Прекрасный Грейвс - Л. Дж. Шэн
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
После того как Дом закончил есть, я убираю со стола, затем мою посуду и делаю ему массаж ног, пока мы смотрим экранизацию книги, которую он забыл прочитать для своего книжного клуба. Мы у него в кровати. В какой-то момент я чувствую, что у меня из уха пропала сережка, поэтому я приседаю на пол и ищу ее там. Дом ставит фильм на паузу и помогает мне в поисках. Он встряхивает одеяло и подушки. Проходит по коридору, щурится. Когда он достигает края прихожей, я натыкаюсь пальцами на какое-то тонкое золотое ожерелье под его кроватью. Достаю его. Оно так мерцает и переливается, когда я провожу им между пальцами. На нем изображена буква «С».
Салли?
Соня?
Стерва?
– До-о-ом? – зову я его, вертя ожерельем туда-сюда и наблюдая, как оно поблескивает на солнце, лучи которого пробиваются сквозь жалюзи.
Он направляется в комнату.
– Да, малыш?
Я молча держу золотое ожерелье между нами, ожидая от Дома объяснений. Он с хмурым видом протягивает руку и вырывает его у меня из пальцев.
– Упс.
– Действительно, – подхватываю я. – Не хочешь мне ничего рассказать?
Мое сердце подпрыгнуло к горлу. Вот он, мой путь к отступлению. Если Дом мне изменил, я спокойно могу принять обратный курс. Просто взять и уйти от него. И я даже себя не почувствую за это виноватой… но что потом? Наведаться к Джо? О, привет, мы с твоим братом порвали, и я тут подумала, не хочешь ли ты наверстать упущенное?
Что мне вообще лезет в голову? И не хочу я расставаться с Домом. Я люблю его. Он – мой самый укромный уголок на свете.
Дом возвращает мне ожерелье, взъерошивая свои идеальные волосы.
– Все произошло до того, как мы начали с тобой встречаться. Это было очень давно. Ее звали Сьерра. У нас было всего одно свидание. Нашли мы друг друга в Тиндере. Обычно я таким не занимаюсь, но я в тот момент потерял пациентку, и на душе стало совсем тяжело. Разумеется, после этого я сразу сходил провериться. Тысячу раз перестирал постельное белье. В кипятке причем. Должно быть, клининговая служба не стала трогать кровать. Сообщу об этом завтра.
Пусть Дом и не сделал ничего плохого (во всяком случае, формально ничего), меня все равно немного раздражает и ожерелье, и его оправдания. Также мне становится как-то необыкновенно досадно, когда я узнаю, что Дом со мной не вел грязную игру все это время. А это значит, что он в конечном счете идеален. И, как известно, все идеальное там, где нет никакого роста.
– Что, ты мне не веришь? – в его голосе звучит недоумение и обида.
– Да нет, верю. Конечно, верю. – Вот теперь я вынуждена извиниться. Мне очень стыдно сейчас. – Просто… все это слегка раздражает.
Дом забирает у меня ожерелье и демонстративно выбрасывает его в мусорку. Он звонко хлопнул в ладоши в знак избавления от этой вещички.
– Вот так. Готово. Продолжаю: это случилось еще до того, как я узнал, что ты вообще в этом мире существуешь. До того, как я стал твоим 76-процентным шансом выйти замуж. Ты в корне изменила мою жизнь, Линн.
– Кстати, насчет вот этих переломных моментов в жизни, – я натянуто улыбаюсь, нервно напевая у себя в голове «Все хорошо-о, все отли-ично, все замеча-ательно». – По идее, мы вряд ли поженимся. Ты изменил правила игры.
Он цепляет пальцем воротник моей рубашки и притягивает меня к себе, впиваясь в меня жарким поцелуем.
– Ты предлагаешь мне вести грязную игру?
– Мне нравится грязно.
Я забываю о пропавшей сережке, о фильме, и неожиданно он проводит губами по краю моего подбородка, нежно покусывая его, и движется вниз к моей груди. Затем он замирает, видимо, что-то вспомнив.
– А ты созванивалась с ребятами по поводу занятий каллиграфией?
Мой грозный старый друг под названием «испуг», похоже, хочет меня навестить. Такое ощущение, будто у меня составлен список дел, с которыми я безуспешно пытаюсь справиться.
– Не-а. Но позвоню обязательно, где-нибудь в феврале. Январь у меня всегда самый загруженный. Экскурсии каждый божий день. Слежу за товарами в магазине. Я даже не могу найти время, чтобы сесть на самолет и навестить свою семью. – Вот сколько всего у меня накопилось. Пускай это и звучит мутновато, но это так. Если говорить по существу, то меня там вообще не ждали еще с Рождества. – Так что теперь, когда Нора объявила о помолвке и в любой момент может съехать от меня, я собираюсь выходить на работу в магазин еще чаще.
«Про посуду еще сказать не забудь», – слышу я в голове хихиканье мамы. – «Ты уже чем только не оправдываешься перед ним, объясняя, почему ты не хочешь посещать эти курсы, а самую главную правду никак не скажешь – что они тебе на хрен не сдались!»
– Ты же знаешь, что всегда можешь переехать сюда, – говорит он. – Ведь даже Локи уже тебе намекнул, что и сам будет не против.
– Спасибо за предложение. Только я не хочу, чтобы кто-то из нас с тобой чувствовал себя подавленно.
– Да я себя и не чувствую так. Может, это ты чем-то подавлена? – спрашивает Дом.
Не знаю, как на это ответить. Ну да, наверное. Или нет? Или «ну бывает иногда»?
– Нет, – отвечаю я, наконец, поскольку не он виноват в том, что я окончательно запуталась и зациклилась на его брате.
– Тогда решено. Как только Нора съедет, переезжай ко мне.
– Давай зафиксируем этот разговор, – предлагаю я.
Дом прижимает большой палец своей руки к воображаемой доске между нами, будто приколол туда булавку.
– Заметано, но я его еще не скоро забуду. Тебе ведь больше не нужно быть одной. Я пришел, чтобы помочь.
В груди зашевелилось нечто среднее между благодарностью и тревогой. Я наклоняюсь, чтобы поцеловать Дома. Положив руку на талию, он притягивает меня к себе. Раздвигает мои ноги и опускает меня вниз на кровать, взяв инициативу в свои руки. Я должна покориться неизбежному. Он проводит рукой по мне, под моей юбкой. Затем сдвигает мои трусики в сторону и большим пальцем поглаживает мою промежность. Я вся намокла. Даже если я мысленно сомневаюсь в
