Мертвое солнце - Александра Христова

Гневно сверкнув постепенно темнеющими глазами, парень осторожно поднял своего фамилиара с пола… и гневно зашипел. Прежде, чем зверька накрыла узкая ладонь с длинными пальцами, Атэнар успел заметить, что одно крыло у этого существа сломано. Командир перевел взгляд обратно на лицо парня… и едва не отпрянул: с бледного лица на него с бешенством смотрели два пронзительно-синих светящихся глаза. Парень шагнул вплотную к эльфу, ощерил в типично эльфийском оскале на удивление длинные клыки и прошипел:

— Ты мне за это заплатиш-ш-ш-ш-шь…

Затем, дернув крыльями, хозяин замка резко развернулся и куда-то направился, бережно держа в руках покалеченного фамилиара. Атэнар и Эллисаан проводили его настороженными взглядами.

— Знаешь, — внезапно произнес Эллисаан, когда парень скрылся из виду. — А ведь ты только что приобрел себе злейшего врага. Раалэс не прощает обид. Особенно таких.

— Раалэс? — Удивленно вздернул брови блондин. — Необычное имя.

— Необычное имя для необычного существа, — улыбнулся Эллисаан и пояснил: — Лэсс был насильно изменен.

— Почему? — Вырвался вопрос у командира. На удивленно вздернутые брови наследника он пояснил: — Почему ты принял в род измененного? Зачем ты хочешь разбавить кровь рода?

— Это мое личное дело! И тебя это не касается! — Отрезал Эллисаан. — Но на твоем месте я бы поостерегся…

Атэнар задумчиво кивнул. Очень, очень давно он не видел на лице своих собеседников оскала смертельной угрозы… А особенно, когда причиной этого оскала был он сам…

Хвала всем известным мне богам — Саилу я нашел все в той же библиотеке, сидящей в кресле за столом и читающей огромный талмуд. Эльфийка, увидев порванное крыло, из раны на котором вытекло несколько капель оранжевой слизи, и сломанную кость мышки, охнула и тут же наложила на Миледи какое-то жутко сложное исцеляющее заклинание, причем завязав его на мне. А энергии эти чары потребляли будь здоров! Не каждый активный боевой щит может похвастаться таким. Впрочем, протестовать я не стал — в конце концов, Миледи не подойдет ничья энергия, кроме моей.

Погладив задремавшую мышку по начавшему заживать крылышку (удивительно, связь с Миледи у меня есть, что с ней происходит — я чувствую, правда, словно сквозь мутную преграду, но ее страдания на мне никак не отражаются. То есть, совсем никак. Я даже не чихнул), я уселся в кресло напротив эльфийки и, наконец, задал вопрос, который мучил меня уже несколько часов: что с собой брать? Потому что если я возьму все то, что мне хочется забрать, то в итоге получится небольшой обоз. Одежда, оружие, всякая мелочевка, а про книги я вообще молчу — будь моя воля, я бы увез с собой всю библиотеку замка.

— А тебе что, не дали сумку? — Неподдельно удивилась эльфийка. — Мы же специально захватили из леса несколько штук!

— Какую сумку? — Не понял я.

— Безразмерную…

После долгого разговора, во время которого Миледи почти пришла в норму, я, наконец, понял, в чем дело. Безразмерные — или бездонные — сумки были не выдумкой фантастов из моего мира, а вполне реальной вещью. Одни из немногих вещей, которые создавали на продажу нимфы, эти сумки с легкостью могли вместить в себя небольшой дом… если, конечно, строение пролезет через горловину мешка. И вес сумок при этом увеличивался совсем немного — по крайней мере, если судить по рассказу Саилы, все то, что я хочу с собой взять, будет весить килограмма три, от силы четыре, но не больше.

Выращенные (не созданные, а именно выращенные!) из какого-то особого кустарника (хотя как можно выращивать сумки, я так и не понял…), эти чудо-мешки стоили столько, что, когда я услышал примерную цену одной такой сумочки, мне стало плохо. Но, тем не менее, сумки пользовались огромным спросом. Еще бы — купил, например, купец пару таких сумок, если ему, конечно, хватит на это денег, — и может не страдать из-за того, что его товары пропадут. Если на сумку капнуть несколько капель своей крови, то ее становится невозможно украсть или открыть кому-нибудь другому, пока связь между хозяином и артефактом не будет разорвана. Какая прелесть… Вот бы и в моем мире были такие сумки.

Саила, поняв, что чудо-сумкой меня так никто и не снабдил, гневно сверкнула глазами и, пообещав кому-то небо в алмазах, вышла из библиотеки, позвав меня с собой.

Хваленая сумка, выданная мне после долгих уговоров Раем, была похожа на большой зелено-коричневый рюкзак, какой был у меня в школе. Похмыкав, я капнул на нее каплю своей крови (за этой процедурой с моего плеча внимательно наблюдала уже оклемавшаяся Миледи) и пошел собираться.

Несмотря на то, что сумка, вроде как, должна быть бездонной, за два дня сборов я ухитрился набить ее доверху. Целый ворох одежды (а что, я тоже люблю красиво одеваться! К тому же, еще ни одна рубашка с того момента, как спал ошейник и освободились крылья, еще не протянула у меня больше двух хаидэ), самое разнообразное оружие, артефакты, несколько бочонков полюбившегося мне вина из подвалов, запас еды на улэд (Саила сказала, что еда в этой сумке не портится, вот я и сделал некоторый НЗ на всякий-який. Запас карман не тянет!), а уж сколько я напихал в сумку книг — одному богу известно. По крайней мере, две трети полок в библиотеке опустели исключительно благодаря моим стараниям.

Не забыл я и про того блондинчика, стараниями которого едва не сошел с ума. Поскольку этот незадачливый ушастый, оказавшийся командиром прибывшего отряда, не мог уехать из замка в ближайшее время, я активно гонял его, пока была такая возможность, заставляя помогать мне буквально во всем, начиная от переноски книг и заканчивая сборкой-разборкой мебели, когда один из моих артефактов застрял между рассохшимися досками стенки шкафа. Ну, это кроме того, что Миледи выбрала данного эльфа себе в качестве когте— и зуботочилки, а также повара, носильщика и чесателя пузика. Причем за нерасторопность блондин наказывался огненными плевками, да не такими, какие Миледи выдавала в самом начале, а гораздо мощнее. У меня вообще создалось впечатление, что единственное, что вырастало у Миледи — это ее огнемет. По крайней мере, теперь мышка, не напрягаясь, могла выдать приличную струю пламени и задержать ее на пару иссов. Так что в итоге ушастый быстро распрощался со своей золотистой косой, зато обзавелся подпаленной лысиной на макушке и весьма оригинальной формы ожогами по всему телу.

Эльф все наши с Миледи издевательства терпел с видом великомученика. Ничего, ему полезно! В следующий раз будет думать, что делает, а не нападать на мирных обитателей замка. А то можно так в ответ получить, что острые уши отвалятся!

Вы не подумайте, что я такой добрый, раз оставил своего обидчика в целости и относительной сохранности. Вовсе нет! Просто мне однозначно запретили его убивать и калечить, поскольку этот блондинчик оказался чуть ли не самым лучшим и верным вассалом рода Аторре, а такими кадрами никто не разбрасывается. Ну что за невезение, а?..

И вот, настал день отъезда. Подскочив еще до рассвета, я все утро носился по замку, как угорелый, проверяя, не забыл ли чего, и попутно пытаясь позавтракать на ходу взятыми с кухни бутербродами. Нашел рубашку и три ножа. Запихав найденное в сумку, я окинул напоследок ставшую мне родной за столько времени комнату. Жаль, конечно, что приходится отсюда уезжать, я уже привык к этому семиспальному великолепию. Как представлю, что мне опять придется ночевать на узких койках на постоялых дворах, или того хуже — на земле в захваченных эльфами палатках, так плохо становится!

В нетерпении я поспешил спуститься в холл. На удивление, там уже собрались все, кто собрался отсюда уезжать. Видимо, не мне одному не терпелось поскорее отправиться в путь.

К слову, покинуть долину собирались только эльфы — люди дружно решили остаться здесь, предварительно принеся мне клятву верности, как хозяину местных земель. А я что, против, что ли? Пусть живут. Не выгонять же их…

Последним, бережно неся на руках мою Миледи, в холл спустился блондинчик. Хех, а видок у него что надо! Весь в подпалинах, коротенькие, выше плеч (с учетом того, что раньше у данного ушастого была коса чуть ниже пояса), волосы покрыты пятнами сажи и стоят дыбом. Одежда, как у трубочиста. А в глазах такое жгучее желание свернуть моей мышке шею… Ага, как же! Жить-то всем хочется, и этому ушастому в том числе. Именно поэтому Миледи, развалив крылья и прижмурившись, сейчас блаженствовала у эльфа в ладонях, подставляя круглое пузико под длинные пальцы, а не изображала из себя ледяную скульптуру.

Хмыкнув, я позвал мышку. Миледи лениво разлепила глаза, окинула меня задумчивым взглядом (мол, лететь к хозяину или остаться здесь) и, взлетев с рук эльфа, перебралась ко мне на плечо, на прощание дав огненный залп по блондину. Хех… Кхе-кхе… Мда. Лысый, отчаянно скрежещущий зубами и дымящийся эльф — экзотическое зрелище. А если лысина еще и в подпалинах…