Дневник летучей мыши - Наталья Александрова

– Что?! – удивленно переспросила Лола. – Откуда ты знаешь?

Потехина ничего не ответила, и Лола еще сильнее забеспокоилась.

– Я довезу тебя до Сенной… – проговорила она неуверенно.

– До Сенной? – Потехина усмехнулась. – Да нет, поехали уж прямо до памятника… то есть до подвалов. Памятник ведь уже снесли, так что нам придется поспешить…

– Что?! – Лола сбросила скорость, повернулась к Потехиной.

Та сидела, развернувшись к ней вполоборота, и в руке ее темнел небольшой плоский пистолет.

– Да, пожалуй, лучше останови машину! Я сама сяду за руль! – проговорила женщина холодным, неживым, неестественным голосом. Таким голосом, который может с одинаковой вероятностью принадлежать и мужчине, и женщине.

– Что… – повторила Лола свой бессмысленный вопрос. – Кто… кто ты такая?

Потехина ничего ей не ответила, и пистолет в ее руке не дрогнул.

Но взгляд Лолы был прикован не к этому пистолету.

Рукав Потехиной слегка задрался, и Лола увидела на ее запястье татуировку.

Синий скорпион угрожающе загибал хвост, вооруженный смертоносным ядовитым шипом.

А голова скорпиона была увенчана царским венцом красного цвета.

До наступления вечера Маркиз заехал к одному человеку и попросил у него ненадолго портативный прибор ночного видения и зажигалку, очень качественно выполненную в виде пистолета.

Затем он перекусил в итальянском кафе на Садовой и выпил две чашки крепчайшего кофе: ему предстояло бодрствовать этой ночью.

После этого он вернулся к бывшему Николаевскому рынку.

Памятник был уже снесен до основания, и смуглые гастарбайтеры заканчивали разгребать оставшиеся после него завалы камня и щебня.

Леня поставил машину неподалеку от строительной площадки, за газетным киоском. Отсюда ему было хорошо видно все происходящее на развалинах памятника, кроме того, отлично просматривались все подходы к площадке.

Рабочие погрузили остатки строительного мусора в контейнер. Бригадир что-то громко скомандовал на незнакомом гортанном языке, и вся его бригада, оживленно переговариваясь, забралась в потрепанный микроавтобус.

Автобус с рабочими уехал, и на площадке наступила тишина.

Леня достал из бардачка бинокль и внимательно осмотрел пустырь. Из земли торчали каменные обломки и ржавая арматура, тут и там зияли глубокие ямы. Какие-то из них, должно быть, уходили прямиком в подвалы рынка.

Утром сюда придут новые рабочие, пригонят технику, и начнется сооружение фундамента под огромное современное здание. Значит, подвалы будут окончательно замурованы, и тайник Фортеля станет навсегда недоступен…

Леня устроился поудобнее и приготовился к долгому наблюдению. Он не сомневался, что этой ночью здесь произойдет немало интересного.

Окончательно стемнело, только отсвет дальнего уличного фонаря призрачным сиянием освещал будущую строительную площадку.

Неподалеку торопливо прошел какой-то мужчина – видимо, он по привычке срезал дорогу от автобусной остановки.

Затем из-за угла выбежала кудлатая собачонка, принялась с интересом обнюхивать столбик с привязанной к нему полосатой лентой.

Следом появилась женщина средних лет с поводком в руках, окликнула собаку:

– Тяпа! Тяпочка! Пойдем отсюда скорее, здесь нельзя гулять! Здесь грязно и опасно!

Тяпа с явным разочарованием на морде подбежала к хозяйке, и обе скрылись в ближайшем переулке.

Снова наступила тишина.

Несмотря на выпитый кофе, Леню начало клонить в сон.

Он протер глаза, всмотрелся в темноту…

В какой-то момент ему померещилось движение на самой площадке, он достал прибор ночного видения, пригляделся и увидел крупного черного кота, который с независимым видом обходил руины.

Прошел еще час.

От Екатерининского канала потянуло сырым ночным туманом, видимость ухудшилась.

Леня подвигал руками, сделал несколько простых упражнений, чтобы разогнать кровь. Ему хотелось выйти из машины, подойти поближе к площадке, но он понимал, что нельзя привлекать к себе внимание: очень может быть, что кто-то еще следит сейчас за этим пятачком.

Где-то вдалеке проехала машина, и снова наступила тишина.

Вдруг, когда Леня меньше всего этого ожидал, из глубокой тени на углу появились две смутно различимые фигуры. Леня снова прильнул к окулярам прибора ночного видения, всмотрелся в таинственные тени и разглядел двух своих старых знакомых, тех, с кем столкнулся такой же ночью возле ограды сада: Кабанчика и его подручного, худого узколицего человека по кличке Бритва.

Бандиты крадущейся походкой подобрались к краю стройплощадки, поднырнули под полосатую ленту, прошли еще несколько шагов и разделились: Бритва, низко пригнувшись, застыл возле торчащей из земли каменной глыбы, а Кабанчик двинулся дальше, к одной из зияющих в земле глубоких ям.

Маркиз затаил дыхание, стараясь ничего не пропустить.

Кабанчик поравнялся с одной из ям, заглянул в нее и пошел дальше.

Вдруг краем глаза Леня заметил на краю площадки еще какое-то едва уловимое движение. Он направил туда окуляры своего прибора, но больше ничего не заметил. Возможно, это был просто обман зрения или сгусток тумана, колеблющийся на ветру…

Леня снова взглянул в центр площадки, туда, где только что видел Кабанчика, но того и след простыл. Забеспокоившись, он стал осматривать пустырь от края до края, но больше ничего не видел, Кабанчик как сквозь землю провалился… впрочем, почему «как»? Может быть, он действительно провалился в подвал или спустился туда, найдя сохранившийся вход?

Леня чувствовал нарастающее беспокойство.

Там, перед его глазами, что-то происходило – а он ничего не видел! Он утратил контроль за событиями!

Не выдержав, он бесшумно открыл дверцу машины, выскользнул из нее наружу и крадучись двинулся к площадке.

На глазах у него был прибор ночного видения, поэтому все вокруг было тускло-зеленоватым, нереальным, как будто Леня не шел по земле, а плыл в таинственном подводном царстве.

Леня дошел до края площадки, поднырнул под полосатую ленту ограждения, двинулся дальше.

Впереди мелькнула неловко согнувшаяся, прильнувшая к каменной глыбе фигура. Леня замер: это был Бритва, напарник Кабанчика. Он не шевелился, не подавал никаких признаков жизни. Наверное, шеф приказал ему затаиться здесь, обеспечивая прикрытие и следя за обстановкой. Леня, стараясь не шуметь и даже не дышать, сделал еще два шага вперед.

Бритва не шелохнулся. Теперь Маркиз четко видел его узкую спину, коротко стриженный затылок. Он пригнулся, уткнул в бок бандита ствол зажигалки-пистолета и прошептал едва слышно:

– Только дернешься – пристрелю!

Бритва не дернулся. Он по-прежнему был совершенно неподвижен. Настолько неподвижен, что это показалось Лене противоестественным. Что у него вместо нервов – стальная проволока?

Не отводя пистолета, Маркиз протянул вперед свободную руку и прикоснулся к шее бандита.

Пульса не было, кожа уже начала холодеть.

Леня спрятал зажигалку, осторожно повернул тело… и только тогда заметил за ухом маленький черный шип.

– Черт! – прошептал Леня, инстинктивно отдернув руку. – Скорпион уже здесь! А что же Лолка?

В ту же секунду он отскочил от мертвого бандита: если Скорпион здесь, на площадке, он вполне может прятаться где-то рядом, используя труп Бритвы как приманку…

Пока ничего не происходило.

Леня внимательно огляделся и снова двинулся вперед – в ту сторону, куда ушел Кабанчик…

Он прошел, наверное, всего несколько метров, хотя они показались ему бесконечными. И вдруг прямо под ногами у него земля зашевелилась, осыпаясь… Леня отпрыгнул, оказавшись на прочном участке грунта, и оглянулся. Там, где он только что стоял, зияла новая яма, и от ее края в неведомую глубину уходили стертые каменные ступени.

Вот он – спуск в подвалы Николаевского рынка!

Маркиз понимал, насколько это опасно, но ничего не мог поделать: волнующая неизвестность манила его.

Он поправил прибор ночного видения, для собственного успокоения достал пистолет-зажигалку и начал спускаться по ступеням.

Спуск был недолгим.

Очень скоро Леня оказался в подвале с низким сводчатым потолком. Это был длинный подземный коридор, уходивший далеко в темноту. Впереди, в каменных стенах, виднелись двери боковых помещений. Леня осторожно двинулся вперед, вглядываясь во тьму и опасливо посматривая под ноги, – каменные плиты, которыми был вымощен пол коридора, были кое-где выворочены, и, если бы не замечательный прибор, Леня переломал бы ноги.

Он дошел до первой двери, темневшей слева. Тяжелая дубовая дверь была полуоткрыта. Леня открыл ее шире, заглянул внутрь.

Перед ним было пустое квадратное помещение с таким же каменным полом и сводчатым потолком, как в коридоре. Маркиз сделал шаг вперед, чтобы оглядеться…

И вдруг дверь за его спиной захлопнулась.

Он резко развернулся, толкнул дверь…