Стихотворения в пяти томах - Мирра Александровна Лохвицкая

арфе).

Послушаем старую сказку,

Она начинается так:

За смерчами Красного моря

Есть остров Ваак-аль-Ваак.

  Там блещут янтарные горы,

  Там месяц гостит молодой;

  Текут там глубокие реки

  С живою и мертвой водой.

Там ива плакучая дышит

Невиданным гнетом ветвей, –

Не листья, а юные девы

Колышутся тихо над ней.

  Поют они: «слава, Всевышний,

  Тебе, победившему мрак,

  Создавшему солнце и звезды,

  И остров Ваак-аль-Ваак!»

И гимн их несется в лазури,

Как сладостный жертв фимиам.

И падают девы на землю,

Подобно созревшим плодам.

  Послушаем старую сказку,

  Она нам расскажет о том,

  Как прибыл на остров волшебный

  Царевич в венце золотом.

Прошел он янтарные горы,

Целящей напился воды,

И в чаще у райского древа

Его затерялись следы.

БАЛЬКИС:

Тоска, тоска!

ГАМИЭЛЬ:

    О, лотос белоснежный,

Я не могу ничем тебе помочь?

БАЛЬКИС:

Ты можешь ли в эбеновые кудри

Вплести сиянье утренней зари?

Ты можешь мрак очей твоих восточных

Зажечь лучом зеленовато-синим,

Подобным свету лунного луча?

Не можешь, нет? Уйди же прочь, мне больно!

Оставь меня одну с моей тоской.

(ГАМИЭЛЬ уходит).

АЛАВИ: (вбегая)

Его нашли, его ведут, царица!

Он здесь, твой раб, окованный в цепях.

Как будет он теперь молить и плакать,

И пресмыкаться, ползая во прахе,

Уж то-то мы натешимся над ним!

Но что с тобой, моя голубка, крошка,

Дитя мое? Иль радостною вестью

Тебя убила глупая раба?

БАЛЬКИС:

Он здесь! И я не умерла, Алави?

Я не во сне?

ГАМИЭЛЬ: (возвращаясь)

    О, посмотри, царица,

На пленника; ведь он точь-в-точь такой,

Каким хотела ты меня увидеть.

И вместе с ним закована гречанка,

Красивая, как молодая лань.

БАЛЬКИС:

Собраться всем. Начнется суд. Ступайте.

(Одна).

Моя любовь, мой милый, бледный мальчик,

Как я слаба, как я тебя люблю!

ДЕЙСТВИЕ III.

Шатер царицы Савской. Тронный зал.

В начале сцена действия сцена постепенно заполняется народом: жрецы, воины, невольники и невольницы. ГИАЦИНТ, окованный по рукам, стоит рядом с молодой, богато одетой гречанкой. За ними воин с обнаженным мечом.

ГИАЦИНТ: (Обращаясь к воину)

Скажи мне, друг, куда нас привели?

ВОИН:

Узнаешь сам. Вот, погоди, царица

Сейчас придет свой суд произнести.

ГИАЦИНТ:

Ответь мне, друг, одно, я умоляю:

Кто та, кого зовете вы царицей?

ВОИН:

Царица Сабы, мудрая Балькис.

ГИАЦИНТ: (обращаясь к гречанке):

Ты слышала? О, Комос! мы погибли!

Мы у нее, в шатре царицы Юга.

И это имя нежное. Балькис, –

Теперь звучит мне смертным приговором, –

Она клялась не пощадить меня.

КОМОС:

Она могла забыть тебя. Здесь много

Невольников красивых, юных, стройных.

Смотри вокруг. Они тебя не хуже.

Она могла забыть тебя давно.

ГИАЦИНТ:

Ты рассуждаешь здраво, как гречанка;

Под солнцем юга женщины не те. –

Они в любви так странно-постоянны

И в ревности не ведают границ.

КОМОС:

Но если я скажу ей откровенно,

Как мы с тобой друг друга крепко любим,

Я, может быть, разжалоблю ее,

И нас она…

ГИАЦИНТ:

    О, глупое созданье!

Молчи и знай, что если… Вот она!

ВСЕ: (падая на колени)

Привет тебе, премудрая Балькис.

(Царица медленно восходит по ступеням, ведущим к трону, и полуложится на подушки. Две черных невольницы обвевают ее опахалом).

БАЛЬКИС:

Где пленный грек? А это кто же с ним?

ВОИН:

Он говорит – она его невеста.

БАЛЬКИС:

Невеста? А! Боюсь, что никогда

Его женой бедняжечка не будет.

«Красивая, как молодая лань!»

Длинна, как жердь, черна, как эфиопка.

Ты, право, глуп, мой смуглый Гамиэль.

(Обращаясь к пленнице).

Ты знаешь наш язык? Иль мне с тобой

По-гречески прикажешь объясниться?

КОМОС:

Немного знаю.

БАЛЬКИС:

    Подойди ко мне,

Поближе стань и отвечай толково:

Откуда ты и как тебя зовут?

Ну, говори.

КОМОС:

    Я – Комос.

БАЛЬКИС:

      Что за имя?

Противный звук! – Но, может быть, зато,

Гордишься ты своим происхожденьем?

Кто твой отец?

КОМОС:

    Отпущенник из Фив.

Теперь торгует овцами и шерстью.

БАЛЬКИС:

А мать твоя?

КОМОС:

    Рабыня черной крови,

Невольница.

БАЛЬКИС:

    Достойное родство!

Теперь понятно мне, откуда эта

Широкая и плоская спина,

Назначенная матерью-природой

Не для одежд пурпурных, а для носки

Вьюков, камней и рыночных корзин.

(Вставая).

От Солнца я веду свой древний род!

И потому, не только по рожденью,

Но каждым взглядом, словом и движеньем –

Царица я от головы до ног.

А дочь раба останется навеки

Рабынею, хотя б ее хитон

Весь соткан был из камней драгоценных.

Но все равно ты это не поймешь.

(Садится снова).

Итак, увы, ни именем, ни родом,

Ни красотой похвастать ты не в праве,

Но, может быть, в искусствах ты сильна?

КОМОС:

В искусствах?

БАЛЬКИС: