Владимир Высоцкий… и его «кино» - Марк Исаакович Цыбульский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Потом после съёмок в Измаиле мы приехали в Одессу снимать заключительные кадры. Ну что вам сказать… У Володи Высоцкого тоже был тот же грех. Причём в начале съёмок всё было очень хорошо.
М. Ц. А почему были досъёмки в марте 1968 года? Почему не сняли всё осенью?
В. Б. Так мы же начали снимать раньше, но пришлось вернуть экспедицию. Но это не только из-за Высоцкого. Там основная проблема была с режиссёром. Он снова запил довольно сильно. Потом два художника тоже запили. Так мы и оказались снова в Одессе ранней весной.
Мы сидели в ресторане, человека три-четыре. Вдруг заходит Высоцкий, подсаживается к нам, заказывает шампанское. Мы обрадовались, но не тут-то было: Володя наливает только себе и затем продолжает наливать только себе. Мы поняли, что дело не очень хорошо…
В этот его приезд с ним была какая-то актриса из его театра (Татьяна Иваненко. – М. Ц.), которая за ним очень следила.
М. Ц. Как вам помнится: во время досъёмок сцены самоубийства Брусенцова Высоцкий сам падал в море или это делал дублёр?
В. Б. Да нет, это кукла падала. Это просто монтаж. Так же, как и с лошадью. Её толкали, и она плыла к берегу, а не к кораблю, а на экране это выглядит, как будто она к кораблю плывёт.
М. Ц. «Постельную сцену» Высоцкого с Саввиной вы помните?
В. Б. Помню, конечно. По тем временам очень смелая сцена была. По-моему, Володя там всё достойно сделал. В этой сцене он выглядел вполне естественно, и, мне кажется, Саввина рядом с ним тоже чувствовала себя хорошо. [17]
Таким образом, получен ответ на давно занимавший меня вопрос – почему съёмки картины не были закончены в срок.
Глава: 21
Фильм: Сыновья уходят в бой
Дата: 1971
В этом фильме, ставшем второй частью дилогии, (первая – «Война под крышами», премьера обоих частей состоялась в один день – 29 ноября 1971 года), Высоцкий не снимался, в картине звучат только его песни. Есть, однако, информация, что он мог там сняться. Эта информация исходит из двух независимых источников.
Работая над документальной повестью «Высоцкий в Белоруссии», я познакомился с журналистом Иосифом Калютой, который по заданию редакции приехал в съёмочную группу делать репортаж для газеты. Через много лет И. Калюта вспоминал:
«Присочинять не буду: в новогрудской гостинице, а затем на съёмочной площадке с Владимиром Высоцким мне довелось перекинуться парой-тройкой ничего не значащих фраз. В его облике просматривался человек-нерв, человек-стихия, который готовился не играть роль, а просто быть на экране самим собой. <…> Где-то к полудню, уловив момент, я спросил у Виктора Турова: “По сценарию Высоцкий должен появиться в эпизоде «Землянка», но его почему-то нет…” “Мы тут внесли коррективы, – ответил Виктор Тимофеевич, – Володя уехал. В Минск уехал – встречать в аэропорту Марину Влади. Обещал вернуться только к вечеру”». [1]
Высоцкий готовился играть роль? Раньше мне об этом слышать не доводилось. Я связался с Иосифом Александровичем, чтобы уточнить, действительно ли Высоцкий должен был сниматься в этом фильме.
М. Ц. Какую роль должен быть играть Высоцкий в картине Турова?
И. К. Там была какая-то проходящая роль. Даже если быть совсем точным – массовка, не более того. Высоцкий приезжал и присутствовал на съёмках фильма, но Туров его привлёк только ради песен. А там уже попутно можно было дать ему поучаствовать в съёмках минуты три. [2]
Благодаря И. Калюте мы имеем подтверждение словам В. Турова, на которые, кажется, никто из высоцковедов до сих пор внимания не обращал:
«Высоцкий в фильме (“Сыновья уходят в бой”. – М. Ц.) пробовался. Я почти уверен, что он опять в силу очередной своей занятости не смог сниматься у нас. Поэтому мы его и не планировали. О песнях мы договорились. Во-первых, это дилогия, и ключ единый музыкальный должен быть, и оформление одинаковое. Ну, а во-вторых, нам хотелось хоть какое-то его участие в совместной этой работе». [3]
Белорусские высоцковеды Валерий Шакало и Александр Линкевич разыскали двоих музыкантов из ансамбля, с которым Высоцкий записывался осенью 1969 года в минском Доме радио. По словам руководителя ансамбля Бориса Фёдорова, первоначально песни для фильма звучали в исполнении популярного в те времена эстрадного певца Владимира Макарова, но на сдаче фильма все убедились, что исполнение Макарова не соответствует характеру фильма.
«Ближе к концу месяца (речь идёт о ноябре 1969 года. – М. Ц.) Виктор Туров находит меня, – рассказывает музыкант. – Он сообщает, что надо будет срочно записать Владимира Высоцкого… После монтажа и прослушивания все, даже редакционная коллегия, убедились в слабости исполнения. (Имеется в виду предыдушая запись. – Ред.)
…На всю подготовительную работу мне дали один день! Вы представляете – расписать аранжировку для ансамбля, а потом без репетиций сразу же делать запись! Виктор Туров тут же меня предупредил, что времени ни у него, так как его поджимают сроки сдачи картины, ни у Владимира Высоцкого, который уезжал завтра в Москву, нет». [4]
В конечном счёте всё закончилось благополучно. Работа над записью началась в 9 вечера и к утру была закончена. Правда, возникает вопрос: если ансамбль уже записывал те же самые песни в исполнении Макарова, зачем же было делать новые аранжировки? Похоже, Б. Фёдоров немного преувеличил цейтнот, в котором находились музыканты. Участвовавший в записи гитарист Юрий Мариновский подтвердил мои подозрения на этот счёт:
«На записи мы сначала репетировали свою музыкальную часть по нотам, которые были заранее расписаны. Аранжировки были такие же, что и на записи с Макаровым. Только с Макаровым приходилось делать несколько дублей, а с Высоцким всё записывалось практически сразу, с листа. Высоцкий, выслушав наши аранжировки, делал отдельные замечания. Например, был проигрыш музыкальный – он говорил, что убрать, какую сделать концовку. Это всё происходило по ходу записи, а писал он с нами синхронно». [5]
В главном тем не менее оба музыканта согласны: все песни, прозвучавшие в фильме, были записаны за несколько часов ночью. Как сказал Б. Фёдоров, «в моей памяти осталась эта ночь, единственная ночь, когда абсолютно не хотелось
