Наш Современник, 2005 № 05 - Журнал «Наш современник»

Что же до России, то цыкание на неё и одёргивание всё более заметно становятся преобладающим стилем обращения с ней, в том числе и прежде всего со стороны «стратегического партнёра»2. Да и само «партнёрство» наполняется новым содержанием. Так, Александр Рар, директор программ России и стран СНГ Германского совета по внешней политике, пишет со всей откровенностью: «Звонок Путина Бушу 11 сентября 2001 года, после чего Россия и США создали антитеррористическую коалицию, сильно напоминающую альянс двух держав против гитлеровской Германии, исчерпал свой ресурс. США готовы сегодня защищать независимые республики постсоветского пространства от „имперской“ России; Ходорковского от „произвола власти“; свободу слова — от „нажима Кремля“. Следующий конфликт налицо: расширение НАТО на Украину и Грузию, усиление военного присутствия в Средней Азии, прокладка новых нефтяных и газовых труб из Каспия в обход России, возможная война с Ираном». («НГ», 25 января 2005 г.)

А вот и голос из самого Ирана. Говорит Мехди Санаи, профессор Тегеранского университета, который, конечно, ставит проблему глубже, вообще не считая нужным упоминать о фальшивке «антитеррористической коалиции», лишь временно послужившей США удобным прикрытием главного: набирающего ход энергоресурсного передела мира: «С того времени, как с мировой арены исчез Советский Союз, Центральная Азия, Каспий и Кавказ стали новым центром притяжения на географической карте. Прежде всего это связано с наличием здесь огромных запасов нефти и газа, в которых заинтересованы великие державы…

С завершением борьбы идеологий между двумя мировыми полюсами мы становимся свидетелями открытой геополитической конкуренции. Американская стратегия установления контроля над энергоресурсами и маршрутами транспортировки нефти и газа требует усиления военно-политического присутствия США в прикаспийских государствах и во всём регионе». («Независимая газета», 15 ноября 2004 г.)

Постулат о Центральной Азии как зоне жизненных интересов США, напоминает Санаи, закреплён в стратегии национальной безопасности США, а одним из важнейших условий реализации этой стратегии является «строительство трубопроводов исключительно в обход российской территории» (выделено мной. — К. М.). Самое крупное грядущее столкновение, по многим прогнозам, — это столкновение США с Китаем, уже сегодня являющимся вторым после Штатов импортёром нефти и бедной собственными энергоресурсами страной. Это в большой мере и объясняет упорное подползание американцев к Синьцзян-Уйгурскому региону, а весьма возможно, и «конопляную революцию» в Киргизии1.

Пока, однако, парадом командуют США, а что до Европы, то хотя она, как уже было сказано, конечно, имеет здесь свой интерес, в обозримой перспективе их «острой», а тем более военной соперницей никоим образом не является2. Совокупный же их интерес требует обхода России, и под этим углом зрения значение «оранжевых событий» на Украине переоценить просто невозможно. Мечтания о совместном продвижении России и Украины в сторону Евросоюза (такую цель недавно провозгласил и Д. Рогозин) на таком фоне предстают особенно жалкой маниловщиной — если даже не провокацией3.

На Украине это понимают, и железо начинают ковать быстро. В Киеве, где спустя едва ли месяц после инаугурации Ющенко уже побывал премьер-министр Грузии, в первую очередь обсуждались энергетические планы, центральная идея которых — обеспечение независимости от поставок российских энергоносителей. Но не только: украинский премьер Юлия Тимошенко подтвердила, что в ходе переговоров обсуждался также и вопрос о запуске нефтепровода Одесса — Броды в одном лишь европейском направлении, что полностью аннулирует прежние, эпохи Кучмы, российско-украинские договорённости о реверсе, а также, по некоторым сведениям, аналогичные предварительные договорённости с Януковичем. Правда, спустя какое-то время российская пресса заговорила о том, что радикальные планы Тимошенко не поддержаны президентом и что вообще между нею и Ющенко назревают глубокие, почти непреодолимые разногласия. Вполне возможно, что такие разногласия и существуют, однако вряд ли они, даже при остром их развитии, смогут существенно повлиять на основной стратегический курс.

Ведь в главных своих чертах он вырабатывался не один год, притом отнюдь не в Киеве или Тбилиси, а «розы» и «апельсины» выращивались вовсе не для того, чтобы теперь давать карт-бланш на какой угодно реверс. Тем более что реальностью становится нефтепровод Баку — Тбилиси — Джейхан (Турция), который на протяжении ряда лет некоторые эксперты склонны были считать пропагандистским фантомом. Пуск его намечен на осень нынешнего года, и уже объявлено, что менее чем через месяц Государственная нефтяная компания Азербайджана (ГНКАР) приостановит экспорт своей нефти по северному маршруту — трубопроводу Баку — Новороссийск.

Да, проблема заполнения БТД остаётся (нефть морских месторождений Азери — Чираг — Гюнешли в азербайджанской части Каспия хотя и отличается очень высоким качеством, но запасы её не столь велики, чтобы целиком заполнить БТД), и многие даже и в самом Азербайджане признают, что Алиев-старший тогда «блефанул» и, добиваясь утверждения проекта, преувеличил запасы морских месторождений. Думается, однако, что блеф, если он и имел место, не сыграл решающей роли, ибо маршруту БТД с самого начала придавалось большое политическое значение.

Турецкая газета «Джумхуриет» писала ещё зимой 1996 года: «Было бы совершенно неосмотрительно доверить Москве нефтяной кран в Каспийском море, которому Турция могла бы найти лучшее применение». Ведь главным потребителем каспийской нефти является Запад, продолжала газета, а Турция принадлежит к «западному миру». Тогда это звучало несколько эксцентрично, но не сегодня, когда вопрос о включении Турции в ЕС можно считать принципиально решённым. Думаю, в перспективе — пусть и не ближайшей — он будет, так или иначе, положительно решён и для Украины: иначе зачем было бы огород городить?

Что же до проблемы заполнения БТД, то её решение, в конечном счёте, будет зависеть от Казахстана: вот его-то запасов хватит на это с лихвой. Давление на Назарбаева в этой связи усиливается, однако пока основным инструментом этого давления является дело о «казахгейте».

Рассмотрение его в суде южного федерального округа Нью-Йорка началось ещё в 1999 году и теперь вновь отложено до января 2006 года. Тема «прав человека» и «расширения демократии» американцами пока не запускается, и многие склоняются к мнению, что вопрос будет решён полюбовно: переизбрание Назарбаева в обмен на его уступки во внешней политике и нефтегазовом секторе. И тогда решится не только вопрос о маршруте Одесса — Броды, но и сами российские нефтяные компании начнут перекачивать нефть в Средиземноморье по БТД, тем самым обслуживая фундаментально антироссийский стратегический замысел1. Впечатляет в таком контексте интервью Михаила Саакашвили, данное им французской газете «Le Monde» почти одновременно с грузинско-украинскими энергетическими переговорами в Киеве. В нём он впервые заявил, что Киев и Тбилиси, дистанцируясь от Москвы, выстраивают в СНГ «демократический коридор». Такое заявление образует красивую идеологическую надстройку2 над вышеописанным «основным блюдом» — проблемой энергоресурсных и военных коммуникаций ХХI века. По сути же, речь идёт о проекте реанимации ГУУАМа, что, в свой черёд, не менее элегантно вписывается в картину бурно развивающегося процесса развала СНГ и, стало быть, полной реконфигурации постсоветского пространства. Собственно говоря, горсть земли на гроб СНГ бросил уже и президент РФ в своём заявлении 25 марта 2005 года в Ереване. И надо признать, что не каждый политический лидер решается с такой холодной жестокостью — а по мне, так и с открытым цинизмом — заявить в лицо десяткам, если не сотням миллионов людей, что их просто-напросто дурачили «политической шелухой».

Как бы то ни было, слово о «цивилизованном разводе» сказано, и потому самое время напомнить, что и ГУУАМ создавался в своё время как организация, предназначенная прежде всего для взлома СНГ. Оформленная ещё 10 октября 1997 года в Страсбурге1 как «неформальная консультативная структура» в целях координации транспортировки каспийских углеводородов и урегулирования конфликтов в Нагорном Карабахе, Абхазии и Южной Осетии, Приднестровье, она быстро вышла за пределы этих и без того уже близко затрагивающих интересы России задач. Вскоре Азербайджан, Грузия и Украина, хотя тогда ещё и не совсем открыто, начали заявлять о своём намерении вступить в НАТО. Затем Азербайджан, Грузия и Узбекистан заявили о выходе из ОДКБ, а Киев и Баку — о принципиальном согласии разрешить альянсу разместить базы на своей территории. Вектор (к которому быстро присоединился Кишинёв), таким образом, обозначился вполне чётко, что позволило З. Бжезинскому, назвав ГУУАМ «хорошей инициативой», обрисовать перспективу расширения организации с дальнейшим включением в неё Румынии, Польши и Турции.