О возвращении забыть - Сергей Коротков

Те обернулись, плюхнулись на задницы, утирая пот с чёрных в темноте лиц.

— Кажется, у нас форс-мажор, ёп! — Корсар жестом показал сидеть тихо, а сам пристально, до ломоты и рези в глазах, стал всматриваться в центр базы.

Пацанчик, сделав свои дела и осклабясь в довольной гримасе (видно, делал это не раз), важно и победоносно зашагал павлином обратно в дом. Из тюремной ямы (в назначении её Корсар уже не сомневался) раздался мат, не оставляющий сомнений насчёт национальной принадлежности пленников. Опешивший прапорщик с озабоченным, жалким видом повернулся к лазу в ограде. На размышления и оценку ситуации ушло минут пять.

Вскоре его голова высунулась в проём дыры:

— Пацаны, надо вытаскивать своих!

Те оба переглянулись и недоуменно уставились на командира.

— Командир на, ты реально на?

— Ясен перец на! — ответил в духе Стаса прапорщик, жуя травинку.

— Корсар, своих не бросим! Я за! — шепнул Витёк, пытаясь снять груз, но Корсар остановил его:

— Стоп! Груз тащим весь до места, там схрон сделаем временный, а потом в обратку за заложниками. Ясно?

— Лады.

— Покатит на!

— Всё, пошли на!

Обратный путь до лёжки Петровича прошел спокойно, не считая того, что Ubivez проколол ладонь колючкой, а Виктора укусил в веко какой-то чуждый москит, отчего у обоих вздулись раны. Погранец посоветовал им отсосать кровь из ранки и помочиться на нее, что вызвало у всех смешки, мат и подколы. Корсар, разглядывающий в ПНВ лагерь и обдумывающий план действий, шикнул на группу, и все припухли. Позже Стас не раз предлагал Витьку свою помощь в уринотерапии на больной глаз, отчего сам же и ухахатывался.

Разгрузились, попили воды. Корсар отдал распоряжения.

Петрович, как немощный в беге, но опытный и стойкий в осаде, опять оставался на стрёме, держа деревушку под прицелом пулемёта и поглядывая за пленным Помпеем.

Последний получил от Корсара кулаком в живот, отчего корчился минут пять.

— Ещё что-то пропустишь или недоскажешь, мартышка, я тебе ананас твой откручу, мля, против резьбы! Понял?

И хотя негр по-русски не понимал, но слова Корсара жёстким осадком сели в башке с осознанием их смысла.

— Пошли, пацаны!

— Постреляем на, — Стас не успел договорить, как ткнулся в спину командира.

— Рот закрой, балабол! Тишина в эфире, твою…

Все трое снова исчезли в темноте.

Егор Петрович поправил ствол гранатомёта, удобно укладывая его рядом на камне, глянул на смиренно лежащего Помпея, прильнул к цевью пулемёта и вздохнул:

— Лучше, чтоб не постреляли!

Группа новоиспечённых контртеррористов прокралась в лагерь тем же путём, что и первый раз.

— Без команды пульнёшь, герой, я тебя на шнурки потом пущу, понял?

— Понял, Корсар! — Стас сник, но сильнее сжал оружие, тёмным силуэтом выделяясь на фоне старого бамбукового заборчика.

— Как-как, рядовой?

— Опс… Есть, командир! — спохватился парень, втянув голову в плечи.

— Вот так, — Корсар взглянул на застывшего в лазу Витька с автоматом наперевес, — Виктор, займи позицию у лаза, прикрывай только в крайнем случае и бей короткими! Не забывай про растяжки слева и прямо справа. И держи сектор в оба, а то опять, ёп, какая-нить мартышка поссать выпадет! Тыл сзади тоже твой, ясно?

— Есть, командир!

— А ты со мной, боец, — обратился Корсар к Стасу, — и никакой самодеятельности, ёп! Слово такое знаешь хоть, программист?

— Конечно… Есть, командир! — прошептал парень.

— Работаем!

Они вприсядку, низко пригибаясь, короткими бросками пересекли подворотни тростниковых лачуг, осмотрелись, отсиживаясь в тени сарая.

Никого на десятки метров. Вдалеке так же гыркали нетрезвые охранники, но уже вяло и реже, видимо засыпая. Собак не видно было, чему Корсар радовался больше всего. Бывший прапорщик, как в былые времена на учениях и в боевых рейдах, собрался в пружину, настроил тело на рывок и повышенную стойкость. Мозг врубился в штурмовой режим, отбросив все посторонние заботы и эмоции. Как кобра, раздувающая капюшон перед выпадом, Александр привстал медленно и гибко, замечая каждую деталь периметра лагеря, а руку не спуская со скобы автомата.

Сзади истуканом застыл Стас, боясь шелохнуться и сглотнуть слюну и зажимая холодными пальцами воронёную сталь винтовки.

Так охотник, выглядывая дичь, неподвижным манекеном может стоять долго и терпеливо, желая унять азарт достижением цели.

Тихо.

"Ну, с Богом!" — сам себе буркнул под нос Корсар и сделал шаг вперёд.

Метров десять по рыжей от комков сухой глины утоптанной площадке оба корсара пролетели как на крыльях.

Решетка из толстых веток с ржавой цепью и замком. Под ней чёрное чрево зиндана а-ля Африка.

— Эй, славяне? — позвал в смутную бездну Корсар.

Тишина.

Александр позвал снова, пытаясь разглядеть сумрак внизу. Метров пять. Ни лестницы, ни верёвки. Амбарный замок, и ключ хрен знает где!

Снизу раздалось движение, шорох усилился.

— Мамочка, кто это? — послышался детский шёпот.

— Тихо, солнышко, тихо-о!

Корсар переглянулся со Стасом, мимика его говорила об удивлении и конфузе.

— Эй, девчонки! Мы свои, с теплохода. Мы за вами пришли! — сказал в темноту Корсар, но спохватился, испугавшись вызвать вопли радости и шум. — Тихо только! Очень прошу вас сидеть тихо! Сейчас мы разберём решётку и осторожно вызволим всех по одному. Сколько вас там?

Бормотание, возня, всхлип.

— Эй, славяне? Сколько вас?

— Семь нас, — послышалось в ответ снизу, — все женщины.

— Ого!

Корсар показал жестом Стасу держать под прицелом сектор неосвещенной части деревни, а сам, поглядывая в противоположную сторону, достал нож-мачете и начал приглушенно рубить сцепки веток в решётке.

— Домой хотите, туристки?! Ау?

В ответ согласное шипение нескольких ртов. И перешёптывания.

— Вижу, соскучились! Щас, девоньки, потерпите ещё!

Корсар искромсал несколько связок квадратов решётки, боясь бить сильнее из-за шума. Разодрал прутья. Брякнула об замок цепь.

Прислушались, замерев в немых позах.

Где-то недалеко кто-то закашлял, зычно сплюнул.

Стас сморщился, бросив короткий взгляд на командира, но сжал цевье винтовки сильнее и продолжил обзор темноты.

Корсар оглядел землю вокруг, заметил толстый бамбук с поперечными перекладинами, привязанными к нему лианами через определённые расстояния.

"Вон как их вытаскивают!"

Александр поднял импровизированную лестницу и сунул её конец в проделанную дыру решётки. Опустил. Там приняли и устойчиво укрепили в дно ямы.

— По одному наверх вперёд! Сначала дети и больные. И тихо там, девки! — бросил вниз Корсар и закинул автомат за спину, приготовившись принимать пленных.

Бамбук заскрипел, прогнулся, передавая скрип и скрежет самой решётке. Показалась первая заложница. Ею оказалась девочка лет десяти. В грязных шортах, драной футболке, со спутанными волосами на голове.

Корсар принял её под мышки, вытащил, усадил рядом со Стасом. Она испуганно вертела головой и таращилась то на одного, то на другого.

Следующей вылезла тоже девочка-подросток, чуть старше первой. Затем женщины. Последней показалась рослая, почти лысая девушка лет под тридцать, хотя сложно было определить истинный возраст этих грязных, замученных оборванок, да ещё в темноте.

— Граната есть? — бросил Стасу Корсар, шаря по карманам своего жилета.

— Нет, конечно, командир! Сам же заставил меня всё оставить на! — ответил тот.

— Ёп… хотел игрушку у зиндана оставить скотам этим! Ладно, — Корсар вернул оружие наизготовку и обратился к заложницам: — Девоньки, сейчас так же тихо и спешно валим отсюда строго за мной по пятам! Кругом мины, ясно?

Почти все закивали. На лицах одних отразились радость и просветление, других — напряжение и страх.

— Никого и ничего уже бояться не надо! Меня зовут Кор… Александр… ну, Саша. Его, — Корсар показал на напарника, — Стас. Там у забора ещё один наш — не пугайтесь! А за деревней ждут другие наши. Оттуда в лес, турпоход к морю — и на катера. Но тихо и быстро, понятно, милые мои?

— Да-а, — ответила рослая бритая деваха, придвигаясь ближе к спасителю. Остальные кивнули. Кто мог или кто соображал ещё.

— Всё. Пошли гуськом. Я первый, за мной ты, — Корсар ткнул пальцем в бритоголовую, — потом дети и вы, женщины. Стас замыкает. И след в след, ё-моё!

Корсар пригнулся ниже и неспешной перебежкой, чтоб не отставали заложницы, направился в темень территории. За ним, толкаясь и сбиваясь, поспешили все остальные. Страх обуревал ими вдвойне, потому что все находились далеко от дома, от спасения, от счастья и боялись снова попасть в плен и получить от неудачного побега ужасные истязания, худшие, чем перенесли до сих пор.

Всё бы ничего, но таинство вылазки испортила девочка в шортах, наткнувшись на что-то острое в темноте уже у самого лаза в ограде. Этим "что-то" оказалось насекомое из семейства цикадок типа Cofona, прыгнувшее из травы на лицо юной заложницы.