе начали ходить слухи, будто я приемная… Я, кстати, тоже также решила и, оказавшись дома, решила поискать свидетельство своего удочерения.

Артис молча смотрел на меня.

— Я понимаю, звучит, как бред, — неловко улыбнулась я. — Но, тем не менее, это правда. Я только тогда узнала, что мама родом из России.

— Как она объяснила тебе это?

— Никак, — усмехнулась я. — Родители молчали, будто набрав в рот воды…

— Тем не менее, ты всё же знаешь русский, — прищурился Артис. — Достаточно хорошо знаешь русский, чтобы понять кино. Как же так?

— В пансионе, где я росла, было много девочек из разных стран. Ольга была много лет моей соседкой по комнате. Когда я узнала, что она родом из России, я попросила научить меня родному языку моей матери.

Артис, впившись пальцами в мой подбородок, задрал мою голову вверх — так, что мне пришлось встретиться с ним взглядом. Волчьи желтые глаза огнём жгли моё лицо.

— Допустим, — проскрипел он. — Но неужели ты ни разу не разговаривала с матерью на её родном языке.

— Ты издеваешься? — фыркнула я. Мне было не по себе от его жесткой хватки. Но я, чувствуя за собой вину о том, что мы не обсудили этот вопрос раньше, подавила в себе чувство тревоги. — Мама швырнула бы в меня чем-нибудь тяжёлым, если бы я хоть попыталась это сделать.

Не знаю, что там искал в моих глазах Артис, но спустя несколько бесконечно долгих мгновений он привлек меня к себе и принялся крепко целовать, попутно обвиняя мою мать во всех смертных грехах.

— Меня злит мысль, что мы потеряли целых семь лет, — целя меня в шею, посетовал Викинг. — Я мог забрать тебя из их лап ещё семь лет назад. Если бы я только догадался проверить комнаты персонала!

— Может, ты тогда не обратил бы на меня внимания, — рассмеялась я. — Я до восемнадцати лет — считай, всю свою сознательную жизнь — провела в закрытой школе, из которой меня практически никогда не выпускали.

— Неважно, — покачал головой Артис. — Это всё равно была бы ты.

— Другая я, — мне почему-то очень хотелось объяснить своему Викингу разницу. — Артис, я была испуганной вчерашней школьницей, резко выпущенной в огромный опасный мир.

— Главное достоинство любой самки — быть маяком для своей избранной пары. А молодые девушки при должном руководстве легко вливаются в новую взрослую жизнь, — улыбнулся Артис. — Уверен, ты без проблем приняла бы мою стаю, а моя стая без проблем приняла бы тебя.

Мне… мне на минуту почудилось в его тоне нечто странное. Как если бы мой Викинг знал всю мою подноготную историю с Джошем. Ведь…

Если признаться честно, то я начала встречаться и жить со своим первым парнем во многом благодаря маминым советам и полной растерянности, которая случилась у меня после окончания пансиона. Я была тогда настолько ведомая, настолько слабая…