Ночные Хранители (СИ) - Аберто Ева

«Сборник преданий в помощь Хранителям Стихий»

Я едва поспевал за ватагой безымянных. Мы вот уже четверть часа продирались сквозь толпу — сначала по вокзалу, потом по городу, пробираясь на самые окраины, за которыми простиралось то ли поле, то ли пустошь, а теперь вот безымянная, похоже, ведет нас в бар. Здание, сложенное из красного кирпича, стоит на краю последней городской улочки, но то, что начинается за краем города, мне не видно из-за могучих голов мужчин. Ведьмины соратники тоже заметили, куда мы направляемся и теперь довольно улюлюкали; Лили закрыла уши ладонями и хмуро разглядывала проплывающие мимо дома и ошарашенных людей. Мы понятия не имели, в какой век нас забросило, но это было явно близко со временем Хранительницы Воды. Уж не знаю, дома ли она сейчас ёили тоже перенеслась во времени.

Если честно, знать бы хотелось. Самое страшное сейчас — конечно, после того, что Лили тут в качестве жертвоприношения — то, что я не видел в эти дни Терезу, а остальных Хранителей и вовсе давно нет. Самым страшным было то, что наша четверка раскололась.

Наконец мы вошли в бар, растолкав добрую половину посетителей, но Джеральдина, под недовольные выкрики безымянных, вывела нас за барную стойку к черному ходу. Я, успев заметить только сладко пахнущие ряды бутылок и огромное, написанное на доске, меню, обрадовался, что сейчас, надеюсь, наконец увижу, зачем мы преодолели такое расстояние. Интересно, почему Колдунья не могла перенести нас сразу на место? Между прочим, мы второй раз проходим в заднюю дверь бара. Она решила поиздеваться над своими приспешниками, дразня их выпивкой? Пожалуй, слишком много вопросов.

Впереди скрипнула дверь и безымянные принялись по одному протискиваться в узкий проем. Лили позади меня скучающе зевнула, хотя я знал, что внутри ее штормит. Аккуратно сжав ее ладонь, я попытался выглянуть из-за рослых спин, чтобы увидеть, куда мы идем.

Волна накатила резко, без разрешения сухими и горячими пальцами сгребая в горсть легкие. Я закашлялся, перед глазами все поплыло; ярость перекрыла стоящих вокруг ярко-алой пеленой.

Она забрала то, что по праву твое.

Голос, такой же огненно-горячий, как и руки, эхом отразился в голове. Я сжал зубы, в беспамятстве метаясь по бару. Злость накатывала тяжелыми волнами, присыпала сухим песком голову, складывала пополам.

Отомстить!

Голова раскалывалась на кусочки, руки жгло. Под ногами собрался маленький смерч из земли, он вкрадчиво обнимал колени, методично раскачиваясь. В горле стало сухо, я закашлялся. Земля приятно грела ладони, нашептывая о том, что еще можно забрать то, что кто-то украл.

Хранительница! Вода и Земля, как и любые два камня, не могут быть рядом. не положено два камня одному Хранителю. Не положено! Отомстить! ОТОМСТИТЬ!

Зрачки пульсировали, из сжатых в кулаки рук посыпался песок. Я в ужасе отшатнулся, кто-то из безымянных толкнул меня в бок, и я влетел головой в кирпичную стену.

Наваждение ушло.

Безымянный, который задел меня, только окинул мой силуэт презрительным взглядом и отвернулся. В баре пара человек перекрестилась и вышла, но больше никто не обратил на меня внимание. Лили тихонько подошла сбоку и молча обняла меня за плечи, заставляя заметить, что меня бьет дрожь.

Совсем скоро нас вытолкнула вслед за приспешниками Джеральдины толпа. Я зажмурился, привыкая к яркому свету улицы после полутемного бара, и присмотрелся. Мы стояли в гордом одиночестве посреди вересковой пустоши, которая расстилалась во все стороны до самого горизонта, только тыл нам прикрывал городишко. Джеральдина что-то крикнула, но до нас ее голос не долетел, затерявшись в пустоши. Безымянные, как один, кивнули и двинулись неровным строем вперед. Тогда я заметил то, к чему нас вела Колдунья.

На холме, величественно оттеняя половину долины, высились руины. Должно быть, когда-то там стоял замок, но теперь от него остался только огрызок: осыпающиеся стены, пара башен, настолько шатких, что, казалось, достаточно одному из мужчин прикоснуться к ним и башни рассыпятся. На вид пути к замку было примерно на час, может, и того меньше. Цивилизация подобралась к руинам настолько близко, насколько вообще возможно.

***

Забрав камень Земли, мы молча вернулись к лагерю; Василиса, следуя новому негласному закону, шагала впереди. За эти пару часов девушка изменилась до неузнаваемости: лихорадка прошла, волосы как будто стали ярче и пышнее, они струились по ее плечам, черными частыми колечками покачиваясь на ветру. Хранительница скромно убрала камни в карман свитера и, казалось, вовсе не обращала внимание на едва различимый свет, который теперь повсюду преследовал ее.

Я с надеждой представлял то, как добуду свой камень. Мне бы очень хотелось стать наравне с Лиссой, побороться вместе с ней. Отец бы сейчас отлупил меня и выставил за дверь, но я уже далеко не так уверен, как при нем, что мое место — рядом с Джеральдиной и безымянными. Только вот доказать это Колдунье будет непросто.

Отец никогда прямо не говорил, что общается с ней, но и Охотники, и безымянные — дело рук Колдуньи. Боюсь, она отлично меня знает и, когда придет время, ей ничего не будет стоить захватить меня. Остается только решить — сдаться по-хорошему или предать родителей.

Если честно, я думал сейчас не об отце — его предать предельно легко. Я думал о матери, которая всегда оставалась на втором плане. Которой приходилось куда хуже, чем мне, хотя она тщательно это скрывала; я все равно видел эти уродливые алые пятна на ее щеках, но поделать ничего не мог.

Или не хотел? Согласись, ты Охотник. Какое тебе дело, если ее избивают, пока ты где-то разбираешься с очередной девчонкой. Ты не лучше его. Так зачем что-то менять сейчас?

Джеральдина могущественна, но я почти уверен — Василиса сильнее. Наверно, сама девушка просто старается не думать, что когда-то, и очень скоро, ей придется воевать. Старается не думать потому, что заранее себя похоронила. Она, как и Касс с ее поганым братом, боится меня. Охотник, Хранитель Огня — этого достаточно, чтобы ненавидеть. Только теперь я не могу сносить их презрительные взгляды, потому, что мне больше не на что положиться. Теперь я и сам себя ненавижу.

На руинах одиноко бродила старая ворона с подбитым крылом. Мы также молча развели огонь, доели банку тушенки и разбрелись по разным углам лагеря. В воздухе что-то повисло, хотя небо сегодня было поразительно глубоким и чистым. Оно внушало абсолютное спокойствие, но я не верил.

А мы так и рассказали Василисе, что узнали о ее матери. Я все еще гадаю — знает она или нет? А если знает — вдруг работает с ней заодно? Каждый раз я приходил к тому, что Василиса — наша Василиса — не может быть из лиги безымянных. Просто никак. И все же в груди копошился червячок сомнения, вытягивая из воспоминаний моменты, когда Василиса менялась. Она и сейчас, после встречи с камнем Земли изменилась; она стала Хранительницей — прямо под стать мамаше.

Я еще поборолся с сомнениями, пока не почувствовал тепло. Окинув взглядом лагерь и убедившись, что все уснули, я повернул голову к огню. Вполне логично было ощущать его тепло, но то, что разливалось по телу, не было жаром от костра. Я чертыхнулся и, следуя указаниям тихого голоса в голове, придвинулся к огню. От мысли, что за соседней стеной огромный зал с помостом, который мог когда-то быть троном, стало неуютно. Я решил поскорее с этим покончить и сунул руку в огонь.

Языки пламени разошлись в сторону, впуская пальцы в самое чрево костра. Я робко копошился в углях, перемазав руку в саже. На задворках сознания промелькнула мысль о том, что Василиса, принимая камень, выглядела прекрасной и могущественной. А я максимум смахиваю на чокнутого волшебника.

Пальцы нащупали что-то чересчур твердое для угля и я, ощущая, как сладко сжимается сердце, вытащил камень. Заляпанный сажей, резкой формы, твердый черный уголь, казалось, поглотил весь свет вокруг. Костер потух.