Незнакомец в зеркале - Сидни Шелдон

– Прости, Клиф. Боюсь, что я никак не смогу быть сегодня вечером. Я немного устала. Тоби считает, что мне лучше посидеть дома и отдохнуть.

Клифтон постарался не выдать своих чувств.

– Очень жаль, Джилл, но я понимаю. Тоби ведь сможет прийти, да?

Он услышал в трубке, как она вздохнула.

– Боюсь, что нет, дорогой. Он без меня никуда не ходит. Но все равно, желаю тебе приятного вечера.

И она повесила трубку.

Отменять обед было слишком поздно. Счет составил три тысячи долларов. Но Клифтону он обошелся гораздо дороже этих денег. К нему не пришел его почетный гость, его единственный клиент, и все, кто там был – управляющие студиями, кинозвезды, режиссеры, все, кто что-то значил в Голливуде, – это чувствовали. Клифтон попытался скрыть истинную причину отсутствия дорогого гостя, объяснив, что Тоби не совсем здоров. Когда на следующий день он купил номер «Херальд Эгзэминер», то увидел там фотографию мистера и миссис Тоби Темпл, сделанную накануне вечером на стадионе «Доджерс».

Теперь Клифтон Лоуренс понимал, что борется за собственную жизнь. Если Тоби откажется от него, то податься ему будет абсолютно некуда. Ни одно из крупных агентств не возьмет его, потому что он не приведет им клиентов, а мысль о том, чтобы начать все сначала самому, была ему невыносима. Уже слишком поздно! Ему обязательно надо найти способ помириться с Джилл. Он позвонил ей и сказал, что хотел бы приехать поговорить с ней.

– Конечно, – обрадовалась она. – Я только вчера говорила Тоби, что последнее время мы что-то редко стали видеться.

– Я буду у вас через пятнадцать минут, э… – пообещал Клифтон.

Он подошел к шкафчику с напитками и налил себе двойную порцию шотландского виски. Последнее время он стал частенько это делать. Дурная привычка – пить в течение рабочего дня, но кого он обманывает? Какая работа? Он ежедневно получает важные предложения для Тоби, но не может добиться, чтобы Великий человек сел и хотя бы обсудил с ним эти предложения. А ведь когда-то они обговаривали абсолютно все. Он помнит, как им тогда было здорово, какие поездки у них были, какие сборища, какое веселье, какие девушки, как они были близки. Тоби нуждался в нем и рассчитывал на него. А сейчас… Клифтон налил себе еще и с удовольствием заметил, что руки у него не так сильно дрожат.

Когда Клифтон приехал к Темплам, Джилл сидела на террасе и пила кофе. Заметив его, она подняла голову и улыбнулась. «Ты же коммерсант, – сказал себе Клифтон. – Убеди ее!»

– Рада видеть тебя, Клиф. Садись.

– Спасибо, Джилл.

Он сел напротив нее за большой стол из кованого железа и стал ее рассматривать. На ней было белое летнее платье, и контраст с черными волосами и золотистой, загорелой кожей был ошеломляющим. Она казалась очень молодой и – другого слова ему просто почему-то не приходило на ум – невинной. Джилл наблюдала за ним, и глаза ее смотрели ласково и дружелюбно.

– Не хочешь ли чего-нибудь на завтрак, Клиф?

– Нет, спасибо. Я уже давно позавтракал.

– Тоби нет дома.

– Я знаю. Я хотел поговорить с тобой наедине.

– Чем могу быть полезна?

– Прими мои извинения! – с чувством сказал Клифтон. Он никогда в жизни никого ни о чем не умолял, но сейчас ему приходилось это делать. – Мы… я неудачно начал. Может быть, я сам виноват. Наверное, так оно и есть. Тоби так давно был моим клиентом и другом, что я… я хотел уберечь его. Ты можешь это понять?

Джилл кивнула, не сводя с него карих глаз, и сказала:

– Конечно, Клиф.

Он сделал глубокий вздох.

– Не знаю, рассказывал он тебе когда-нибудь эту историю, но старт Тоби дал именно я. Как только я увидел его, так сразу понял, что он станет великим артистом. – Клифтон заметил, что полностью владеет ее вниманием. – В то время у меня было очень много важных клиентов, Джилл. Я от всех отказался, чтобы иметь возможность заниматься исключительно карьерой Тоби.

– Тоби рассказывал мне, как много ты для него сделал, – сказала она.

– Правда? – Ему стало противно от того, как заискивающе это прозвучало.

Джилл улыбнулась.

– Он рассказал мне тот случай, когда он подстроил, будто тебе звонил Сэм Голдуин, и когда ты все равно пошел посмотреть его выступление. Это было так мило с твоей стороны.

Клифтон наклонился вперед и заговорил умоляюще:

– Я не хочу ничем испортить отношения, существующие между мной и Тоби. Мне нужно, чтобы ты была на моей стороне. Я прошу тебя забыть все, что между нами произошло. И простить меня за неуместное вмешательство. Я думал, что оберегаю Тоби. Что ж, я был не прав. Уверен, что с тобой ему будет великолепно.

– Я этого хочу. Очень-очень!

– Если Тоби от меня откажется, то я… я думаю, это меня доконает. Я имею в виду не только деловую сторону. Он и я… Он был мне как сын. Я люблю его. – Клифтон презирал себя за это, но опять заговорил умоляющим тоном: – Пожалуйста, Джилл, ради всего святого… – Он не мог продолжать, у него прервался голос.

Она долго смотрела на него своими глубокими карими глазами, потом протянула ему руку.

– Я не злопамятна, – дружелюбно произнесла Джилл. – Придешь завтра к нам ужинать?

Клифтон глубоко вздохнул, потом счастливо улыбнулся и сказал:

– Спасибо. – Его глаза затуманились слезами. – Я… я этого не забуду. Никогда!

На следующее утро, когда Клифтон явился к себе в офис, там лежало заказное письмо, которым его уведомляли, что услуги его больше не потребуются и что он теперь не уполномочен действовать в качестве агента Тоби Темпла.

30

Замужество Джилл Касл стало самым потрясающим событием в жизни Голливуда после изобретения кинескопа. В киногороде, где все играли в восхваление платья императора, Джилл работала языком, словно косой. Там, где лесть была повседневной расхожей монетой, Джилл бесстрашно высказывала собственное мнение. У нее рядом был Тоби, и она пользовалась его могуществом, словно дубинкой, атакуя всех высших должностных лиц на студиях. Им никогда еще не приходилось иметь дело ни с кем подобным. Они не осмеливались задевать Джилл, потому что боялись обидеть Тоби. Он был в Голливуде ценностью, приносящей самый высокий доход, он был нужен им, необходим.

Темпл был в зените популярности. Его телевизионное шоу все еще шло на первом месте по еженедельному нильсеновскому рейтингу, фильмы с его участием давали колоссальные кассовые сборы, а когда он выступал в Лас-Вегасе, все казино удваивали свои прибыли. На Тоби Темпла был самый большой спрос во всем шоу-бизнесе. Все хотели заполучить его – для гостевых снимков, альбомов, пластинок, персональных концертов, рекламы товаров, бенефисов, фильмов и еще многого другого.

Самые важные в городе люди лезли из кожи вон, чтобы угодить Тоби. Они быстро поняли, что угодить Тоби можно, угождая Джилл. Она сама стала расписывать все его встречи и организовывать его жизнь таким образом, что в ней находилось место лишь тем, кто получал ее одобрение. Она окружала его непроницаемым барьером, через который разрешалось проходить лишь самым богатым, самым знаменитым и самым могущественным персонам. Она была хранительницей огня. Когда-то бедная польская девушка, она теперь принимала у себя и приглашалась губернаторами, послами, артистами с мировым именем и Президентом Соединенных Штатов. Этот город творил с ней ужасные вещи. Но больше такого никогда не будет. Во всяком случае, пока у нее есть Тоби Темпл.

Хуже всего пришлось тем, кто был занесен в список ненавистных Джилл людей.

Она лежала с Тоби в постели, приводя его в экстаз своими чувственными ласками. Когда Тоби умиротворенно расслабился, она поудобнее устроилась в его объятиях и сказала:

– Милый, я тебе когда-нибудь рассказывала о том времени, когда я искала агента и попала к этой женщине – как же ее звали? – ах, да!.. Роз Даннинг. Она сказала мне, что у нее есть для меня роль, и уселась на кровать, чтобы почитать со мной.

Тоби повернулся и посмотрел на нее, сузив глаза.

– И что произошло?

Джилл усмехнулась.

– Бедная дурочка, я стала читать и вдруг почувствовала, что она щупает меня за ляжку. – Джилл откинула голову и засмеялась. – Я перепугалась до смерти. Никогда в жизни я так быстро не бегала.

Десять дней спустя городской лицензионный комитет навсегда аннулировал лицензию, ранее выданную Роз Даннинг на открытие агентства.

Конец следующей недели Тоби и Джилл проводили в своем доме в Палм-Спрингс. Тоби лежал на массажном столе во внутреннем дворике, на толстом мохнатом полотенце, ватные тампоны защищали его глаза от жгучих лучей солнца, а Джилл делала ему долгий расслабляющий массаж.

– Ты прямо глаза мне открыла на Клифа, – возмущался Тоби. – Он был просто паразит, доил меня. Я слышал, он бегает по городу, ищет, не возьмет ли кто его в компаньоны. Никому он не нужен. Без меня он даже за решетку не может попасть.

Немного помолчав, Джилл сказала:

– Мне жаль Клифа.