Эпоха Куликовской битвы - Александр Быков

Интересно, что вопрос о донском полоне поднимался и позже во всех последующих докончальных грамотах Москвы с Рязанью до середины XV века.

Так, в «Грамоте князя великого Василия Дмитриевича со князем с Федором с Олеговичем рязанским» от 1402 года подробно перечислены все серьезные конфликты Москвы с Рязанью (Скорнищево — 1371 год, Куликовская битва — 1380 год, Коломна — 1385 год), и обе стороны требуют возвращения полона.

Те же самые требования сохраняются и в договоре с Иваном Федоровичем Рязанским от 1447 года, то есть спустя 67 лет после Куликовской битвы! Итак, ни московские, ни рязанские князья никакого полона не возвращали, однако упорно требовали этого друг от друга на протяжении десятилетий.

В то же время знатных полоняников — князей, их родственников, наместников, воевод, бояр выкупали из плена при первой возможности за огромные деньги, о чем сохранилось множество упоминаний.

Все просто. Рядовые полоняники продавались в рабство. Но о возврате денег, полученных с продажи полона, в договорах речи не идет, а людей вернуть просто невозможно — или их уже выкупили родственники, или они проданы в рабство, в дальние страны. Следовательно, все требования возвратить полон — не более чем старания князя «сохранить лицо» перед своими людьми — показать, что судьба любого попавшего в плен подданного князю небезразлична. Впрочем, простой народ и не надеялся на княжескую помощь. Мечта народа о счастливом возвращении родственников из полона отразилась в исторической народной песне «Авдотья Рязаночка» (см. приложение).

«А что нами ни деялось дотоле, как мы целовали крест, тому всему погреб до Спасова преображенья дня за четыре дня. (Кто старое помянет, тому глаз вон! Дата. Подпись. — Прим. авт.). А суд общий меж нас от того праздника всему. А о чем судьи наши сопрутся, едут к третейскому судье, кого себе изберут. А судом общим не переводити. А кто станет переводити, правый у того возьмет, а то ему не в измену. Суженого не посужати (приговор общего суда окончательный — обжалованию не подлежит. — Прим. авт.). Суженое, положеное отдать. Холопа, рабу, должника, поручителя, татя, разбойника, душегубца выдать по исправе (по постановлению суда. — Прим. авт.) …А боярам и слугам меж нами вольным воля».

Здесь оговариваются судебные отношения (совершенно равноправные) между двумя княжествами. Далее в договоре князья-соседи устанавливают общие таможенные пошлины (их перечень весьма велик и пропущен, чтобы не утомлять читателя) и обязуются не нарушать границ между своими княжествами.

«На сем на всем, брат старейший, князь великий Дмитрий Иванович, и брат твой, князь Владимир Андреевич, целуйте ко мне крест, к брату своему младшему, ко князю к великому к Олегу Ивановичу, по любви, в правду, без хитрости».

«Любовь и согласие» в отношениях Олега Ивановича и Дмитрия Ивановича просуществовали недолго — до похода хана Тохтамыша на Москву в 1382 году.

С купцами-сурожанами, финансировавшими поход русских войск на Куликово поле, Дмитрий Донской расплатился, даровав им большие привилегии. Известно, что в конце XIV века в Москве сформировалась корпорация богатых сурожан, получавших крупную прибыль от торговли с Золотой Ордой, Византией, странами Средиземноморья, а также Востока. Они пользовались привилегиями и приближались по общественному положению к боярству.

КИПРИАН В МОСКВЕ

На битву с Мамаем князь шел «хотя оборонить свою отчину, и за святые церкви и за правоверную веру христианскую, и за всю Русскую землю». То есть он выполнял программу патриарха Филофея и митрополита Киприана, которая оказалась единственным спасением от нашествия Мамая на Русь. Подтверждением этому может служить и то, что «после возвращения с Куликова поля Дмитрий Донской «милостыню многу в монастырь Троицкий. — Прим. авт.) дал».

В феврале 1381 года «пришла весть князю великому, что «Митяй твой умер, а Пимен стал в митрополиты». Князь великий не восхотел Пимена принять: «Не посылал Пимена в митрополиты, но послал его как одного из служащих Митяю. Что же ими сотворено было, о них же я слышу такое?!» И прежде даже не пошел Пимен из Царьграда на Русь, но пока еще был в Царьграде в то время и медлил, тогда князь великий захотел принять Киприана митрополита, бывшего в Киеве в те дни, и послал за ним игумена Феодора Симоновского, отца своего духовного в Киев, зовя его к себе на Москву. А отпустил за ним о великом заговении (то есть, 25 февраля 1381 года. — Прим. авт.)».

Киприан не торопился в Москву. Он решил обставить свой приезд как можно более торжественно, совместив свое возвращение с самым великим христианским праздником. Киприан торжественно въехал в Москву на Пасху, 23 мая 1381 года, «в самый праздник Вознесения Господня».

Позиция Киприана в первый год его пребывания на московской митрополии видна из его «Ответов» игумену серпуховского Высотского монастыря Афанасию. В этих ответах ясно видно стремление митрополита к упорядочению церковной жизни. Он добивался строгого разграничения функций белого и черного духовенства, соблюдения церковной иерархии, укрепления монастырской дисциплины: «В монастыре же, в мужеском или женском никак же не годится мирское делать, и вспоминать мирские дела».

Митрополит регламентировал финансовую деятельность монастырей и приходов, пресекая воровство и злоупотребления. Он вел борьбу с мирскими грехами священнослужителей — пьянством, обжорством, стремлением к личному обогащению: «пагуба чернецам селами владеть и там частая происхожениа творити». Киприан допускал церковное землевладение, смиряясь с ним как со свершившимся фактом, но, понимая, что управление имуществом и власть над людьми отвлекают от духовной деятельности и развращают, требовал, чтобы монастыри управляли своими селами только через посредника-мирянина.

Кроме того, Киприан стремился привести в соответствие с каноном взаимоотношения церковнослужителей с мирянами. Для этого он написал подробные инструкции и разъяснения по поводу спорных моментов в исполнении церковных таинств и служб.

В том числе он пытался достичь такого порядка, при котором каждый мирянин имеет постоянного исповедника, а не переходит от одного духовника к другому. Заметим, что последним Киприан стремился закрепить в том числе положение при великом князе духовника Феодора Симоновского, своего сторонника.

В декабре 1381 года из Константинополя возвратился Пимен. По приказу Дмитрия в Коломне его схватили и отправили в ссылку в Чухлому. Все спутники Пимена понесли наказание — от ссылки до смертной казни. Видимо, Дмитрий Иванович подозревал, что Митяя погубили намеренно, к примеру, отравили. Своих бояр князь казнил не только за самоуправство, но и за убийство.

Сергий и его сподвижники стремились сблизить Киприана с московским княжеским домом. Влияние Сергия в Серпухове было очень велико. Князь Владимир Андреевич привечал Сергия Радонежского. Кроме того, во главе личного княжеского «богомолья» — Высотского монастыря — стоял энергичный помощник Сергия, ставший доверенным лицом Киприана, игумен Афанасий. Так что вскоре по прибытии, Киприан вместе с Сергием крестил сына у князя Владимира Андреевича Серпуховского.

Однако у Киприана были слишком широкомасштабные для московского князя планы и стойкое неприятие к методам, которыми привык действовать Дмитрий Иванович. Призвание Киприана было для Дмитрия Донского лишь вынужденной мерой, вызванной политической необходимостью. Одержав победу на Куликовом поле, московский князь больше не видел необходимости сдерживать свои амбиции. Он хотел править самовластно, не считаясь с мнением своих подданных и митрополита. Похоже, что после смерти Алексия в Московском княжестве не осталось человека, способного смирить характер Дмитрия Ивановича.

После смерти Василия Вельяминова великий князь Дмитрий Иванович не назначил никого тысяцким на Москву, видимо, решив совсем уничтожить эту должность.

Усиление княжеской власти вызвало недовольство москвичей. В Москве в 1382 году складывается заговор с целью свержения Дмитрия Донского.

А В ВИЗАНТИИ ОПЯТЬ ВОЙНА!

Во внутренние дела Византии в то время активно вмешивались итальянские города-республики. Династические распри из-за престола в Константинополе переплелись с борьбой Венеции и Генуи за господство в Средиземноморье. Борьба между итальянскими торговыми городами шла за остров Тенедос — важный стратегический и торговый пункт, расположенный при входе в пролив Дарданеллы. Император Иоанн V держал сторону Венеции. Андроник IV помогал своим союзникам-генуэзцам.

В 1379 году началась одна из самых кровопролитных войн между Венецией и Генуей. 29 сентября 1379 года, на виду у всего Константинополя состоялось морское сражение между венецианцами и генуэзцами. В период кратковременного правления Андроника IV Тенедос перешел в руки генуэзцев, но укрепившиеся на острове венецианцы оказали им упорное сопротивление. Ареной войны между Венецией и Генуей стали просторы Эгейского моря, а затем и прибрежные воды самой Италии. В этом же 137 9 году генуэзский флот разгромил венецианцев при Пуле, в Адриатическом море. Одержав победу, генуэзский флот двинулся на Венецию.