Водные врата (ЛП) - Элейн Каннингем

— Кетура знала закон, — продолжил Дамари. — Она сбегала, скрывалась и защищала ребенка. Ценой своей жизни она защищала ребенка!

Дамари встал и быстро, резкими шагами подошел к столику. Он открыл резную шкатулку и достал из нее нечто обернутое в шелк. Развернув платок, он вернулся к Маттео и показал ему простой медальон.

— Это принадлежало Кетуре. Кива настигла ее, а потом принесла мне талисман как трофей. Она рассказывала, как умерла моя жена, и смеялась, — он обернулся к Маттео, и глаза его блестели от непролитых слез. — Поскольку Кива нашла Кетуру, я предполагаю, что и девочку она тоже поймала.

— До меня доходили слухи, — осторожно ответил Маттео. Он не добавил, что каким-то образом юной Тзигоне удалось сбежать.

Волшебник отвернулся и несколько раз кашлянул, прежде чем заговорить:

— Вы джордайн. Вам доступны сокрытые знания нашей страны. Тайны, о которых никто не заговорит, доверяются Вам, — он поднял взор, и Маттео ободряюще кивнул. — Если девочка выжила, такой человек как Вы мог бы узнать о ее судьбе. Может, Вы бы взяли себе безделушку, на всякий случай. Если Вы сможете найти девочку, отдайте медальон ей и расскажите о матери. Расскажите ей все или часть; столько, сколько она готова услышать. Джордайн должен говорить правду, но отсейте зерна ее, а плевелы пусть унесет ветер.

Маттео колебался с ответом, но он знал, что Тзигона будет дорожить медальоном:

— Я займусь расследованием, если Вы так желаете, — он сказал. — Если дочь Кетуры жива, я прослежу, чтобы она это получила, и поговорю с ней о матери.

Чрезвычайная благодарность отразилась на лице волшебника.

— Вы очень добры. Я колеблюсь просить Вас еще об одной услуге, но… — он пресекся и прокашлялся: — Если девочка жива, Вы не могли бы передать, что я хотел бы ее увидеть? Я любил свою жену. Я был вынужден развестись, но я с радостью — с гордостью! — признаю ребенка своим. Девочка будет знать о матери, и она сможет претендовать на отцовское имя и родословную. Эта башня, и все, что в ней, станут ее после моей смерти.

У Маттео голова закружилась от щедрости подобного предложения: семья, имя, наследство, наконец, придут на смену клейму бастарда и жизни в бегах. Да, сейчас Тзигону восхваляли за участие в битве на Ахлауровых болотах, но все серебро тускнеет со временем. Маттео хорошо знал людскую натуру, чтобы понимать: единственное, что люди любят больше героя, возносящегося к небесам, это наблюдать, как тот с треском падает на землю. Тзигона — бастард волшебницы. Со временем это выплывет на поверхность.

— Я сделаю все, что в моих силах, — пообещал он.

Дамари улыбнулся:

— Мне этого достаточно. Но Вы… Вы ведь пришли поговорить о серьезных делах, а стали слушать рассказы старика. Что я Вам могу рассказать, чтобы помочь найти Киву?

— Кива выследила Кетуру и явилась к Вам позлорадствовать. Я понимаю первое — она была магом-гончей и исполняла свои обязанности — но не второе. Зачем ей хвастать? Между вами тремя была вражда, и эльфийка решила отомстить?

Волшебник помедлил, но потом решительно кивнул:

— Кива призвала беса и не смогла отправить его обратно. Создание успело нанести ощутимый урон, пока не появилась Кетура и не обуздала его. И она изгнала Киву из башни.

— Значит, между ними была неприязнь.

— Не со стороны Кетуры. Она прогнала Киву, потому что это было правильно и справедливо. Я — живое доказательство того, что в сердце Кетуры, таком большом, не было места для злобы. Видите ли, — он произнес с заметной неохотой, — я помог Киве с тем заклинанием. Кетура не только простила меня, но и дала согласие на брак.

Волшебник помрачнел:

— И все равно, сложно поверить, что спустя годы, Кива получила удовольствие от убийства Кетуры просто из мести за маленькую обиду. Кто способен на подобное зло?

Вопрос Дамари был риторическим, и Маттео не стал на него отвечать. Он обменялся с хозяином финальными любезностями и отправился восвояси. Оставив башню позади, джордайн стал перебирать услышанное. Зерна и плевела, воистину! Кетура была падшей волшебницей, убийцей и прелюбодейкой. Как он сможет рассказать такое Тзигоне?

А как не рассказать? Утаить важную правду от друга — ничем не лучше, чем солгать открыто.

И разве не то же самое Тзигона делает для него? Конечно же, она узнала о прошлом Базеля Индолара — она была осторожнее и умнее всех, с кем Маттео сталкивался. Она попросила его присмотреться к Дамари, а сама, возможно, точно так же изучает Базеля. Джордайн не знал, злиться ли ему, или быть благодарным. Он не знал, как ко всему этому должен отнестись.

Маттео достал из кармана медальон и внимательно осмотрел. Вещица выглядела просто и безыскусно. А ведь Кетура была волшебницей, и довольно успешной, раз привлекала учеников и содержала красивую башню из зеленого мрамора в качестве дома. Не похоже, чтобы она стала носить дешевую безделушку, не будь та хорошо зачарована. И если это так, то, вручив ее Тзигоне, Маттео мог подвергнуть девушку опасности. Он не так хорошо знал Дамари, чтобы ему доверять.

Благоразумие требовало, чтобы вещь изучил волшебник, но к кому можно обратиться? Не к королеве, безусловно. На медальоне не было ни свистков, ни механизмов, так что ее он не заинтересует. Не к Прокопио Септусу. Ни к кому из волшебников Школы Джордайнов.

Озарение настигло Маттео — такое, что он не стал сильно анализировать идею из боязни, что той не устоять перед логикой джордайна.

Он резко развернулся и зашагал к ближайшей оживленной улице. Он пропустил несколько магических повозок, дожидаясь пока не прогромыхает обычный экипаж, запряженный четверкой лошадей. Юноша сказал извозчику доставить его до башни Базеля Индолара.

Домом Базелю в Халарахе служил скромный, удобный особняк на тихой боковой улочке; крайне необычный выбор для тщеславного лорда-волшебника. Маттео напомнил себе, что Базель был лордом-мэром другого города, и там он, без сомнения, мог, как водится, щеголять богатством и великолепием. Джордайн попросил извозчика подождать, а сам назвал привратнику свое имя и патрона и попросил о приватной аудиенции у лорда-волшебника.

Слуга провел Маттео в сад к небольшому домику, увитому цветущей лозой. Стоило джордайну войти, как большие окна, невидимые снаружи, позволили солнечным лучам литься внутрь. Базель, похоже, хорошо был подготовлен для тайных встреч.

Когда Базель вошел, первой мыслью Маттео было, что Дамари ошибся насчет прошлого волшебника. Преподаватели у джордайнов чтили простоту и дисциплину, что, в свою очередь, перенимали и ученики. Базель же носил одежды из алого и пурпурного шелка, этим цветам вторили шарики, украшающие дюжины тонких косичек. Лицо круглое, и живот весьма далек от плоского — Маттео не мог представить этого человека среди воинов и ученых, что формировали образ жизни джордайнов.