Я тебя поймаю (СИ) - Волкова Виктория Борисовна

— Да мне плевать, — морщусь, распахивая дверь. И в глубине души жалею, что Карл Эйбенхайм — дряхлый старик. Был бы помоложе, я б его сейчас об стену жахнул. Руки чешутся, но трогать старика — себя не уважать.

— Обалдеть, с ума совсем посходили, — рычит тесть, когда я возвращаюсь обратно в комнату.

— Если это действительно древние руны, то эта вещь очень ценная. Все зависит от значения каждой. Но у нас их все равно нет, — раздраженно машет он рукой, — что толку рассуждать? Все закончилось. Естественно, никто не уйдет от ответа. Тем более теперь Таис круглосуточно под надежной охраной.

— Пойду к ней, — улыбаюсь родственникам жены.

— За обедом встретимся, — кивает Арман, и у меня не хватает духу ему возразить.

Возвращаюсь к жене, набрав на кухне всякой всячины. И поставив поднос на кровать, отламываю кусочек круассана и, обмакнув его в творожный мусс, протягиваю жене.

— У меня две новости, малышка, — заявляю, твердо решив не рассказывать Тайке об истинной причине ее напастей. Какие-то ублюдки устроили охоту на пустом месте. С ума сойти можно!

— Плохая и хорошая? — хитро улыбнувшись, спрашивает Тайка. Инстинктивно слизывает с губы белую пенку, а я чувствую, как слетаю с катушек. Так бы схватил жену и всю бы облизал…

— Типа того, — смеюсь, еле сдерживаясь. Вот зачем я натащил столько еды? Отставить бы поднос в сторону, уложить жену на подушки…

— И какие же? Начни с хорошей, муж…

Муж!

От Тайкиного обращения окончательно сносит крышу. Моя любимая принадлежит только мне. Одному! Вот такой я собственник!

— Завтра в Мюнхен лететь не придется. Все закончилось, девочка.

— А плохая?

— Нам не удалось отвертеться от обеда с твоей родней.

— Они тебя полюбили, Севочка, — гладит меня по голове жена. — Особенно папа и дедушка. Ты теперь их любимчик.

— Не-а, — шепчу, вкладывая в ротик любимой спелую ягодку клубники, — у нас всех один любимчик — маленький рыжий котенок, умеющий пробираться под кожу.

Эпилог

Шарлен

— Глядите! Они снова целуются! — восторженно тянет Мадлен, моя самая младшая сестра.

Улыбаясь, выглядываю в окно. Внизу на широкой террасе идет праздничный обед в честь свадьбы Таис.

Что-то торжественно вещает Арман. И новоявленные молодожены снова целуются под общий смех.

Сюда, в одну из восьми башенок, расположенных по всему периметру замка, долетают лишь отдельные звуки.

Но эту башню, находящуюся около главного входа, мы с сестрами давно избрали своим наблюдательным пунктом. Нам нравится приходить сюда, когда никто не видит. Сидеть в большой круглой комнате, наблюдать за происходящим в замке и делиться секретами.

Отсюда хорошо просматривается местность. Видны крыльцо и часть сада с фонтанами. А еще открывается отличный боковой вид на покои синьора, которые Арман широким жестом отдал Таис и ее мужу. Это роскошный подарок. Ведь каждому обитателю замка известен непреложный факт. «Покои синьора» — лучшее место в замке. Три больших светлых комнаты. В одной камин с чудесными изразцами, а в двух других — выход на широкую украшенную балюстрадой и статуями террасу.

Именно там сейчас идет празднование. Накрыт большой длинный стол. Нас с сестрами до сих пор считают детьми, поэтому и не зовут. Да и что там делать среди олдов? Терпеть не могу эти посиделки.

— Смотрите! — охает Элен, моя средняя сестра. — Арман целует Лили, а папа — маму!

— Фуу, они же старые, — дует губы Мад. — Интереснее, когда Таис со своим мужем.

— Ты ничего не понимаешь, — заявляю авторитетно. — Это настоящая любовь! Я себе такую загадала!

Раскрываю ладошку, в которой сжимала два маленьких камешка. «Печеньки». Мы с сестрами выкрали их из комнаты Таис за несколько минут до тотального обыска. Прислуга под неусыпным контролем Армана перетрусила тогда всю Тайкину комнату. И наши камешки точно бы затерялись в этом хламовнике.

— Дай мне, — требовательно просит Мадлен. — Я тоже хочу!

— Подожди, они должны остыть, — недовольно бурчу я, с неохотой расставаясь с теплыми «печеньками». Выкладываю оба камешка на мраморную поверхность подоконника. Трогаю косые зазубрины. И накрыв «печеньки» ладонью, говорю им спасибо. Теперь черед Мадлен загадывать желание. На подоконнике камешки остаются не дольше минуты. Сестра, жадно сграбастав «печеньки», зажимает их в кулаке.

— Что ты там загадала, маленькая дурочка? — снисходительно интересуется Элен.

— Такого же мужа, как папа! — восторженно восклицает сестра и тут же переводит на меня хитрый взгляд. — А ты, Шарлен?

— Не скажу, — смеюсь довольно. — Я даже не уверена, что оно сбудется…

— Все желания, загаданные на «печеньках», сбываются, — вздыхает Элен. — Даже самые невероятные. Поэтому рассказывай, Шар!

— Обойдетесь, — фыркаю громко.

— Мы и так знаем, — радостно хихикает Мадлен. — Ты хочешь выйти за Мишеля! А он не замечает тебя…

— Это временно, — бурчу недовольно и, желая перевести разговор, заявляю ворчливо. — Нам нужно хранить «печеньки» и никому о них не рассказывать.

— А как же Таис? — наивно тянет Мад.

— Она обо всем забыла, — отмахивается Элен. — И особо в «печеньки» не верила. Иначе бы не рассталась с ними ни на минуту. Нам нужно их спрятать в особый тайник, чтобы не потерять. И пользоваться только по важным поводам. А эклеры, — сестра переводит раздраженный взгляд на Мадлен, — всегда можно заказать у повара.

— Прятать — тоже не выход, — вздыхаю я. — Нас могут отправить в Париж в любой момент, и мы просто не успеем забрать их отсюда. Главное, никому ничего не говорить и держать на видном месте. Где-нибудь в бижутерии… Это наш секрет, систер. Клянемся? Я клянусь!

— Клянусь!

— Клянусь!