Ночные бродяги - Гарри Килворт

— Неужели Недоум? — потрясенно выдохнула Бриония.

— Точно, — кивнул Грязнуля.

— Ну конечно же, — пробормотал Нюх, яростно грызя трубку. — «Крокетные биты Недоума! Искусство и наука в одном флаконе!» — процитировал он рекламное объявление из газеты. — Итак, именно наш мэр увез принца. Но было ли это сделано с согласия лемминга или против воли? Мне кажется, что принц был похищен. Но его ищет еще и Свелтлана, а она, вне всяких сомнений, хочет убить принца. Я в этом абсолютно уверен.

— Откуда ты знаешь, Нюх? — спросила Бриония.

— Потому что в Статтленде сейчас происходят большие перемены. Настоящая революция. Там есть роялисты, которые постепенно теряют власть, и демократы, которые хотят устроить в стране парламентское правление. Думаю, принц Мизка, отказавшись от титула, хочет выставить свою кандидатуру на выборах. С другой стороны, если мои догадки верны, Свелтлана — анархистка. Она хочет устроить в стране настоящий хаос, а потом взять власть в свои лапы и стать диктатором.

— Но зачем принц приехал сюда? — спросил Плакса.

— Все очень просто. Ему был нужен совет. Он хотел знать, как отказаться от королевского титула и начать политическую карьеру. И на Поднебесном есть тот, кто может дать такой совет. Тот, кто сам отказался от титула и занялся политикой, получив настоящую власть. Вы его отлично знаете.

33

Врун был недоволен собой.

Он стоял перед мэром, который сидел за столом и распекал своего подчиненного. А Врун раздумывал над тем, что только что увидел. А увидел он, как после аудиенции у мэра из его кабинета выходила дама-лемминг. Аромат ее духов все еще витал в воздухе. Дама была очень красивой, с яркими выразительными глазами, в глубине которых тлело что-то такое, от чего Вруну захотелось спрятаться подальше.

— Врун! — вернул его к действительности голос мэра, который содрогался от холода, хотя день был довольно теплым. — Серебряк был в клубе и играл в фьлог с лордом Мудрым. Почему этот мерзкий ласка все еще не арестован? Почему он не болтается на виселице? А ну, отвечай!

— Э-э-э, я и не знал, что он играет в фьлог.

— Полагаю, что ты не знал и то, что он лазал на башню Звенящего Роджера?

— Я и не слыхивал об этом, мэр.

— Это потому, что у тебя совершенно нет мозгов. Ты — безмозглый тип!

Надеясь хоть немного обелить себя в глазах мэра, Врун торопливо сообщил:

— Мы поймали главаря банды землероек, орудовавшей на севере Поднебесного. Он сейчас в камере предварительного заключения. Когда мы назначим суд?

— Какой еще суд? — взревел мэр. — Если бы ты поймал ласку, можно было бы устроить суд, но землеройки обеспечивают мне большинство на выборах, так что ни о каких судах и речи быть не может! Просто отправь его в тюрьму, да и дело с концом.

Шеф полиции несколько растерялся:

— Э-э-э, но разве мы не будем его судить? Я хочу сказать, суд присяжных и тому подобное… Ведь существуют законы и их надо выполнять. Даже мэры должны исполнять закон.

— Чтобы отправить его в долговую тюрьму, не нужно устраивать суд присяжных. Допустим, он должен тебе сто гиней. Он ведь не может их заплатить? Так что отправляй его в камеру, и пусть сидит, пока не заплатит. А он не заплатит никогда. И будет сидеть там вечно, а оспорить нашего решения он не сможет — кто поверит должнику? Лучше сберечь деньги, которые пришлось бы потратить на его суд, для нужд города.

— Но дело в том, — поежился Врун, — что он не должен мне ни пенни.

— Ты что, собираешься со мной спорить?

Врун покачал головой:

— Нет, но если мои враги прознают про то, что я отправил в долговую тюрьму того, кто не должен мне ничего, они устроят скандал. А то еще упекут в тюрьму меня самого. А там со мной церемониться не станут. Я слишком многих отправил за решетку, и там меня разорвут в клочья.

Мэр привстал, чтобы достать из жилетного кармана часы.

— Если мы не спорим, то почему ты тут до сих пор стоишь? Смотри, сколько уже времени! Иди и посмотри, наверное, мои изобретатели сидят в приемной и ждут!

Шеф понял, что тема закрыта Ему придется отправить землеройку в долговую тюрьму. Единственный способ сделать это — действительно одолжить ему сотню гиней и отпустить на ночь, чтобы тот растратил их, а утром потребовать деньги обратно. А когда землеройка не сможет их вернуть, Врун арестует его снова, на сей раз уже на законных основаниях. Разумеется, с деньгами придется расстаться, а шеф полиции не настолько богат, чтобы подобная потеря его не огорчила. Но мэр не оставил ему выбора. К тому же Вруну придется всю ночь следить за проклятым землеройкой, чтобы тот не вздумал, удрать с деньгами, вместо того чтобы со вкусом потратить их.

Он выглянул за дверь — в приемной действительно ожидали, старательно не замечая друг друга, два врага-изобретателя.

— Мэр ждет вас, — сказал Врун. — Входите.

Горностай и ласка поднялись и, не глядя один на другого, протиснулись в дверь.

— Ага, — сказал Недоум, поднимая на них взгляд. — Как там продвигается мой проект отопления? Он уже готов?

Проект заключался в том, чтобы построить под городом паро-пружинную отопительную систему, которая могла бы обогревать город и летом, и зимой.

— Двигатель на месте, — сообщил Сон.

— Можно приступать к работе, — добавил Уль.

— Отлично, отлично. — Недоум потер лапы. — Великолепно. Врун, а ты уже поймал этого анархиста, Баламута? Если уж мы не можем прижать его кузена, мерзавца Серебряка, то надо поймать хотя бы кого-нибудь из этой ужасной семейки.

— Я не в состоянии его искать, — упрямо сказал Врун, считая, что мэр и так уже дал ему достаточно поручений. — Если хотите, можете искать его сами.

Недоум нахмурился:

— Что-что?

— Ничего особенного, — пожал плечами Врун. — Просто я собираюсь отправиться в ближайший трактир и напиться.

С этими словами он направился к двери и нос к носу столкнулся с Сибил, которая как раз входила в кабинет братца.

Лапы у Вруна подогнулись, а на лице засияла глупая улыбка — красота принцессы всегда действовала на него подобным образом. Сибил одарила Вруна взглядом прекрасных лучистых глаз, и он глубоко вздохнул.

— Здравствуйте, принцесса.

— Здравствуй, Врун. Ну что, многих сегодня арестовал по ложному обвинению?

Он покраснел:

— Я никогда не арестовываю по ложному обвинению, ваше высочество.

— Неужели? Я так подумала, что раз уж ты работаешь на моего брата, то, значит, такой же продажный, как и вся его креатура.

— Я — не креатура.

— Рада слышать. А что вы делаете сегодня вечером, Врун? У меня есть два билета в оперу. Гравелотти исполняет партию Мыши.

Врун терпеть не мог оперу.

— Я… я ничего не делаю, — пробормотал он. — Обожаю оперу.

— Тогда возьмите. — Она протянула ему пару билетов. — Я-то сама оперу терпеть не могу — все воют и ноют, а слов не разобрать. А если и разберешь хоть словечко, то все какие-то глупости. «Твои крохотные лапки озябли»! — а по сцене носится здоровенная барсучиха с лапами со сковороду каждая. Вряд ли кто-нибудь ей поверит, правда? Хотя если вам нравится, то, наверное, вам так не кажется. Потом расскажете, как сходили в театр. Я обязательно вас расспрошу, чтобы убедиться, что вы не проспали все представление.

И Сибил ушла, оставив после себя запах духов. Врун с тоской посмотрел ей вслед.

«О принцесса Сибил, ангел в теле горностая. О прекраснейшая из всех, кто когда-либо жил на земле. Ваш хвост — как облако, ваши клыки — как белоснежное пламя, ваша шубка — шелк, созданный в далекой восточной стране. А запах ваш восхитителен. — Врун застонал. — И где же мне найти друга, с которым я мог бы пойти в оперу? Просто смешно! Сколько друзей может быть у шефа полиции? Особенно у продажного шефа полиции? Который к тому же работает у продажного мэра. Ни одного! Жизнь — дурацкая штука»!

Врун шел по улице и нес в вытянутой лапе билеты в оперу, искренне надеясь, что налетит порыв ветра и унесет их куда-нибудь далеко-далеко.

— Неужели это билеты в оперу? — раздался чей-то голос.

Перед ним стояла Бриония Живорез.

— Да, — ответил шеф полиции, глядя на нее сверху вниз. Что-то в ее голосе заставило его спросить: — А вы… хотели бы пойти?

— В оперу? На Гравелотти? И на примадонну Шу Браун? Я ее обожаю.

— Тогда вот, — сказал Врун, протягивая ей билеты. — Возьмите. А когда встретимся в следующий раз, расскажете мне сюжет. Я хотел пойти, но… но я занят.

Бриония так и осталась на тротуаре, держа в протянутой лапе так неожиданно доставшиеся ей билеты. Шеф полиции свернул за угол и исчез. Бриония нахмурилась: что значит «встретиться в другой раз и рассказать сюжет»? Чего он хочет на самом деле? Теперь она получила билеты, которые, в общем-то, были ей совершенно не нужны. Конечно, она может сходить в театр с Розой или с Медуницей — они обе любят оперу. Не пропадать же билетам?