Рецидив - Василий Головачев

Женя Жарницкий, похожий в своём «рабоче-крестьянском» прикиде на шофёра, чью роль он и исполнял, помахал рукой настоящему водителю автобуса, сидевшему за рулём своего огромного «поезда» (он беседовал с ним всё это время), и направился к беленькому фургончику маршрутки, подъехавшему в этот момент к остановке.

Максим вылез из машины, делая вид, что ищет глазами среди прохожих предполагаемых контактёров.

— Вижу оживление, — раздался в наушнике голос Брызгалова. — Это точно они, прилипли к окнам «Туарега» с биноклями!

— Берём!

Боковым зрением Максим отметил шевеление в кабине «Вольво»; его увидели. Поглядывая на часы, озираясь, он потоптался у машины, считая секунды.

На стоянку выехала чёрная «Мазда», за рулём которой сидел Савелий Тарануха.

Максим поднёс к уху телефон, собираясь подать сигнал Тромбу, что он на месте. Но телефон зазвонил сам. В трубке раздался тягучий голос:

— Покажите хаур.

Максим поднял повыше пакет с видеокамерой.

Пауза.

— Вы нас обманули, это не хаур.

— Это хаур! — возразил он. — Аппарат выключен, можете проверить.

Дверца «Вольво» приоткрылась.

— Пошли! — выдохнул Максим, ввинчивая себя в темп боевого драйва.

«Мазда» Савелия остановилась точно в десяти сантиметрах от заднего бампера «Вольво», не позволяя ему выехать на свободное пространство.

Максим за доли секунды обогнул машину, рванул дверцу со стороны пассажира на себя. На него изумлённо вытаращился давешний блондин по кличке Тромб. В руке он держал мобильный телефон.

— Привет, — сказал Максим, окидывая взглядом внутренности салона; кроме Тромба и его напарника за рулём, в машине никого не было.

С коротким чмоком открылась дверца со стороны водителя: это заявил о себе Савелий.

— А вот и я, — весело сказал он. — Дверь блокировать надо, господа пришельцы.

Черноволосый Жлоб сунул руку под борт пиджака; реакция у него была неплохая.

Савелий врезал ему по скуле кулаком, ткнул пальцем в шею, ища сонную артерию, не нашёл и врезал кулаком в скулу ещё раз.

Тромб опомнился, направил на лейтенанта торец телефона.

Инстинктивно почуяв опасность, Максим ребром ладони выбил телефон из руки блондина и тут же ударом снизу в подбородок привёл его в бессознательное состояние.

Оба, он и Савелий, не сговариваясь, повернули головы к «Туарегу» сопровождения в десяти метрах, где, по словам Брызгалова, сидели трое парней с биноклями.

Там шла тихая и быстрая возня, Брызгалов скрылся в машине, за ним туда же — с другой стороны — нырнул Евгений Жарницкий.

— Помоги, — бросил Максим.

Савелий шастнул к джипу струёй воздуха, исчезая в одном месте и проявляясь в другом, как призрак.

Но его помощь не потребовалась.

Приоткрылась задняя дверца «Туарега», на миг высунулось лицо Жарницкого, скрылось.

— Порядок, командир, — принесла рация голос Брызгалова. — Похоже, эти парни родные братья тех тварей, с которыми мы сражались в лесах и на Сьёне. У них яиц нет! Бьёшь в промежность, а ему хоть бы хны!

— Справились?

— Они ударов по глазам боятся и удушья.

— Обыщите. — Максим поманил Савелия. — Дуй сюда.

Вдвоём они перекантовали тело Жлоба на заднее сиденье «Вольво», Максим сел с ним рядом. Савелий быстро отогнал «Мазду» за ряды автобусов и занял место водителя «Вольво».

— Куда?

— Через стоянку направо, на Авиационную.

«Вольво» заурчал мотором, выбрался из ряда припаркованных авто, за ним двинулся «Туарег».

Два пассажира маршрутки, озадаченно наблюдавшие за длившейся не больше минуты суетой возле джипа сквозь окна фургончика, проводили машины заинтересованными взглядами. Но вряд ли они поняли, что произошло на самом деле, не услышав ни криков о помощи, ни выстрелов.

— Ольги у вас нет? — на всякий случай спросил Максим.

— Нет, — ответил Брызгалов виноватым тоном.

— Обыскали клиентов?

— Обыскиваю. У одного бинокль, у второго не поймёшь что, вроде тоже бинокль, а в окуляры ничего не видно. У всех троих пистолеты, ножи и телефоны.

— С телефонами осторожнее, это может быть оружие скрытого ношения. Один из наших клиентов пытался направить свой аппарат на Саву. — Максим бегло оглядел отобранный у Тромба мобильный. — Странная штука, тяжёлая и блескучая, мигает неприятно.

— Понял.

Машины выехали с территории торгового центра на улицу Авиационную.

— Налево и прямо, — решил Максим, — через Щукинскую.

— А дальше?

— Далеко не повезём, очнутся, бузить начнут, надо поскорее допросить. По Бочвара доедем до Живописной и нырнём под Строгинский мост напротив жилмассива.

«Вольво» резво помчался по улице Бочвара, пересёк трамвайные пути и нырнул под арку Строгинского моста, которая выходила к ограде жилого комплекса «Алые паруса».

Здесь стояли автомашины: несколько легковых, грузовая «Татра» и мусороуборщик. Но места хватало, и джип пристроился к ряду легковушек, у съезда к берегу Москвы-реки. За ним остановился «Туарег», ведомый Жарницким.

Максим пошлёпал по щекам Тромба.

Реакции не последовало.

— Похоже, он не дышит, — озабоченно сказал Савелий, нагибаясь к пассажиру, прижался ухом к его груди. — Точно, не дышит.

— Ерунда, я не бил его в полную силу.

— Сам посмотри.

Максим наклонился вперёд, прижал пальцы к шее обмякшего на сиденье блондина. Шея была холодная, артерия не прощупывалась, пульсация крови не ощущалась.

— Ч-чёрт! Я один раз всего ударил… в челюсть.

— Слабый галактоид попался.

— Нет, что-то тут не так. — Максим вспомнил о мобильном, который он выбил из руки Тромба. Достал из кармана, внимательно осмотрел.

Телефон был действительно чересчур тяжёл для подобных аппаратов, да и кнопки с цифрами располагались на нём не в той последовательности, что в привычном телефоне, и экранчик был овальным, а не квадратным. В нём колюче мигали фиолетовая и голубая искры, а на торце виднелось круглое углубление с посеребрёнными краями, которое минутой раньше Максим принял за вход зарядного устройства.

Заработала интуиция, свело мышцы живота.

— Зараза!

— Ты что? — насторожился Савелий.

— Это и в самом деле оружие! Он направил его на тебя, я выбил телефон из руки, и Тромб выстрелил в себя!

— Не было никакого выстрела.

— Это не обязательно может быть пистолет. Телефон выбрасывает порцию яда… к примеру… или электрический разряд. А то и нановирус!

Савелий переменился в лице.

— Ты не дотрагивался?!

— Вроде бы нет, бог миловал. Кстати, тут на торце с другой стороны бугорок…