Эхо - Алексей Котаев

Врач вышел. Дверь в палату закрылась и свет медленно потух, погрузив комнату в темноту. За окнами светилось темно-синее ночное небо, с редкими нарисованными звездами. Эхо повернулся на бок, путаясь в проводах от пломбы. Чувство покоя было для него чем-то новым, будто бы он никогда его и не испытывал.

Парень знал, что если его что-то не устроит, то он пойдет дальше. Вот только пока что все было хорошо. Добрые люди, помощь. Хоть кто-то грамотный и образованный. Эхо даже стыдно стало, за то, какой он, на самом деле, неотесанный. Он всю свою молодость прожил в контейнере. Не удивительно, что мир для него оказался сложнее, чем для людей, которые изначально знали правду.

Тишина и темнота. Мягкая постель. Нет ни пыли ни серости. Юноша прикрыл глаза, пытаясь поверить в происходящее.

– /Эхо, мне скучно… /

– Тут никого нет. Люди снаружи уже ушли. Я просканировал пространство. Можешь не прятаться.

– Ладно.

– Так о чем ты хотела поговорить?

– Я не знаю. Просто мы с тобой всегда могли поговорить в любую минуту, а тут я два дня уже молчу. Все слежу за тобой и жду, когда ты выйдешь на связь.

– А… ты про это? Прости, я спал. Слишком сильно было изношено тело. Пришлось потратить два дня, притом под полным наркозом. Кровь его, конечно, сразу же отфильтровала, но пусть они думают, что это работает. Не хочу их расстраивать.

– Хочешь сохранить как козырь? Вдруг будут пичкать тебя успокоительными или…

– Да нет. Просто не стал говорить, – Эхо открыл глаза и вновь уставился в прозрачное окно на стене. Все окна, которые он видел за последнее время, были, в основном из непрозрачного бетона или силикатов. – В детстве. Ты видела небо?

– Нет. Никогда. Хотя я понимаю, почему ты это спросил. Небо рисуют все, кому не лень, но никто его никогда не видел. Это планетарное явление. Свет полного спектра преломляется атмосферой, окрашивая ее в такой цвет. В моем детстве планеты были лишь курортом, жить на них было глупо и нецелесообразно. Но небо все равно выглядит красивым. Что на фото, что на панелях, как тут.

– То есть и на планетах ты не была?

– Нет, как-то не довелось. Я усердно училась, чтобы стать достойным членом общества.

– Как твои родители?

– Да. Правда, они были приемными. Не всем в наше время нужны были дети. Я получилась случайно, и моя настоящая мать просто сдала меня. Это было вполне нормально. Как с ненужными вещами, ты выставляешь их на улицу и кто-ни будь проходящий мимо может найти для себя что-то полезное. А потом приезжает дрон-мусорщик и спрессовывает то, что не забрали люди.

– Прости.

– Да нет. Я даже рада, что так получилось. Не факт, что моя настоящая мать могла бы воспитать меня хорошим человеком. Я ведь хороший человек?

– Да… Ты помогаешь мне. Да и предостерегаешь меня постоянно. Мы, видимо, нашли хорошее место, так может подумаем, что делать дальше?

– Дальше… Я еще не успела переключиться с нашей первоочередной задачи! – рассмеялась девушка. – Ну я думаю, что нужно найти терминал…

А потом, когда мы встретимся, – Эхо перебил свою спутницу. – Может вернемся сюда, вместе?

– Хехе. Я только за. Хочу выпить кофе!

– Это…

– Напиток такой. Если ты тут его найдешь, то я сто процентов приду сюда с тобой!

– Я постараюсь, – сонным голосом отвечал парень.

– Вообще, мы с тобой столько пережили, Эхо. Я никогда так долго не была с кем-то настолько долго. Мы… – смущенно заговорила девушка. – Мы ведь друзья, да?

– Угу…

Голограмма с потолочных модулей уровня с трудом пробилась через окно, и еле видная, с постоянными перебоями трансляции, Мира наклонилась у кровати Эхо, что уже не мог открыть глаза от усталости.

– А может… – девушка попыталась поправить одеяло на своем друге, но рука просочилась сквозь ткань, и Мираж замерла. – А, впрочем, неважно. Спокойной ночи, Эхо.

– Ага. И тебе… – юноша уже во всю дремал.

Ни глаз, ни рука, не успели полностью восстановиться, а значит много энергии шло на заживление ран. Даже раздробленные в труху кости ног, и те потребовали всей выносливости организма, чтобы срастись. Надо было восполнять силы.

Мира еще немного посидела у кровати, аккуратно сложив свою неосязаемую голову рядом с Эхо, а потом исчезла, также внезапно, как и появилась.

Для нее осознание того, что сотня лет вместе с Эхо минула так быстро, было удивительно. Вся ее жизнь – сетевая тюрьма. Но эта сотня лет… Мира никогда не привязывалась к своим спутникам, но Эхо жил уже слишком долго. Намного дольше любого другого.

Ночь пролетела быстро, и яркий свет из-за окна заставил Эхо проснуться.

– Молодой человек, вставайте, уже утро! – врач ворвался в комнату с первыми лучами солнца. Солнце хоть и не появилось на экране над головой, но вся площадь диодной панели неба светилась желто-голубым светом, словно рассвет вот-вот вскарабкается на макушку, и будет освещать весь город. – Новый рассвет – новый день! Давайте! Завтрак, а потом восстановим Вашу руку!

Эхо нехотя перевалился на спину и открыл оба глаза.

– Пигментация глаза вернулась, он теперь похож на глаз. Видит?

– Только свет. Еще пока не восстановился, – парень, встав с кровати, понял, почему же ему спалось так хорошо.

Вместо привычной брони, затертой, поломанной, исполосованной шрамами и следами засохшей крови, парень стоял в халате. Просторный больничный халат, чистый, мягкий. Кажется, что весь путь стоило проделать только ради этого. Этой койки в чистой комнате, и этого халата. Эхо хоть и понимал, что такое больница, но ощущения были, словно он привилегированный гость, в невероятно дорогой гостинице.

– Вот, пройдемте, молодой человек. Эхо, если я не ошибаюсь?

– Ага.

– А имя только одно? Второго нет? Наследуемого, там?

– Нет, нету, – юноша забрался босыми ногами в тапочки и вышел из палаты вслед за врачом.

Небольшой коридор привел людей к лестнице, и они спустились на два этажа ниже. Для парня передвижения вверх и вниз были привычным делом, но он никогда не видел здания такими, какими они задуманы. Даже простой проход по коридоры бывал для него затруднен наклепанными невпопад стенами и непонятными объектами.

Минуя вестибюль, в котором дежурило два тяжеловооруженных бойца, парень с доктором вышли на улицу. Бойцы покинули здание следом.

Трава щекотала босые ноги, забираясь под тапочки и парень начал улыбаться. Давненько он такого не чувствовал. А, может, и не чувствовал никогда, а лишь видел дополненную реальность. Юноша присел, позволив врачу отойти на пару шагов вперед, и