Версальская грешница - Елена Коровина

– Тебе перевести? – шепотом спросила Соня Грандова.

– Я понял! – ответил тот.

Десятифранковая бумажка перекочевала из рук Виктора в пальцы швейцара, и страж порядка проговорил:

– Но вы можете встретиться с директором месье Гиро. Пожалуйте за мной!

– Переводить? – снова прошептала Соня.

– Я пока понимаю! – отрезал Грандов.

Девушка фыркнула на такую грубость: ну и пусть говорит сам, как умеет.

А швейцар уже вел их по коридору к двери, обитой темной кожей.

Директор встретил нежданных посетителей сидя за столом – демонстрировал свою занятость. Соня толкнула Грандова под локоть:

– Что говорить?

– Я сам! – снова ответил Виктор и вполне бойко заговорил о том, что, приехав из России, он намерен обосноваться на сезон в Париже и снять постоянную ложу.

Директор выскочил из-за стола. Он затряс руку Грандова, рассыпался в комплиментах русским гостям.

– Ах, милейший месье Грандов! – Фамилия снова зазвучала на французский лад. – Сейчас театру необходимы такие спасители! Мы переживаем трудные времена. Премьера, на которую было возложено столько надежд, провалилась!

Соня посмотрела на Грандова:

– Переводить?

– Я понял: его премьера провалилась! – прошипел Виктор.

Соня уже почти озлилась: если он владеет языком, зачем брал переводчицу?!

А месье Гиро все тараторил:

– Представляете, провалилась оперетта, с прекрасной музыкой по пьесе лучшего драматурга – Гастона Леду…

– Вот о нем и речь! – встряла Соня. – Я очень хочу с ним встретиться!

– Ты знаешь этого Леду? – удивился Грандов.

– Нет… – смутилась Соня. – Но я…

– Да где ты могла с ним встретиться? – Голос Грандова зазвучал уже вполне подозрительно.

И в самом деле, девушка всего-то два дня в Париже, а уже бежит на встречу с незнакомым мужчиной!..

– Зачем он тебе?!

– Я просто…

Мишель Гиро пришел на помощь растерянной мадемуазель. Опытный директор всегда чувствует, когда между клиентами готова начаться ссора. А сейчас ссора ни к чему! А ну как поссорятся и решат не брать ложу?..

– Мадемуазель хотела выразить автору свое восхищение? Это обычное дело для такого таланта, как месье Леду. Но сейчас с ним сложно увидеться – он пишет новую пьесу, – вкрадчиво проговорил директор. – Но я могу передать ему записку. – И Гиро успокаивающе улыбнулся Грандову. – Сейчас в Париже приняты такие записки. Весь бомонд пишет Гастону Леду. Вот, прошу – перо, бумага! Пожалуйста, на мое место. А мы пока сходим в кассу и оформим договор на ложу!

Неизвестно, понял ли Грандов хитрую речь предприимчивого директора, но тот, не давая русскому опомнится, потащил его за собой.

Соня присела за стол. Что можно написать незнакомому человеку? Но ведь надо что-то обязательно сделать! Варвара, бойкая во всем, вдруг проявила нерешительность. Почему она не поехала в Париж, ведь сама предложила сопровождать их с Виктором? Соня видела только одну причину: Варя испугалась новой встречи с Гастоном. Но ведь она страдает! Какая боль звучала в ее словах, когда она почти кричала, что загубила свою любовь. Но ведь и горничная Жизель говорила, что месье Леду до сих пор помнит «русскую мадемуазель». И если он даже не клюнул на красавицу горничную, значит, его душа все еще грустит о Варе.

Нет, решено! Если даже Варвара не решится приехать в Париж, Соня должна уговорить месье Леду поехать в Москву. Они могли бы поехать все вместе, когда Соня с Виктором будут возвращаться на родину.

Девушка подумала и написала:

«Месье Леду! Мы не знакомы, по я слышала о Вас от моей подруги Варвары Ковалевой. Я прибыла в Париж недавно и остановилась в отеле „Парадиз“. Сегодня я уезжаю в Версаль, но скоро вернусь. Если Вас не затруднит, пожалуйста, найдите меня. Я очень хотела бы поговорить с Вами о Варе. Она часто вспоминает вас. Остаюсь преданная Вам Софья Ленорова, (по-французски моя фамилия звучит Ленотр)».

В эту минуту вернулись Виктор с месье Гиро – оба довольные друг другом. Начали прощаться. Мишель Гиро склонился над ручкой Сони:

– До встречи мадемуазель! Простите, не имею честь знать ваше имя.

– Софи Ленотр, – на французский манер представилась девушка.

– О! – глаза директора удивленно округлились. – Вы не из рода великого садового архитектора Ленотра?

– Я? – Соня подняла на директора изумленные глаза. – Не знаю… Мой прадедушка когда-то приехал из Парижа в Россию. Теперь мы живем в Москве.

– Ах, Боже мой! – Директор воздел руки к небу. – Мне в последнее время так везет на старинные фамилии! – Лицо Мишеля Гиро горестно скривилось. – Та оперетта, что провалилась, была написана представительницей старинной фамилии.

– Кем же? – осведомился Виктор, видно, он все-таки понимал разговор.

– Вы не поверите, месье, я не знаю! Композиторша сохранила тайну. Никто не знает ее имени. Она попросила называть себя просто Несравненной. Но с ней в наш театр пришли беды!

Директор снова воздел руки к небу и упал на стул.

Виктор не стал выслушивать далее горестные вопли и, подхватив Соню под руку, потащил к выходу.

Соня шла, как загипнотизированная. Слова директора поразили ее. Несравненная – так звали саму маркизу де Помпадур. Но та давно мертва. Отчего живая дама взяла вдруг себе такой странный и говорящий псевдоним?!

И… Соня снова вспомнила свой странный сон. Мадам Ле Бон, гадавшая Помпадур, говорила в том сне, что хочет встретиться с Соней. И даже место назначила – вот этот самый театр «Варьете». Да что же все это значит?! У Сони голова кругом идет. А тут еще Виктор яростно и ревниво шипит:

– Зачем тебе понадобился этот писака?

– Я просто хотела… – начала Соня и осеклась.

Прямо напротив служебного входа остановилась карета. Дверца открылась. К ней подошла женщина. Повернулась к Соне. Улыбнулась приветливо и радостно помахала рукой.

У Сони ноги подкосились.

Это была мадам Ле Бон – такая, какой она виделась девушке в странных снах. И она поприветствовала девушку так, словно говорила: «Ну наконец-то я тебя дождалась! Молодец, что приехала!»

– Кто это? – прошептала Соня.

Швейцар тут же услужливо подсказал:

– Это мадам Лебоне. Она – смотрительница музея Версальского дворца. Она часто бывает в нашем театре.

Виктор, осуждающе покачав головой, потащил Соню к фиакру.

– Да что с тобой?! – шипел он. – То мужчиной интересуешься, то дамой! А говорила, знакомых в Париже не имеешь! И почему директор вспомнил о Помпадур и Ленотре?! Они-то здесь при чем?

Соня молчала. До нее только сейчас дошло: ведь это может оказаться правдой. Ленорова может быть из рода тех самых Ленотров. И тогда великий архитектор, создатель знаменитого Версальского парка, действительно может быть ее предком. Но что это дает? Конечно, Ленотр мог знать множество тайн, но ведь он жил за сто лет до маркизы Помпадур, а значит, его тайны ничем с записками маркизы не связаны. И при чем тут таинственная Несравненная – она-то откуда взялась?!