Голые люди - Кир Булычев

- Я буду им играть и петь, - сказал сумасшедший Ут-пя.

- Помолчи! - приказала Не-лю.

На Доме к юродивым, сумасшедшим и маразматикам относятся плохо. Само их существование - сильный аргумент в пользу теории оглупления - самого страшного, что может ожидать человека. Так что потерявший память штурман Ут-пя не пользовался сочувствием своих соплеменников.

Плохое отношение к нему объяснялось также и тем, что всем приходилось тратить немало времени на строевую подготовку, которая, несмотря на старания новобранцев и строгость унтер-офицера, не давала желаемых плодов. Пришельцы отвратительно держали строй и сбивались с ноги. Сато объявил Потерявшего Память штурмана Ут-пя оркестром. Тот сделал себе дудочку и с наслаждением упражнялся в самое непотребное время суток. А когда, невзирая на пол и возраст, ученые под душным грозовым небом тянули носок или делали все "на-пра...во!", Ут-пя сидел в тени и пронзительно дудел, вызывая всеобщую ненависть. Дважды пытались разломать дудочку, но, как и любая борьба не с причиной, а со следствием, эти покушения ни к чему не привели, если не считать того, что каждая последующая дудочка становилась пронзительней предшественницы.

- Возможно, они лишь замаскированы под людей, - заметил Ут-бе-бе, который в последние дни переменил отношение к Сато, так как тот произвел его в ефрейторы и обещал при первой же возможности нашить ему на петлицы три золотые звездочки, а пока разрешил спать с Не-свелю в те ночи, когда она не была занята с господином старшим унтер-офицером.

Люба подумала, что лучше бы она покончила с собой, когда было надо, чем переживать, страшиться угроз. Ведь По-из, хоть и хороший человек, все же не защитник.

По-из уловил мысль любимой девушки и смирился с ее правотой.

- Нам надо уходить, - сказал капитан Ут-дирек. - Наверное, господин Сато знает укромные уголки, где можно отсидеться, пока не кончатся поиски.

- Откуда ты знаешь про укромные уголки? - рассердился Сато. Но По-из добавил, что капитан ничего не знает, но думает, что такой предприимчивый и осторожный человек, как господин Сато, обязательно должен иметь запасное убежище.

Сато хмыкнул и ничего не ответил.

Он не знал, зачем шастают по ущелью солдаты, и потому беспокоился втройне. Если они решили устроить пост, то никакие запасные убежища ему не помогут.

На следующий день появились новые основания для тревоги.

Из пещеры Сато увидел, как в кустах на том берегу кто-то таится. И не только таится, но и скрытно наблюдает за входом в пещеру. Сато провел больше часа, стараясь понять, кто этот наблюдатель. В тот день он не стал рассказывать об этом своим подчиненным - зачем их пугать? Но сам - по зайчику от стекла бинокля, по слабому отблеску на кокарде, по светлому пятну лица, разрезанному стволом бамбука, - был уверен, что за ними наблюдают военные и что внимание к пещере не случайно. Что-то военные узнали, кто-то был неосторожен.

Сато рассердился и, хоть в этом не было большого смысла, вызвал к себе Не-лю и зашел вместе с ней за скалу. Не-лю выполняла должность фискала, за что получала дополнительное питание. Не-лю высказала предположение, что неосторожность проявила Люба, которая в последнее время стала единолично и без разрешения вождя собирать бесполезные цветы.

Сато выдал Не-лю премиальное яблоко, затем взял плетку, сплетенную для наказаний умельцем-капитаном, и велел Любе, которая в тот момент чистила дикие луковицы, следовать за ним к речке. Уходя, он приказал Ут-бе-бе не пускать По-иза на выручку девушки - он знал, что По-из наверняка уловит внутренние крики наказанной. Ут-бе-бе ответил, что приказ будет выполнен, а Люба, поняв уже, что ее ждет порка, причем незаслуженная, задрожала - ее еще ни разу не пороли. Бить - били, но не пороли.

- Повернись.

Сато велел девушке встать на четвереньки и принялся ее пороть. Люба не сопротивлялась и терпела, в первую очередь чтобы не доставлять горя несчастному По-изу. Она терпела, содрогаясь от ударов плетью, и Сато постепенно возбудился этим зрелищем и, несмотря на сопротивление переводчицы, вошел в нее - и стал ее первым мужчиной.

Люба горько рыдала. По-из тоже плакал и грозил самоубийством.

Капитан собрал всех космонавтов, и коллектив постановил выразить порицание Не-лю, которая донесла на переводчицу, в результате чего та пострадала физически и морально. Но Не-лю не приняла упрека, заявив, что ее саму не раз так унижали.

Солдаты не ушли из ущелья - они устроили лагерь милях в двух выше по реке, на другом берегу. Там были палатки для жилья с кроватями, а также большая палатка со столом для еды. Еще палатка - кухня. Сато понимал, что такой лагерь продержится до сильных дождей, потом его смоет. Дожди должны были начаться со дня на день. Во всем в этом была загадка.

Загадка еще более усугубилась, когда на вертолете привезли совсем чужих и непонятных людей. Одна женщина и двое мужчин были инглизами, толстый индус в черном пиджаке, который жевал бетель, командовал поварами и прислугой, а еще один важный господин был лигонцем, но одевался как инглиз. С ними прилетел майор лигонской армии. Сато показалось, что именно он наблюдал за пещерой несколько дней назад.

Все эти люди ели, пили, громко разговаривали, словно были у себя дома. Сато пожалел, что не взял с собой По-иза, который бы мог забраться к ним в мысли и разгадать, зачем они сюда приехали. Но брать По-иза опасно после истории с наказанием Любы.

Следующий день принес новые беды.

Инглизы подобрались к пещере и смотрели на нее из кустов с той стороны. Наверно, они думали, что в пещере живут больные идиоты, которые ничего не видят и не слышат. Впрочем, здесь Сато был не совсем прав: именно его голые люди и вели себя так, словно никогда раньше не жили в лесу. Они не замечали самых очевидных вещей - следов, оставленных солдатами, подходившими к речке, и мелькания многочисленных наблюдателей всего в ста шагах от пещеры. Скоро они будут сталкиваться с солдатами в лесу и говорить: простите, мы с вами еще не встречались?

Голые идиоты занялись между тем проблемой добывания огня. Они заявили своему вождю, что огонь можно добывать трением. Сато, мысли которого были заняты куда более важными проблемами, не стал с ними спорить. Капитан сам сделал какие-то паршивые палочки, тер их, а когда из этого, разумеется, ничего не вышло, страшно расстроился и чуть не расплакался - ему, видите ли, захотелось жареной рыбки. А унтер-офицеру хотелось сказать: будет тебе жареная рыбка, все тебе будет.

Конечно, если бы жизнь была иной, Сато дал бы им зажигалку. У него была хорошая газовая зажигалка - нашел на убитом контрабандисте. Но дым - самое опасное, чем себя может выдать отшельник: дым видно за много миль. Особенно сверху.