Экстремист - Сергей Валяев

Не было Алеши, ломающего с помощью крекера и моей сестры секретные файлы Банков. А Никитин и Резо рыли окопы под Ливадией. Как бы. Чтобы по всем законам военного времени отразить нападение врага.

— Так, — проговорил я, — нам объявлена война. Стало быть, мы перед выбором: начинаем боевые действия или капитулируем. Кто за капитуляцию?

— Я, — поднял руку Арсенчик, как школьник-второгодник.

— За капитуляцию? — удивился я.

— Не… Мы тут… это посовещались… и это…

— Короче, дядя твой кирпич, — крякнул Куралев.

— Сам такой, — огрызнулся десантник. — Чего перебиваешь?

— А ты формулируй четче.

— Ч-ч-чего?

— Еп`ним всех! — вмешался морпех Коля Болотный.

— Всех не надо, — предупредил я. — Будем работать квадратно-гнездовым способом.

— Это как? — открыли рты.

— Просто. Обнаружил вражье гнездо, доложи, а уж потом. От души.

— Гы! — понимающе отозвалась группа.

— И еще. Никакой информации. О Теле. С любыми подозрениями ко мне. Можно со своим личным мнением. По всем житейским проблемам.

Потом прибыли Никитин и Хулио. Они уже знали о происшествии, и посему мы повели серьезные талы-талы о том, как обезопасить наши тылы. Тыл у нас был один — Ливадия.

Мы решили — два человека по три дня дежурят на крыше фазенды. В полной боевой выкладке, делая вид, что культурно отдыхают на лоне природы.

Я вызвал Суриковых; перед ними была поставлена четкая задача. В свете нашего решения. Подрывнику заминировать все дороги к хозяйству, а снайперу вести прицельный огонек по любому подозрительному предмету. Если серьезно, то контролировать ситуацию, действуя по обстановке, и держать связь через космос. Каждый час.

Моя теща Екатерина Гурьяновна, прознав, что на помощь прибывают молодцы, обрадовалась — будет кому огородик вспахать. Я хотел было заступиться за своих солдатиков, да понял, что перед маршалом кухни я хлипок и все надо оставить так, как оно есть.

Посоветовав братьям, как лучше полоть грядки, я благословил их на этот ратный труд. Вместе с Резо-Хулио. В качестве водителя. Чтобы туда и обратно. И троица умчалась на охрану ливадийских границ.

Да, использую служебное положение — граблю у ослабленного государства человеко-часы. Пусть уж оно меня простит. Будем считать: я взял ссуду. На строительство счастливого общества. И напомню: как правило, я возвращаю долги. С хорошими процентами.

— А как быть с Никой? — вспомнил ещё один заступник отечества. И своих интересов.

— И что предлагаешь? Круглосуточный пост у подиума?

— Я могу сам, — напомнил Никитин.

— Это мы проходили, — терзался я вопросом: говорить или не говорить? О моей встрече с губасями-девушками. В час полуденный. Когда от черепа Исидоры скакали по всему бульвару солнечные зайчики. — Кажется, Ника под надежной защитой.

— Что? — оторопел мой друг, похожий на вкладчика, заработавшего профилактический удар от секьюрити Рост-банка вместо предполагаемых дивидендов.

Я перевел дух и признался о своей встрече с Никой. И её лысой подружкой. Без некоторых незначащих подробностей. Никитушка меня не понял. Вообще. Будто мы говорили на разных наречиях, сидя под одним родным кустом смородины.

Пришлось вникать в частности встречи. Я вспомнил экзотические сиси-писи, бильярдный шар на плечах, незабываемое хай.

— Такие вот веселые напевы, дорогой товарищ, — заключил я. — А ну их! Плюнь и забудь. — И присовокупил с пафосом. — Она недостойна тебя.

— Иди ты!.. — огрызнулся Никитин. Создавалось впечатление, что он угодил под колеса железнодорожного экспресса Москва-Владивосток. — Я её убью!

— Кого? Исидору?

— Нику!

— Приехали, — отзывчиво проговорил я. — А что потом?

— А потом себя.

— Тьфу на тебя, дурака! — взъярился я. — А Исидора, что? Будет пускать солнечные зайчики?

— И её тоже. Вместе с зайчиками.

— После того, как себя! — подвел я итог. — Может, помочь? — Потянулся к «Стечкину». — Грохну аккуратно.

— А что делать? — страдал мой товарищ.

— Пока ничего, — задумался я. — Напустим на них мадам Курье.

— Кого? — испугался Никитин.

— Я про сестричку свою Аньку. Пусть поковыряется в молодых мозгах, как в писюке.

— Алекс!

— Я про компьютер, — ответил, вспомнив, что два хакера ведут беспрецедентное сражение с Сетью. Не помочь ли им? Реквизированным молотком.

И мы вместе отправились в клетушку, где происходило невидимое миру интеллектуальное сражение.

Был вечер. Но у кабинета господина Свечкина наблюдалась производственная суета. Ведущие инженеры пытались доказать Генеральному преимущество своих завиральных идей.

Тело, находившееся под защитой морпеха и десантника, с усталой обреченностью выслушивало оппонентов. Я вдруг понял, что наш подопечный единственный, кто не знает о беде.

Таки удар этот был хорошо продуман. Враг отлично осведомлен. О наших проблемах. Что наводит на недобрые мысли. О его присутствии рядом с нами. Или среди нас? Ничего, не таких ставили в рабоче-крестьянскую позу.

А вот что сказать господину Свечкину? О его невесте. Так и так, прошу прощения, вы, гражданин, в каком-то смысле вдовец. М-да. Неприятно. Всем нам будет. Однако лучше скажу я, чем какая-нибудь доброжелательная гнида.

— Товарищи, день рабочий закончен, — вмешался я в научный диспут. Михаил Данилович, ждет вас завтра. С нетерпением.

— Вот завтра не надо, — испугался.

— Тогда послезавтра, — и телохранители оттеснили Тело от народных масс.

Мы медленно пошли по коридору. На выход. Я помялся, но изложил суть проблемы. В деликатной форме. Мол, уважаемый Михаил свет Данилович, не удивляйтесь, если по приезду в усадьбу не услышите чарующих гамм.

— Почему? — удивился мой спутник. — Фора уехала к маме?

— В каком-то смысле. В смысле, уехала… — зарапортовался.

— Я не понимаю, — занервничало Тело. — Мы же договорились: сегодня в Большой или Малый, не помню, — взглянул на часы. — Вот, я совершенно запоздал. Даже на второй акт.

Не обучался я дипломатии в пансионатах Парижского предместья, вот в чем дело. Я сказал, что Фора, к сожалению, не успеет не только на второй акт (театральный), но и на третий тоже. Почему? Потому, что её нет. Она уехала к маме? Нет, хотя в каком-то смысле уехала.

— Что вы морочите мне голову, — взбеленился Свечкин. — Где она? Сбежала с другим?

— Нет.

— У неё недостача в буфете?

— О, Боже! Михаил Данилович?

— Тогда в чем дело?

Я ответил. И неудачно. Мой собеседник рассмеялся — он всегда подозревал: я люблю черные шутки.

— Михаил Данилович, это правда, — развел руками. — Война, её нам объявили. Кто, зачем, почему не знаю. Пока.

— Господи, — остановился, поверив наконец. — Ее за что? Они с ума сошли?

— Война, — выдохнул я.

— Война? — с недоумением повторило Тело. — Против нас? Кто? Мы же… как там у вас говорится… на крыше?

— Под крышей, Михаил Данилович.

— Вот именно.

И в этот критический момент дверь одного из кабинетов распахнулась и оттуда выпала… Анна, моя младшенькая сестричка.

Такие вот случайности происходят исключительно у тех графоманов, у коих открыт оффшерный счетик на солнечном острове Кипр, но чтобы в жизни?

Более того, создавалось впечатление, что мадам вырвалась из доменной печи. Она была потная, как мышь, и находилась, извините, в одном неглиже. Очень красивом. Черном и ажурном, как дворянский фамильный вензель.

— Привет, — кивнула нам. — Где тут пожурчать можно?

— Там, — отмахнул рукой в глубину коридора. — Как дела-то?

— Пока бьемся, крекер вроде хорошо стоит, — и с необыкновенной грацией (на высоких каблуках) удалилась туда, где журчали клозетные ручейки.

Последнюю фразу сестричка произнесла невнятно. Каждый из присутствующих услышал то, что хотел услышать.

Уж не знаю, что пригрезилось моему спутнику, но выражение лица у него было таким, будто мимо нас продефелировала инопланетянка из антимира — с тугоплавкой попкой.

Судьбе этого было мало: из душегубки выскользнул Алеша-хакер голый как заяц в поле. Но в трусах с крупными разводами мака.

— З-з-здрастье, — посчитал нужным проявить уважение к руководящим товарищам. — Крекер уже загнали, — и вприпрыжку рванул в противоположную сторону. От антимира.

Господин Свечкин решил: он спит и снится ему кошмарный сон. Ущипнув себя за ухо, он понял — это быль. К сожалению.

— Что это? — поинтересовался больным голосом.

— Хакеры, — признался я. — Выполняют спецзадание. Жарко у них, заглянул в кабинет, освещенный салатовым светом экранов дисплеев, по которым маршировали колонны цифр. — Как в Африке.

— Да-да, — притомлено проговорил Михаил Данилович. — Как интересно, хакеры из Африки… Пойду я, пожалуй. День был трудным.