Склеп Хаоса - Олаф Бьорн Локнит

«Дракон, что ли, так его напугал?»

Корсар осторожно заглянул в проулок, откуда выскочил бык. Никого. А даже если кто-то и есть, наверняка прячется под обломками. Куда же подевалась проклятая тварь? Это ведь не маленькая зверюшка, которая может юркнуть в любую щель и затаиться!..

Неподалеку раздался подозрительный шорох, заставивший Конана мгновенно обернуться. Груда торчащих в разные стороны досок шумно съехала на землю. Высунулась голова, повертелась в разные стороны, оценивая разрушения, затем показались плечи и руки. Человек подтянулся, выбрался наружу и выпрямился. Киммериец с легким удивлением признал в незнакомце Деррика, потерявшего где-то свой берет, а заодно и изрядную часть прежней щеголеватости.

– Здесь прошла орда завоевателей, – вполголоса пробормотал Деррик. – Город брошен на поток и разграбление… Кажется, можно вылезать, – заключил он и наклонился над узкой щелью, протягивая кому-то руки.

На свет появились растрепанная женщина в ярко-красном платье, теперь больше похожем на живописные лохмотья, и крупная собака. Женщина осмотрелась и испуганно ахнула, прижавшись к своему спутнику. Собака сжалась в комочек и тоненько заскулила. Не слишком вместительный разум животного отказывался понять, что произошло.

– Эй, – негромко, чтобы не испугались и не завопили, окликнул растерянную парочку Конан. Деррик и Агнесса оглянулись, схватились за руки и побежали к корсару, прыгая через валявшиеся повсюду обломки досок и ящиков. Заговорили они тоже одновременно, перебивая друг друга:

– Это дракон? Правда, дракон?

– Все так испугались и побежали, и мы тоже побежали, а потом всё начало рушиться и на нас что-то свалилось…

– Надо отсюда убираться, пока целы…

– А куда делись Монброн и Блайи? Они ведь стояли рядом с нами…

– Тихо, – шикнул Конан. Донна Вальехо и Деррик послушно замолчали. Судя по выражению их лиц, они с готовностью предоставляли киммерийцу право позаботиться об их благополучном спасении. – Монброна или Блайи я не видел. Дракон шляется где-то неподалеку. Я как раз собирался пойти и взглянуть на него. Вам лучше забраться обратно и посидеть еще немного.

– Нет, – жалобно сказала Агнесса. – Сидеть и ничего не знать – это так страшно… Можно, мы пойдем с вами? Мы будем молчать и не мешать, только не оставляйтесь нас здесь!

«Нет ничего хуже, чем напуганная женщина, которая цепляется за тебя в самый неподходящий момент!» – киммерийцу уже не раз предоставлялся шанс убедиться в истинности этого утверждения, однако история то и дело повторялась. Заберись ты хоть на горную вершину или в пустыню, все равно рядом непременно объявится хнычущая юбка и будет умолять, чтобы ее отвели домой.

– Идем, – мрачно сказал Конан, решив не тратить время на заведомо бесполезные убеждения. – Деррик, придержи собаку. Если наткнемся на дракона – сразу сматывайтесь, поняли?

Две головы согласно кивнули. Деррик свистнул своей псине, послушно занявшей место слева от хозяина, и маленький кортеж двинулся в путь, стараясь держаться поближе к уцелевшим строениям и настороженно прислушиваясь.

Таким порядком они добрались до следующего перекрестка, отмеченного лежащей вверх колесами телегой – одно из колес до сих пор вращалось, издавая протяжные скрипучие звуки. Далее тянулись загоны для животных, над которыми поднимался пока еще неуверенный черный дымок, и склады.

На обширной площадке в окружении опрокинутых прилавков и рассыпанных товаров стоял золотисто-коричневый дракон и задумчиво озирал последствия своего визита. Это был тот же самый дракон, что вынырнул рядом с бортом старой галеры «Джелико». Или его брат-близнец. Рогатая голова, сложенные на спине крылья, огромные лапы с кривыми когтями… Только здесь, на земле, он выглядел намного опаснее.

– О, – обрадовался ящер, заметив выскочивших и не успевших метнуться обратно людей. – А я решил, что все сбежали.

Агнесса нервно хихикнула. Деррик аккуратно отодвинул госпожу графиню назад, себе за спину. Рыжая собака покосилась на хозяина и неуверенно гавкнула.

– Почему бы тебе не убраться туда, откуда ты взялся? – миролюбиво поинтересовался киммериец. Дракон не выглядел злобно настроенным, хотя кто может поручиться, что творится в башке у подобной зверюги? Сейчас он тихий и мирный, а спустя миг начнет плеваться огнем во все стороны…

– Я тебя знаю, – желтые глаза ящера нехорошо прищурились, а из расширившихся ноздрей потекли вверх две тонкие струйки сероватого дыма. – Ты уже пытался меня убить.

– Что поделать, ремесло такое, – хмыкнул Конан. – Так ты уберешься или нет?

Зверюга подумала, хлестнула по земле хвостом, превратив в щепки подвернувшийся бочонок, и решительно помотала головой. Дело принимало скверный оборот. Неужели придется драться с этим монстром, то ли всплывшим со дна океана, то ли выползшим из забытых темных подземелий? А как, скажите на милость, это сделать? Он же весь, от морды до лап и кончика хвоста, закован в броню! И еще неизвестно, сможет ли обычный клинок прорубить драконью чешую или нет!

– Может быть, ему что-то нужно? – тоненьким дрожащим голоском проговорила Агнесса. – Обычно подобные создания требовали с города выкуп – золото, коров или… э-э… благородных девиц.

Предложение донны Вальехо было не лишено здравого смысла, однако прозвучать так и не успело. Причина этого носила имя Маэля Монброна из аквилонского города Танасула. Именно вышеупомянутый дворянин с неразборчивым воплем, долженствующим обозначать боевой клич, вывалился из окна полуразрушившейся лавочки. Неизвестно, что подвигло его на этот шаг, но, скорее всего, он счел, что донна Агнесса находится в опасности.

Дракон недоуменно обернулся, ища взглядом источник беспокойства. Конан вполголоса выругался, сплюнул и потянулся за мечом, в очередной раз прокляв свою идею пойти на ярмарку. Деррик, несмотря ни на что, еле слышно рассмеялся, а донна Вальехо ойкнула.

Маэль утвердился на ногах, вытащил эсток и целеустремленно направился к наблюдавшему за ним дракону. Не дойдя до зверя шагов пяти, Монброн остановился, откашлялся и торжественно провозгласил:

– И суждено детям Митры всегда поражать оружием своим мерзких гадов… – тут Маэль на миг запнулся, то ли забыв полагающуюся формулу, то ли засомневавшись в собственных словах, – …равно тех, что кроются во мраке под землей, и иных, что оскверняют отвратительным видом своим чистоту небес. Ответь же, порождение злобы и мрака, согласно ли ты добровольно передать свою никчемную жизнь в мои руки или предпочтешь умереть, защищаясь?

– Ага, – кивнул дракон, внимательно выслушав, – из всего сказанного неоспоримо следует одно: тебе очень хочется получить мою голову. Знаешь, человек, я как-то против. Мне очень нравится моя голова, и я считаю, что она не так уж и плохо смотрится на своем нынешнем месте. Что до твоего вопроса, отвечаю: драться мне совершенно не хочется. Но, видимо, придется.