Склеп Хаоса - Олаф Бьорн Локнит

Поняв, что лезть через завал – чистейшей воды самоубийство, Маэль повернулся к дракону и поднял эсток. Что ж, иногда случается и такое. Не всем суждено выйти из поединка победителями. По крайней мере, его совесть чиста – он сделал все, что мог…

– Н-нет! – пронзительно взвизгнула донна Вальехо. И вслед за этим совершила самый дурацкий, по мнению Конана, поступок – выбежала на площадь, явно собираясь воззвать к душевной доброте огромного и разозленного ящера.

– Несс! – истошно завопил Деррик. – Несс, вернись! О, проклятье…

Он сорвался с места и бросился вслед за удаляющейся Агнессой. Собака, не задумываясь, помчалась за ним.

«Называется, сходил на ярмарку, – с тоской подумал Конан, легко догоняя Деррика. – Треклятая ящерица! Жаль, что мы ее в море не пристрелили!»

Дракон повернул морду, на которой появилось удивленное выражение. Воспользовавшись общим замешательством, Монброн кинулся вперед, проскочив прямо под подбородком чудовища. Чинкуэда зашлась в лае, прыгая вокруг гигантского животного. В следующий миг Маэль со всего размаху врезался в бегущую Агнессу, и они упали. Деррик, не останавливаясь, перепрыгнул через них и размашистым жестом швырнул в голову ящера нечто маленькое и блестящее.

Загадочный предмет с еле слышным хрустом разбился о рог чудовища, окутав его морду клубами густого синеватого дыма. Дракон попятился, шарахнулся вбок, оступился, врезавшись в груду обрушившихся ящиков с капустой и репой, и замер, часто-часто тряся головой и надрывно кашляя.

Конан поравнялся с упавшими и рывком поднял обоих на ноги – Монброна за шиворот, Агнессу за руку. Затем развернул несостоявшегося победителя ужасного крылатого гада и его нежданную спасительницу в сторону узкого проулка и не слишком вежливо подтолкнул:

– Бегом и без разговоров!

– Но… – заикнулся Маэль. – А как же дракон?..

– Вали отсюда! – еще немного, и киммериец наплевал бы на все, с таким трудом усвоенные, правила поведения в обществе благородной дамы. – Хватай ее и сматывайся что есть сил, понял?

– Ага, – покладисто сказал Монброн, уразумев, чего от него требуют. Подхватив растерянную донну Агнессу под локоть, он настойчиво потащил девушку прочь с площади.

«Одной заботой меньше, – подумал Конан, глядя им вслед. – Теперь займемся нашей игривой ящеркой… Хотелось бы знать, чем таким угостил ее Деррик?»

Зверь наконец прокашлялся, помотал головой, и с досадой убедился, что его добыча улизнула. Деррик и Чинкуэда тоже предусмотрительно куда-то спрятались. На площади остались только киммериец и дракон.

«Убить дракона, убить дракона, – эти два слова почему-то назойливо крутились в голове, не желая уходить. – Вот он, крылатый змей, невиданное чудовище, и вот я, просто человек. И я его сейчас убью… Не кто-то другой, а я».

Конан уже убедился, что способ действий, выбранный Монброном, не совсем подходил для сражения с драконом. Мелкие атаки, постоянное перемещение с места на место – это все не то. Нужно подобраться вплотную и бить наверняка. Интересно, где в сплошной чешуе ящера можно отыскать слабое место? На брюхе, если верить сказкам? До глаз не дотянуться… Хорошо, что он не в состоянии быстро поворачиваться.

Зверь покосился на медленно приближающегося человека, и вдруг вскинулся на задние лапы, точно собака, просящая подачку. Конан замер, не зная, какой гадости ожидать от противника.

В следующий миг согнутые лапы дракона распрямились, с невероятной силой выталкивая животное вверх. Хлопнули, разворачиваясь, длинные крылья, легкий ветерок взъерошил волосы на голове киммерийца.

Ящер взлетел. Тяжело взмахивая крыльями, поднялся на высоту около десяти локтей, и уже оттуда выкрикнул:

– Хватит с меня на сегодня!

– Лети, лети, пташка, – пробормотал Конан, слегка разочарованный тем, что его шанс прославиться на все Побережье и изрядно подзаработать сейчас медленно, но верно удаляется. – Я тебя еще найду, нечисть чешуйчатая…

Дракон вдруг сложил крылья и нырнул вниз, в проулок между порушенными лавками, точно огромный атакующий сокол. Спустя миг он снова появился. В его передних лапах обвисла ярко-алая развевающаяся тряпка.

Конан никогда не жаловался на быстроту мысли, но сейчас как-то запоздало сообразил, что дракон уносит с собой никакую не тряпку, а человека…

А с небес неожиданно загрохотало, проникая в уши и отдаваясь режущей болью в черепе:

– Обманщик! Я знаю, что ты здесь, и ты знаешь, что я здесь. Приходи и поговорим! Я не причиню вреда этой женщине, но хочу быть уверенным, что ты придешь! Один или с защитниками – мне все равно! Я буду ждать на побережье, ты слышишь меня, маленький трясущийся червяк?..

Дракон уже давно скрылся, улетая в сторону моря, но отзвуки его голоса по-прежнему раскатывались над притихшей разоренной ярмаркой, заставляя людей вжимать голову в плечи и испуганно вздрагивать.

Ослепительное солнце Полуденного Побережья заливало своими яркими лучами широкую поблескивающую реку, неторопливо бегущую к океану, и просторный луг на ее правом берегу. Не далее, как сегодняшним утром, луг напоминал пестро расшитый ковер, узоры коего чудесным образом непрерывно сменяли друг друга. Теперь же разноцветное полотно превратилось в безжалостно разодранную старую тряпку, с торчащими повсюду оборванными нитями, дымящимися подпалинами и пятнами грязи.

Собственно, основные разрушения выпали на долю тех построек, что толпились вокруг арены для боя быков и помоста. Лавки на окраинах торжища почти не пострадали, но захваченные общей паникой хозяева бросили их на произвол судьбы. Чем тут же воспользовались некие юркие личности с поразительно честными глазами и очень вместительными карманами.

(Позже со всей неприглядностью выяснилось, что в ряды любителей поживиться за чужой счет затесалось немало почтенных обывателей Карташены. Что поделать, такова человеческая натура, исправить которую не по силам ни богам, ни демонам, ни законам!)

Жутковатые, однако не ставшие от этого более понятными слова дракона послужили своеобразным сигналом к тому, что разбежавшиеся и прячущиеся под развалинами горожане облегченно перевели дух и рискнули одним глазом выглянуть наружу. Увиденное, конечно, не доставило им радости, однако страшное видение – то есть кошмарный чешуйчатый ящер, извергающий огонь – больше не кружило над головами. Кое-где дымились подожженные драконом лавки, разбежавшиеся из загонов овцы и козы под шумок закусывали рассыпанными всюду овощами и фруктами, кто-то уже начал причитать над безвозвратно погибшим товаром… В общем, зрелище весьма напоминало самый заурядный разбойничий налет на процветающую ярмарку. С той разницей, что разбойники в первую очередь позаботились бы ограбить торговцев, а дракон просто слегка позабавился. На свой драконий манер, разумеется.