Подводная экспедиция - Джек Уильямсон

В Тетисе мы с дядей решили довести до конца одно нерешенное дело. Мы направились по известному мне адресу и открыли хорошо знакомую мне дверь. Человек, который находился в комнате, подпрыгнул от неожиданности, словно увидел выходцев с того света.

— Стюарт Иден! — сдавленным голосом произнес он.

— Именно он, — подтвердил дядя. — Как дела, Фолкнер? Вы, наверное, думаете, что я славно проводил время на морском дне?

Адвокат, тяжело дыша, опустился на стул.

— Мне плохо… у меня больное сердце… — прохрипел он. — Такое потрясение…

— Очень жаль, — резко сказал дядя. — Но нам тоже пришлось испытать серьезные потрясения. Вы узнаете моего племянника ~ — того самого, которого вы пытались убить?

— Убить? — Фолкнер с трудом сохранял самообладание. — Чушь… Этот юноша досаждал мне и пытался втянуть меня в аферу, но я, конечно… Кроме того, это не ваш племянник. Это самозванец! Я видел настоящего Джеймса Идена, и…

— Довольно, Фолкнер! — тихо, угрожающе сказал Стюарт Иден.

Над адвокатом, у которого побелели от страха губы, нависла его огромная фигура. Дядя был похож на морского бога, поднявшегося из пучины, чтобы покарать неверного жреца.

— Я слишком долго терпел твою ложь, Фолкнер! Теперь мне нужна только правда. Вся правда!

— Что… чего вы хотите? — Адвокат облизал пересохшие губы.

— Правду, — повторил дядя голосом, раскатистым как корабельная рында. — Для начала я хочу услышать правду про тебя и Хэллэма Сперри. Ты был моим адвокатом, получал от меня деньги. И одновременно имел шашни со Сперри, продавал мои секреты, лез в каждое грязное дело в Тетисе. Разве это не так, Фолкнер?

— Я… я… — только и смог пробормотать адвокат.

— Так это правда или нет?

— Да, — поникнув, признался Фолкнер.

— Я знаю, — безжалостно продолжал дядя, — что ты помог Сперри захватить власть в Тетисе. Ты продал ему мой патент на иденит и так заключил контракт, что я лишился всяких выплат за это изобретение. С помощью денег и власти, которыми ты наделил его, Сперри смог создать здесь целую подводную империю.

Фолкнер безвольно кивал головой. Он смотрел на дядю, словно загипнотизированная коброй пичуга — беспомощный и неспособный даже сдвинуться с места.

— Сперри вывел меня из игры, но на пути у него встал Джеймс Иден. Сначала ты пытался запугать его байками о морских чудовищах. Когда он не испугался, ты решил дать ему отступного. Но Джим — не продажная натура, и ты понял, что его придется убить. Потерпев неудачу на корабле, ты нанял дешевого головореза из «царства Келли». Я прав, Фолкнер?

В глазах Фолкнера блеснула какая-то искра. Он по-прежнему смотрел на дядю, но теперь его взгляд то и дело устремлялся на дверь — на дверь, которая как будто слегка приоткрылась от усилий стоявшего за ней человека.

— Да, ты прав! — словно очнувшись, прокричал Фолкнер. — Ты с твоим племянником — два болвана, и вы не достойны ни денег, ни власти! — Он встал и, наклонившись вперед, через стол, заглянул прямо в лицо дяде. — Неужели ты до сих пор сомневаешься в этом? Мы еще посмотрим, кто возьмет верх! Вы легко нашли сюда дорогу, но выбраться отсюда живыми вам будет не так просто. Взгляни на дверь, Иден! Я предусмотрел появление нежелательных визитеров. Когда они приходят в мой офис, мой охранник Бишоп встает за дверью, чтобы вовремя прийти мне на помощь. Это время настало! Бишоп, можешь стрелять!

Произнося последние слова, адвокат свято верил в свою полную победу. Но минута триумфа была омрачена. Дядя бросился к двери и рывком распахнул ее.

— Твой человек выбыл из игры, Фолкнер! — прокричал он. — Очередь за тобой!

В ужасе Фолкнер привстал из-за стола и увидел, что неандертальца-привратника крепко держат два дюжих матроса. Тут же рядом, стояло еще несколько вооруженных моряков. Адвокат без чувств повалился на пол…

По приказу премьер-министра Маринии в Тетисе было объявлено чрезвычайное положение. Мы оказались под надежной защитой. Сперри и его сын погибли. Фолкнер и кучка других негодяев были взяты под стражу. Преступный режим, установленный Сперри, лопнул, словно мыльный пузырь.

Чрезвычайное положение, которое обеспечивалось силами подводного флота, должно было быть упразднено сразу же после проведения свободных демократических выборов.

Для их организации не потребовалось много времени. Через несколько дней после того, как подводный флот подошел к Тетису и очистил его от сообщников Сперри, мы с Эсковом вышли на улицу и увидели длинную вереницу горожан с избирательными бюллетенями в руках. Никаких беспорядков не наблюдалось. Каждый избирательный участок охранялся патрулем международных военно-морских сил. Мы увидели красные мундиры моряков Западного Блока, ярко-синие, со скрещенными якорями — Европейского Сообщества и даже темно-серую форму Объединенного Азиатского Флота. В составе сводной флотилии были представлены самые разные корабли. Все они поочередно несли патрульную службу в водах близ Тетиса.

Мы с Бобом молчали. Но я-то знал, о чем думал мой товарищ, глядя на бравых подводников. Наконец он вздохнул и сказал то, что было у обоих из нас на сердце:

— Теперь, когда со Сперри все кончено, я остался без дела…

— Мне тоже придется подыскивать какую-нибудь работу, — согласился я.

Да, мы оба оказались в незавидном положении… В гостинице, где мы остановились вместе с дядей, нас ждало короткое послание:

«Срочно явитесь к капитану Богэрдусу».

В каюте капитана я увидел загадочно улыбающегося дядю. По его виду можно было о многом догадаться, но я отгонял свои радостные предчувствия. Мои сомнения полностью рассеялись только тогда, когда капитан вручил мне знакомый конверт с серебристой эмблемой.

— В подводном флоте ошибки случаются не часто, — сказал капитан Богэрдус — Но если они случаются, то их исправляют. Вас отчислили из академии под определенным давлением неких негативных сил. Ну а теперь ошибка исправлена. Это из академии, для вас обоих. Распечатывайте!

Буквы плясали перед моими глазами: «В связи с получением новой информации отчисление из академии признано необоснованным». Но самым важным было последнее предложение, которое я прочитал несколько раз: «Исходя из данного решения, курсантам Д. Идену и Р. Эскову предписывается немедленно прибыть в академию для возобновления занятий…»

Нас восстановили!

Выйдя из капитанской каюты, мы с Бобом сначала не могли произнести ни слова — только смотрели друг на друга огромными глазами.

— Ну, — наконец вымолвил я, стараясь сдержать переполняющие меня чувства. — Похоже, в ближайшее время нам не придется сидеть без работы.